Свет чужого солнца

— …Убей ее! — приказал кто-то хриплым голосом, так кровожадно, что даже геды, несмотря на то, что слышали чужую речь, содрогнулись. Затем раздался непонятный звук и грохот чего-то упавшего на пол.

— Доставь на корабль оставшихся троих. Здесь они будут в безопасности, — обратились к Граксу трое гедов. Они не просили его отвечать — Гракс в это время говорил с человеком по имени Дахар.

— Сказать это Эйрис наедине? Хорошо, — ответил геду человек. — Действительно, так будет лучше, только сумею ли я ее убедить? — Голос Дахара дрожал от возбуждения, которое все семнадцать гедов распознали по тембру. Кроме того, от человека исходили эмоции, которых они не понимали.

— Вы брачная пара? — спросил Гракс жреца.

Семнадцать услышали смех Дахара. На этот раз никто не знал, что означает этот звук.

— Я приведу ее сюда.

— Когда ты поведешь их внутрь периметра, — обратился Энциклопедист к Граксу, — не входите через дверь. Люди совершают насилие у восточной стены. Дахар не должен этого видеть. Проведи их сквозь стену за пустым зданием, к северу от помещений с подопытными животными и людьми. В шлюзе будет атмосфера Кома.

Заговорил Дахар. Его голос был тише — видимо, он остановился в дверях.

— Гракс… Я никогда не говорил тебе… Ты такой, какими должны быть жрецы-легионеры. Ты и другие геды… — Последовала долгая пауза, а потом джелиец с болью продолжал:

— Мы стоим на одном клинке, связанные честью самой жизни. Что ты свободно дал, я никогда не смогу вернуть. Но какой бы ни оказалась плата, я буду служить тебе изо всех сил, Гракс. Буду.

На время воцарилась тишина, потом Энциклопедист начал передавать разговор между Дахаром и Эйрис. Он не стал бы этого делать, если бы не считал его содержание важным.

— Геды намеренно забрали Талот, — говорила Эйрис, — Джехан сказала, что ее подругу геды забрали внутрь Стены. Талот пошла туда не по своей воле, ее забрали. Зачем? Откуда нам знать, действительно ли больные погружены в стазис? Откуда нам знать, лгут нам геды или нет? С самого начала.

Кто-то попросил Энциклопедиста понизить температуру.

58

Позже Эйрис не сумела вспомнить, сколько времени просидела в темноте.

Потом она очнулась, — вернулась из бездны, где не было ни Эр-Фроу, ни Дахара, ни Эмбри. Ее вывел из оцепенения настойчивый и вместе с тем неуверенный стук в дверь, будто стучавший боялся и того, что дверь откроется, и того, что она останется запертой. Эйрис машинально направила кресло к двери. В коридоре, освещенном оранжевым светом, стояла СуСу.

Черные глаза на бледном личике казались неестественно огромными.

— Ты его испугалась. — Эйрис поняла, что СуСу видела Дахара — вооруженного легионера, в гневе захлопнувшего дверь. Какие воспоминания пробудил он в бедной головке? И все же СуСу не спряталась, не бросила Эйрис, как не бросила умирающего варвара, который больше не мог защищать подругу от ее соплеменников. — Со мной все в порядке, — мягко сказала она СуСу. — Дахар не тронул меня. Скажи, куда он пошел?

СуСу молча смотрела на Эйрис, и ее черные глаза были блестящими и непроницаемыми, как стена.

В комнате внезапно запахло гарью. Дым шел от куска ткани, закрывавшей оранжевый круг. Сначала задымилась середина, где ткань плотно прилегала к врофу. Потом вспыхнуло пламя. Клочья тряпки падали на металлический пол и, догорая, не причиняли ему никакого вреда. Как только оранжевый круг освободился, пламя погасло.

— Они снова хотят подглядывать за нами, — прошептала Эйрис и протянула руку к оранжевому кругу; он быстро остывал.

СуСу, едва взглянув на светящийся глаз, схватила Эйрис за руку и потянула к двери.

— Нам некуда идти, СуСу, — пожалуй, чересчур резко сказала Эйрис. — Неужели ты не понимаешь? Нам некуда идти! — Ей и самой было тошно оставаться под надзором, запертой в четырех стенах, но идти-то действительно некуда. Изгнание теряет смысл, когда нет места, куда хочется вернуться. Должно быть, то же чувство все эти десятициклы испытывал Келовар: отрезанные от всего, к чему привыкли, они становились другими.

Это происходило с неотвратимостью размножения микроорганизмов без солнечного света.

СуСу вывела Эйрис из-под арки. Жуткий ярко-желтый свет заливал купол «неба».

— СуСу, что это?

Девочка не ответила. Впереди свет был не таким ярким; вдалеке к куполу поднимался дым. Отовсюду неслись возгласы и крики. Эйрис догадалась, что люди подожгли Эр-Фроу.

— Кто это сделал? — воскликнула она. Огонь пылал на юге, в стороне от лагерей джелийцев и делизийцев. — Кто?

— Джела, — отчетливо произнесла СуСу.

Услышав голос девочки, Эйрис с изумлением уставилась на нее. СуСу улыбнулась, и желтый отблеск пожара заблестел в ее черных глазах.

— Горожане, — медленно проговорила Эйрис. — Те, кто убил Белазир. Они восстали против легионеров, которые ими управляли.

СуСу улыбнулась еще шире.

Эйрис нагнулась и пощупала траву. Огонь бушевал далеко, и вспышки, отраженные куполом «неба», казались яркими только глазам, отвыкшим за целый год от естественного солнечного света. Трава оказалась очень сухой, но не успела Эйрис встать, как сверху закапала вода — легкая морось, которая в Эр-Фроу заменяла дождь. Геды решили потушить пожар? Не из-за него ли они наконец избавились от заглушек на оранжевых кругах? Если они сделали это сейчас, значит, могли сделать и раньше. Почему же так долго терпели самоуправство?

Крики приближались.

СуСу скрылась в кустах — только что была здесь и вдруг исчезла. Двое делизийцев, мужчина и женщина, выскочили из-за угла Дома Обучения. Они заметили Эйрис, и женщина остановилась.

— Пойдем! — закричал солдат, хватая ее за руку.

— Подожди, это одна из них, — женщина сверлила Эйрис взглядом из-под копны светлых, заплетенных в косы волос.

— Кто? Пойдем, она делизийка!

— Она не делизийка. Она с гедами. Она из предателей, увивающихся возле них, как мерзавец Тей.

Мужчина обеспокоенно поглядывал на зарево.

— Оставь ее. Калиду понадобится каждый нож.

— Нет! Они предатели, поселившиеся с гедами, чтобы находиться поближе к Джеле! — женщина подскочила к Эйрис, схватила за волосы и, намотав их на руку, приставила ей нож к горлу. — Гедийская смерть от гедийского ножа гедийскому предателю. Правда, Эйрис?

— Эйрис? — повторил мужчина и остановился, чтобы взглянуть. — Это она?

— Дай мне убить ее, Урва! Черт возьми…

— Не будь дурой! Вспомни, о чем предупреждал Келовар…