Свет клином сошелся

Мы все уставились на Антона, ожидая его комментариев. Но он размышлял о чем-то своем, не спеша делиться с нами своими соображениями.

— Антоша, ты кого-то узнал? — робко подала голос Вероника. — Кого?

— А Руслан-то на два фронта работает! То есть, вы не знаете, кто это? — Журналист показал на человека, с которым контактировал на кладбище Хазаров. Мы молчали, и тогда Ярцев выдал: — Это Мороз.

— Мороз? — удивилась я. — Антон, ты уверен?

— Ну, разумеется. Я все-таки веду криминальную хронику. Ее героев, даже потенциальных, надо знать в лицо.

— Выходит, Руслан за спиной Аристотеля общается с Морозом. Алина, ты даже не представляешь, что ты сделала!

— Что? — Нечаева не поняла, хвалю я ее или ругаю.

— Ты совершила прорыв. Я все никак не могла придумать, как наказать Руслана, а теперь, благодаря тебе, знаю. Достаточно просто показать эту фотографию Аристотелю, и тот сотрет Хазарова в порошок. Правда, надо выбрать для этого подходящий способ…

— Погодите, погодите, я ничего не могу понять, — вклинилась в наш разговор Булатова. — Кто такой этот Мороз? Может быть, Руслан совершенно случайно встретился с ним на кладбище?

— Ника, Мороз — это тоже вор в законе, как и Аристотель. По существу, они враги. Судя по всему, Хазаров работает на обоих…

— Может быть, Руслан посредник? — предположила Булатова. — Вдруг он встречался с Морозом по заданию Аристотеля?

— Исключено! — возразил Ярцев. — Алина, если я правильно понял, то эта встреча была обставлена как случайная?

— Да, Хазаров подошел к одной могиле, а через пару минут у соседней нарисовался этот, — Нечаева увеличила фотографию Мороза. — С ним было еще двое, но они держались подальше.

— Скорее всего, это были охранники Морозова… Алина, а как долго они разговаривали? — уточнила я.

— Недолго. Всего минуты три. Со стороны все выглядело как случайная встреча. Но когда я увидела, что Руслан что-то передает человеку, стоящему у соседней могилы, то поняла, что они обо всем договорились заранее.

— Интересно, что Хазаров передал Морозу? — задумалась я.

— Скорее всего, флешку, — предположила Нечаева. — Во всяком случае, что-то небольшое, умещающееся в кулаке.

— Алина, ты серьезно рисковала, — заметил Ярцев. — Надеюсь, они тебя не заметили?

— Обижаешь, Антон. Конечно, заметили. Я так рыдала на могиле какой-то старушки, что не засечь меня было невозможно, — усмехнулась Алинка.

— Правильно сделала, — похвалила я ее. — Если хочешь остаться незамеченной, лезь в глаза. Тогда тебя никто не заподозрит в слежке.

— Да, девочки, я смотрю, у вас свои правила игры, — журналист был обескуражен нашими методами. — Алина, а ты случайно не выяснила, около каких могил стояли Хазаров с Морозом?

— Выяснила. Похоже, Руслан назначил встречу у могилы своей матери. Проходя мимо, я заметила надпись на памятнике: Хазарова Нелли Михайловна.

— Да, это действительно его мать, — подтвердила Ника, — она прошлым летом умерла. Руслан тогда частенько бывал у нас в гостях. Папа даже ходил на похороны его матери…

— Закроем эту тему, — сказал Ярцев, который все еще ревновал Веронику к Руслану. — Полина, а ведь ты так и не объяснила, какие виды у тебя на «Феррари», принадлежащий сыну Аристотеля.

— Я хочу сделать заказ на ее угон людям Мороза. Конечно, не сама, а через подставных лиц.

— Ты думаешь, что потеря машины, пусть и такой дорогой, как эта, сопоставима с потерей близкого человека? — В голосе Ники было разочарование.

— Не сопоставима, — согласилась я. — Угон — это лишь повод для того, чтобы разжечь войну между Аристотелем и Морозом. Но, чтобы мой план сработал наверняка, нужен еще какой-то параллельный ход…

— Если надо осветить это в прессе, то я готов, — предложил свои услуги Ярцев.

— Это не совсем то, что я имела в виду. Надо сделать так, чтобы Аристотель тоже чем-то насолил Морозу… Но мне о последнем мало что известно. Антон, может быть, ты в курсе личной жизни Мороза?

— Я в курсе, — несмело произнесла Вероника.

— Ника, ну откуда ты можешь знать подробности личной жизни Мороза, если еще пять минут назад вообще не знала, кто это такой? — Ярцев не принял робкое заявление своей девушки всерьез.

— Антон, не повышай на меня голос, — осадила его Булатова. — Я просто кое-что вспомнила…

— Ярцев, не мешай! — Нечаева прикрикнула на нашего одноклассника. — Пусть Ника расскажет, что она вспомнила.

— Молчу. — Антон пересел на диван и, приняв глубокомысленную позу, стал внимать рассказу девушки.

— За два дня до Нового года у нас в бюро, как, наверное, в любой другой фирме был корпоратив. Шадрина, это наша начальница, — пояснила Булатова, — пришла в ресторан, обвешанная дорогими украшениями, не хуже новогодней елки. Откровенно говоря, меня это удивило, потому что мужа у нее нет, а зарплаты у нас не ахти какие. Светка, переводчица с немецкого, несколько перебрала с алкоголем, и у нее развязался язык… Короче, она сболтнула, что дочка Шадриной сожительствует с Морозовым, который еще в лихие девяностые держал в страхе весь Горовск. Наша начальница, конечно, была в шоке, когда узнала, что ее единственная дочь сошлась с мужчиной, который ей не только годится в отцы, но еще и связан с криминалом. А потом как-то быстро смирилась с этим. Мороз просто-напросто купил ее расположение. У Шадриной стали появляться новые наряды, потом автомобиль, ну и те самые драгоценности, в которых она засветилась на новогоднем корпоративе… Собственно, это все, что мне известно. Мало, наверное?

— Ника, это очень ценная информация, — заметила я, задумавшись о том, как эти сведения можно использовать на практике.

— Да-да, очень ценная, — вторила Алинка для того, чтобы не выглядеть глупее меня.

— Я смотрю, вы здесь спелись, — процедил сквозь зубы журналист. — Куда я попал? Женсовет текстильной фабрики, ни больше ни меньше…

— Антоша, — Ника оглянулась назад, — ты же сам привел меня сюда.

— Все, молчу, молчу…

В моей голове закончила выстраиваться логическая цепочка, и я озвучила основную мысль:

— Гражданская жена Аристотеля тоже любит блеснуть ювелиркой. Почему бы не подбросить ей что-нибудь из украшений Шадриной?

Все молчали, хотя каждый невербально высказал свою реакцию на мое предложение. Кривая ухмылка Антона красноречиво свидетельствовала о том, что он считает его женской причудой, не имеющей никакого отношения к тому, ради чего мы здесь собрались. Взгляд Нечаевой, блуждающий по потолку, был мне хорошо знаком. Она так делала всякий раз, когда ждала пояснений, пытаясь скрыть несостоятельность своей интуиции. Ника сосредоточенно смотрела в одну точку прямо перед собой, при этом ни один мимический мускул на ее лице не пришел в движение, но вот руки… они отчаянно теребили бумажную салфетку. Когда она превратилась в комок, Булатова бросила салфетку в блюдце, взяла ложку и стала мусолить ее, пока не уронила на пол.