Свет клином сошелся

— Я знала, что ты мне не откажешь…

Алина оставила свою сумку в гостиной рококо и пошла за мной. Я привела ее в кантри-залу.

— Ну вот, здесь нас не услышат. Рассказывай, как все произошло!

— Позавчера вечером мне позвонил Костик и совершенно убитым голосом сказал, что запись отменяется. Я, конечно, сразу поняла, в чем дело, но для порядка спросила его, что случилось. Только он ничего не рассказал мне про угон. А вчера утром я пошла в магазин. Выхожу, значит, из подъезда, а около него черный джип стоит. Водитель спросил, не я ли Алина, продюсер группы «Нежуки». Я это подтвердила, тогда он сказал, что Константин просил привезти меня к нему. Разумеется, я поняла, что Костик ни о чем таком не просил, но отказать не смогла. Мы поехали на Профсоюзную, дом один. Дом у Костика раза в три больше, чем этот. Меня попросили отдать мобильник, завели в какую-то комнату и велели подождать. Вскоре туда зашел мужчина лет пятидесяти. Сначала я подумала, что это сам Аристотель, но потом поняла, что это кто-то из его охраны. Он стал задавать мне разные вопросы. Начал с того, как я вышла на группу никому не известных музыкантов.

— И что ты сказала?

— Сказала, что меня давно привлекает шоу-бизнес, а тут я шла мимо подвала, услышала музыку и заглянула на огонек. Поговорив с ребятами, я поняла, что им нужен продюсер и предложила свои услуги. А почему нет? У меня ведь есть связи.

— И тебе поверили?

— Меня спросили, что я вообще делала в седьмом микрорайоне. Я сказала, что шла навестить свою любимую учительницу Лидию Михайловну. А что такого? Разве ее только на день учителя и 8 Марта можно навещать?

— Неужели тебе опять поверили? — усомнилась я.

— Не знаю. Потом меня стали спрашивать, кому я рассказывала про «Феррари». Я была вынуждена признаться, что тебе, поскольку мой мобильник все равно был у них и определить, что тебе я звоню чаще, чем кому-либо другому, не сложно.

— Проехали. Что было дальше?

— Меня спросили, чем ты занимаешься. Я сказала, что ты не работаешь, поскольку разочаровалась в своей профессии, ну еще кое-какую чушь про нас с тобой наплела. А потом, потом в комнату зашел другой охранник, один из тех, что дежурил в «Княгине», когда я требовала там скидку от Хазарова. Он меня вроде бы узнал и стал ходить вокруг меня кругами, пытаясь понять, в парике я или нет. Потом сымитировал, что мне на голову муха села, и дернул за волосы. Убедившись, что я натуральная блондинка, он сильно озадачился.

— Да, Алина, твоя идея насчет парика блондинки оказалась гениальной, — была вынуждена признать я. — Что дальше было?

— Дальше мне еще какие-то дурацкие вопросы задали, а потом отвели в другую комнату и сказали, что я там пробуду до выяснения всех обстоятельств. Комната эта на третьем этаже, из окна не вылезешь. К тому же в коридоре все время охранник сидел. Я попробовала установить контакт — он пошел на сближение. Мы поговорили с ним на отвлеченные темы, потом я попросила его принести мне фруктов. Он пошел за ними, а мобильник оставил. Я, конечно, догадалась, что это не случайно, и сначала вообще никуда звонить не собиралась, а потом подумала — это вызовет подозрения, и набрала тебя.

— Правильно сделала.

— Честно говоря, я думала, что меня еще вчера отпустят, но пришлось там заночевать. Поля, ты бы видела, какая там ванна! Мечта просто, а не ванна! А какая кровать! Как в президентском номере пятизвездочного отеля. Правда, спала я неважно. Думы разные одолевали. Как получить визу в Испанию? Почему Николаша не захотел со мной объясниться? Как скоро меня отпустят? Утром мне принесли… нет, не кофе, а извинения за причиненные неудобства и отвезли обратно домой. Я покопалась в своей сумке, нашла «жучок» и решила, раз уж они про тебя все равно знают, поеду к тебе.

