Сверхигра

«А что, мне было сказано – подсекать, но не вмешиваться. Вот и не будем вмешиваться. А сто баксов в хозяйстве, как говорится, пригодятся», – подумал Чернов и сказал как бы нехотя, забирая купюру:

– Ладно, так и быть, пойдем на нарушение. Только потому, что вы народ бывалый, не в первый раз. Сколько времени понадобится?

– Минут двадцать, не больше, – ответил за всех Проф и первым зашел на лестницу. За ним потянулись остальные.

В бомбоубежище завода «Юпитер»

– Откуда ты знаешь, что он здесь? – повторил вопрос Рэмбо, когда они спустились по грязным ступеням и открыли железную дверь. – Если завод тогда еще работал, почему они именно сюда шар принесли? Что, больше мест не было? Вдруг бы кто нашел?

– Я не знаю, откуда я знаю, но точно знаю, что знаю, – парировал Проф. – Считай это Сокровенным Знанием, причем с большой буквы. Олесь, посвети.

Все включили фонари и двинулись вперед, рассредоточиваясь по длинному коридору и боковым комнатам. Стены повсюду наморщились отслоившейся краской, но под ногами хлама почти не встречалось, за исключением старых противогазов. Перед очередным помещением приходилось останавливаться и проверять дверь на наличие надписей. Их было в избытке. Казалось, что каждое поколение обитателей старалось оставить о себе хоть какой-то знак. Даже если ничего интересного написано не было, дверь подельники все равно открывали и осматривали комнату. Стеллажи, уставленные образцами каких-то проб, пустые ящики, пакеты с химреагентами – все тщательно проверялось, несмотря на жалобный скулеж дозиметров. Вчетвером дело продвигалось довольно резво.

– Андрей, я, кажется, нашел нужную комнату, но там ничего нет, – тихо сказал Шишковцов, догнав своего командира. Тот остолбенел.

– Откуда ты знаешь, что это именно та комната?

– Расшифровал надпись. Пойдем, посмотришь.

Они углубились в одно из ответвлений. Где-то неподалеку вспыхивали фонари коллег, изучавших недра убежища. На распахнутой двери небольшого отсека явно виднелась надпись, сделанная мелом от руки.

– Смотри: «ГО ЧС». Распространенная современная аббревиатура.

– Что это значит?

– Гришка Отрепьев и Черный Сталкер. Вспомни по истории, как Лжедмитрия звали.

– Верно, Гришкой Отрепьевым. Олесь, ты прямо как Анатолий Вассерман, на все загадки и шарады знаешь ответы. Отращивай бороду, будешь телезвездой.

– Что толку, если в отсеке нет ничего? Один пустой ящик.

– А вот сейчас посмотрим, что в нем лежит.

– Ничего не лежит, я проверял. Можешь убедиться, – покачал головой Олесь. Ему было немного досадно, что поиски прошли впустую и неудобно за Профа, попавшего впросак. – Надо выбираться и валить отсюда к чертовой матери, пока дозу не набрали.

Дозиметр у двери выдавал 150 мР/ч, что привычно бойцу радиационной разведки, но жутко тоскливо для программиста.

– Все может быть, – подмигнул Проф и зашел в отсек.

К ободранной стене сиротливо прижался металлический ящик. Андрей, как сомнамбула, медленно приблизился к нему. Вытащил из рюкзака «фомку», подцепил крышку и отбросил ее в сторону. Крышка упала, жалобно лязгнув, как псина, которой наступили на лапу.

В ящике лежал он.

Идеально черный и идеально круглый.

У тебя есть все, что нужно. Есть Цель. и есть Средство. Поэтому он здесь.

Проф унесся далеко-далеко.

Олесь, утомленный ожиданием, заглянул в отсек и осветил фонарем помещение. Потом стремительно вышел и собрал остальных. Ткаченко с Максимчуком все поняли без слов. Они тихо просочились в отсек и подошли поближе. Перед ними в ящике лежал черный шар сантиметров тридцати в диаметре, а перед шаром стоял человек. Вернее, его телесная оболочка.

Кто ты? Где твой разум? В каком из возможных измерений?

Вход в корневой каталог

Выбери Цель, используя Средство. Поднимись высоко, еще выше, над океаном возможностей. Крылья Абсолютного Разума, доступ к базам данных всего и вся.

Загрузка исходных условий

Система не имеет обратного шлюза. Соглашаясь с условиями, ты обязан пройти миссию до конца. Иначе…

Иначе что? Нет никакого «иначе». Миссия исполняется в любом случае.

Загрузка основных файлов. Подтверждение загрузки.

Спасибо за подтверждение. Ваш порядковый номер – 3. Выход из системы.

Он очнулся. Повинуясь инстинкту, подцепил крышку и водрузил ее на место. Обвел взглядом помещение и вытянутые лица каких-то людей, вибрирующих нервно дрожащими отблесками искусственного света.

Кто ты? Где твой разум? В каком из возможных измерений?

– Андрей, с тобой все в порядке? Ответь что-нибудь, – дотронулся до его плеча Олесь.

– Да… кажется, все уже прошло. Пошли наверх.

– А шар? Заберем с собой?

– Нет, оставим здесь. Он нам больше не пригодится.

Соратники не стали задавать больше ненужных вопросов и потянулись к выходу. Не пригодится – значит, не пригодится. Белизна выпавшего снега резко ударила в глаза. Сквозь взрыв солнечных зайчиков постепенно проступила озабоченная фигура гида в зеленом камуфляже.

– С вами все в порядке? Понравилось в подземелье?

– Нормально, – ответил Рэмбо. – На сегодня достаточно. Поехали обратно.

– Уже? – удивился гид, приглядываясь к рюкзакам. – А почему так быстро? Еще целый день впереди. Чего такой бледный? – спросил он у Профа. Тот действительно не отличался цветом лица от снежного покрова.

– Пройдет. Просто давление понизилось. Нет, больше ходить не будем, вези обратно в Киев.

До Чернобыля все молчали. Зашли в здание ЧИИ, прошли дозконтроль. Аппарат загорелся красным. Пришлось идти в туалет, мыть обувь.

В это время на улице Сергей Чернов сделал один важный звонок.

– Алло, это Сергей? Григорович? Тезка ваш чернобыльский беспокоит. Да, уже в конторе. Бомбоубежище завода «Юпитер». Больше никуда. Были с полчаса, ничего тяжелого и объемного не выносили. Нет, точно не выносили. Оно тупиковое, другие входы закрыты, вынести невозможно. С одним явно что-то произошло, вышел белый как мел и какой-то… странный, в общем. Не за что, встретимся на КПП.

Когда микроавтобус с четырьмя пассажирами и представителем ЧИИ подъехал к «Дитяткам», их ждал усиленный наряд охраны и придирчивый досмотр.