Свет проклятых звёзд

— Женщины тоже мечтают об эльфах, — попался на уловку Брегор, и глаза снова вспыхнули. — Конечно! От них же дети здоровые рождаются и не умирают во чреве! Измены плохи сами по себе, но когда маленьких эльфов убивают, потому что они эльфы, это непростительно! Я хотел основать приют для таких сирот, чтобы если уж выбрасывали матери новорожденных, то не в реку! А на крыльцо дома! Но я не представляю, какими вырастут эти дети. Они ведь будут ненавидеть нас. Самое страшное в этом, — вождь схватился за голову, — что пока я думаю и сомневаюсь, продолжают гибнуть эти несчастные младенцы!

— Когда вернёмся, — пообещал Финдарато, чувствуя, как снова ввязывается во что-то сомнительное, — обязательно всё разрешим. Вместе. Это наша общая беда, ты не должен взваливать на себя ответственность за два свободных и не всегда разумных народа.

Брегор замер, улыбнулся, а потом беззлобно посмотрел на эльфийского короля и рассмеялся.

Примечание к части Автор гномьего спектакля — прекрасная поэтесса Туманный колодецДикарями были, дикарями и остались

Чего именно ожидал от встречи с Амбаруссар, Финдарато не знал, только где-то глубоко в подсознании жила отчаянная бессмысленная надежда увидеть тех дерзких медноволосых близнецов из Тириона, неизменно одинаковых и неразлучных. Сын короля Арафинвэ прекрасно знал, что Амбаруссар уже давно не единое целое, у них не одна жизнь и не одно имя на двоих, но почему-то осознание этого больно ранило.

Они вышли навстречу кузену из роскошного шатра, поставленного в бескрайнем поле, где нашлось место и для табунов лошадей, и для армии, и для правителей. Они. Король и воин. Двое одинаковых разных эльфов, которых теперь не получилось бы перепутать даже после бочонка вина.

— Привет, Артафиндэ! — одновременно сказали Амбаруссар, улыбаясь каждый своей улыбкой.

Финдарато молча обнял родичей, представил сопровождавших его людей и осмотрелся. Со всех сторон доносились звуки: ржание скакунов, звон стали и команды тренирующихся воинов, смех, громкие разговоры, а ещё лилась песня, и голоса певиц показались знакомыми:

— Волчий пляс для нас звучит,

Волчий пляс для нас ночью.

Волчий пляс

Для нас.

После изменившего многое разговора с Брегором эльфийскому королю хотелось бы верить, что правильных слов достаточно для восстановления утраченного доверия между Эльдар и эдайн, однако Финдарато понимал — это абсолютно не так. Нужны шаги к цели, поступки, свершения, и здесь возникал новый вопрос: насколько могут и хотят Младшие делать что-то самостоятельно, не решат ли они «доверить» всё Старшим, чтобы только пожинать плоды и командовать, или, напротив, любая инициатива эльфов начнёт восприниматься как принуждение?

— Две тени сошлись в диком танце,

Словно души в забытом краю,

Как виденья в посмертия царстве…

Пение на миг вернуло к реальности, однако король снова задумался, сомневаясь в правильности действий.

— И с тех пор наши тени неразличимы,

Вместе плоть и душа — тени неотделимы.

Финдарато понимал — его план не продуман абсолютно, но проблема заключалась в невозможности заранее решить, что делать, поскольку о положении дел в Таргелионе нарготрондский владыка не знал ничего.

— Волчий пляс для нас звучит!

Первое письмо для Морифинвэ осталось без ответа. Позже выяснилось, что Карнистир не пустил к себе посла Маэдроса, не стал ничего объяснять Тэлуфинвэ, да и в целом не стремился обсуждать свои дела. Лишь прилетевшие со всех сторон вопросы о беглых людях, жалующихся на убийства, избиения и угнетение заставили короля Таргелиона позволить Финдарато приехать для разговора.

— Сюда! Сюда! Кто слышал это?! — зазвучали вдруг слова, будто со сцены.

Обернувшись на звук, Инголдо увидел гномов, разыгрывавших спектакль и уже собравших большой круг зевак.

— Я расскажу вам без секрета! — говорил один из бородачей в ярко-красном колпаке с пышной кисточкой и бубенчиком. — На Азахагла-короля,

Кто жил на севере, храня,

Творца завет,

Эльдар обет,

На Тракте совершён набег!

— Ах, до чего ж суров наш век! — вздохнула обнявшая его гномиха.

— Кто виноват? — поинтересовался смешавшийся с толпой чернобородый артист. — И в чей наряд

Одет был враг, тот лиходей?!

— Да всё не так! Сюда, скорей! — отмахнулся очень толстый торговец, тоже стоявший среди зрителей. — Там были орки!

— Их одежды! — возразил из центра круга гном в красном колпаке. — А ты поверил… Вот невежда.

— А ты дурак, и трус, и лжец! — наигранно разозлился, замахал пухлыми руками торговец.

— Послушайте вы, наконец! — вмешалась пожилая гномиха с гербом Белегоста на рукаве куртки. — В том Морифинвэ виноват!

Он другу братскому не рад!

Того на Тракте подстерёг,

С вражиной встретиться помог!

— А ничего, что в этот час

Совет держал он среди нас? — толстый торговец подбоченился.

— Тогда то были его слуги! — не унималась женщина из Белегоста.

— Что ж вы несёте, добры други?! — обнимавшая гнома в колпаке бородатая дева схватилась за голову. — Да может ли союзник наш

Так опуститься ради краж?

— То покушение — не кража! — покачала головой подданная Азагхала. —Подкуплена была им стража

Останки «орочьи» сжигать,

Чтоб лиц никто не мог узнать!

Финдарато отвернулся от весёлой компании и подумал, что ему совсем не смешно. Наслышанный об этой тёмной истории, нарготрондский владыка теперь всерьёз опасался за свою жизнь, и даже целая армия охраны, взятая с собой, не добавляла уверенности.

— Волчий пляс для нас звучит,

Волчий пляс для нас ночью, — снова долетела песня.

Решив не думать о плохом, Инголдо переключил внимание на Брегора, ответственно подошедшего к выполнению своей части общего дела.

— И крепка, словно древний завет,

В Бездне Намо добытая клятва.

Общее дело… Для кого оно важнее? Для смертного или для бессмертного? Финдарато сделал вывод, что человеческий вождь должен сам принять решение о судьбе таргелионских собратьев, если встанет вопрос переселения.

Младший Амбарусса в письме рассказал, что халадины давно жили на земле Морьо, но не были никому нужны, но потом проявили себя в битве против орков, и король взял их на службу.

Но что-то пошло не так.

— И с тех пор наши тени танцуют

Неразлучно и отдельно от тел

Волчий пляс в синем сумраке леса,

И никто этот танец прервать не посмел.

Волчий пляс для нас звучит…

В письме Тэльво не говорил открыто о действиях брата, однако давал понять, что Морьо снова перегибает палку. Если это так, то оставлять халадинов на его земле нельзя, поскольку ради них никто не станет менять уклады и законы, значит, мятежи будут повторяться, пока эльфы не перебьют всех недовольных людей, тем самым поссорив между собой две расы. Объяснить это Морьо будет трудно, однако Финдарато рассчитывал на свой дар убеждения, а ещё на то, что его, в отличие от таргелионского правителя, поддержат абсолютно все соседи, с которыми Чёрный Финвэ, между прочим, торгует.