— По-моему, тебе пора возвращаться из душа.

Мы вернулись в гостиную рококо.

— Хорошая водичка! — нарочито громко произнесла Алина. — Слушай, а вот гель для душа тебе надо поменять.

— Почему это?

— Мне показалось, что он мужской, — фантазировала Нечаева для правдоподобности.

— Тебе действительно это показалось.

Алинка просидела у меня еще часа два. Мы болтали с ней о нашем, девичьем. Ни одного слова о «Феррари Фиорано» сказано не было.

* * *

Ближе к вечеру мне позвонил Копылов и спросил, готова ли я встретиться с ним.

— Не готова, — ответила я.

— Тогда я сегодня же встречусь со своим приятелем, тем самый, который теперь в частной охране работает…

— Ну погоди, — жалобно попросила я. — Зачем так спешить? Думаешь, так просто собрать нужную сумму?

— Я готов получить ее частями.

— А что же ты сразу не сказал? У меня дома ничего нет. Все в банке.

— Банкоматы работают круглосуточно, — подсказал мне гибэдэдэшник.

— То есть тебе прямо сейчас деньги нужны, до утра ты подождать не можешь?

— В принципе могу.

— Тогда до завтра, — я отключилась.

Конечно, маленькая временная поблажка не решала вопроса в корне, но передышку давала. Тем более, на этот вечер у меня были совсем другие планы. Мне нужно было поработать над Женькиной внешностью. Догадываясь, что Витька теперь следит за моими передвижениями, я поехала к Крючкову на такси. Поскольку у меня за плечами были курсы визажистов, я могла любого человека изменить до неузнаваемости, хоть мужчину, хоть женщину.

— Ну что ж, Женя, ты готов к экспериментам?

— Согласен на все, только не брей меня налысо, — попросил адвокат. — Мои коллеги, да и клиенты этого не поймут.

— Ну что ты, — я взъерошила его волосы, — у тебя не та форма черепа, чтобы его оголять. Может, прямой пробор сделаем? Нет, так ты похож на клерка из банка. В принципе, тебе идет, но будет как-то неубедительно… Слушай, а ты вообще, какую легенду себе придумал?

— Я еще не решил, представиться ли мне опером, приехавшим сюда из соседней области, или тем, чей близкий родственник умер от синтетического наркотика.

— Знаешь, первая идея мне нравится больше. А у тебя есть подходящая ксива?

— Есть одни левые корочки, — признался Крючков. — Думаю, химик не станет в них вчитываться.

— Слушай, у тебя такие волосы непослушные!

— И что же теперь делать?

— Просто надеть какой-нибудь головной убор. Его мы будем подбирать под усы, — я открыла небольшой чемоданчик.

— Откуда у тебя этот шпионский набор? — поинтересовался Крючков.

— Это не шпионский набор, а набор для домашнего театра. «Гусарские» усы — это перебор, а «щеточка» над губами — в самый раз, — я стала приклеивать Женьке усы. — Что скажешь?

— Непривычно как-то.

— Ничего, привыкнешь. А теперь выбирай линзы. Но лично я посоветовала бы серые, поскольку у тебя свои глаза карие.

— Может, лучше очки надеть? У меня есть очки без диоптрий. Я купил их для солидности, когда только стал работать адвокатом, но так ни разу и не надел.

— Хорошо, очки, так очки.

Когда на город опустились сумерки, мы с Женькой отправились к дому, в котором жил химик-технолог завода «АБЦ». Ярцев сказал, что каждый день, как только стемнеет, Заломнов выгуливает своего добермана. Этот вечер не стал исключением. Я наблюдала издалека, как Крючков подошел к Сашке, показал ему удостоверение, а затем стал что-то говорить, говорить, говорить. Поскольку Заломнов стоял ко мне спиной, я не могла понять, какова его реакция. И только когда Женька хлопнул его по плечу, я поняла, что им удалось договориться.