Свет проклятых звёзд

День был сумрачный, по-зимнему холодный, по-весеннему сырой, и первые цветы потемнели.

Берен плохо спал ночью — кашлял, шмыгал носом, лоб стал горячий, поэтому Аданель, хоть и знала — малыш всего лишь простудился, сходила с ума от волнения. Болел ребёнок нечасто, как и большинство сверстников, однако матери каждый раз казалось — вот-вот случится непоправимое.

Напоив сына лечебным отваром, рецепт которого дала незадолго до смерти знахарка Грибница, супруга Белемира дождалась, когда Берен заснёт, и всё-таки вышла из комнаты, чтобы хоть что-то сделать по дому. И вдруг с улицы прилетели оживлённые голоса, звон колокольчиков, стук копыт и скрип деревянных колёс.

— Разойдись! — донёсся крик. — Затопчем!

— Владыка Дор-Ломина приехал! — удивлённые возгласы заполнили весь Фиримар.

Торопливо выйдя на крыльцо, Аданель увидела могучих всадников с боевыми топорами на гербах и знамёнах, в волчьих и медвежьих шкурах. Большинство мужчин были светловолосыми и голубоглазыми, как бабка супруги Белемира, остальные — хоть и темноволосые, не походили чертами лица и телосложением на беорингов.

Сопровождали неожиданных гостей дортонионские стражи-эльфы, весело разговаривавшие с владыкой людей и его свитой.

— Вождь Хатол! — прозвучало в толпе восхищённо. — Смотрите, братья и сёстры! Это сам вождь Хатол! Герой многих сражений в Чёрной Земле!

***

— Вождь Хатол! Герой Хатол!

Даже сквозь закрытые ставни слова оказались хорошо понятны, однако знахарка не обратила внимания на крики: ну приехал и приехал, ну герой и герой. Какая разница? Всё равно женат.

Вдруг Бельдир, до этого безучастно уставившаяся в потолок, лёжа в постели, вскочила и, несмотря на боль в ногах, прихромала к окну, прильнула к стеклу.

— Хатол… Живой!

Нагнувшись к тумбочке и найдя там гребень, старуха принялась расчёсываться.

— Платье дай! Быстро!

Знахарка подчинилась. Всё поняв без объяснений, она помогла старой женщине одеться, украсила её бусами и браслетами, уложила волосы.

Краснея и опуская глаза, словно юная дева, Бельдир похромала навстречу бывшему соратнику, помня его молодым, и уверенная, будто и сама всё ещё красива и свежа.

Настоящая невеста!

***

Зайдя в дом, Хатол осмотрелся. Вождь племени Мараха ещё при въезде в Дортонион понял, что так смутило в Дор-Ломине юного Брегора: Сосновый Край основали эльфы, и до сих пор именно Эльдар продолжали здесь главенствовать, поэтому эдайн не могли в полной мере проявить себя ни по-плохому, ни по-хорошему. Словно гости на чужой земле.

В доме Бельдир ничто не говорило о её присутствии. Заметив это, Хатол почувствовал горечь — да, похоже, Брегор не преувеличивал, говоря о состоянии бабки.

Сдержанно реагируя на восхищённую пустую похвалу со всех сторон, сопровождаемую извинениями за то, что никто не готовился ко встрече с таким великим человеком, владыка Дор-Ломина направился в указанную комнату, и вдруг ему навстречу вышла сгорбленная тощая старуха, тяжело ступающая, с трясущейся головой, смотрящая похотливыми подслеповатыми глазами развратницы. Однако, чем дольше Бельдир задерживала взгляд на бывшем соратнике, тем сильнее менялось выражение сморщенного лица.

— Здравствуй, — просто сказал Хатол. — Давно не виделись. Я рад, что ты жива.

Карие глаза расширились, намокли, и по высохшим щекам покатились слёзы.

— Но-но, не надо, — вождь приобнял Бельдир за плечо — огромный и могучий рядом с ней, словно скала около зачахшего деревца. — Пойдём, посидим за столом, поболтаем. У тебя внуки уже есть? Много?

Ничего не ответив, Бельдир продолжила плакать, хлюпая носом, а Хатол говорил и говорил, будто не замечая, что сделала война с красивой храброй девушкой, мечтавшей о звании Воительницы Света.

***

Проснувшись, Берен понял, что хочет есть. В комнате никого не оказалось, вчерашние шумные гости, к которым его не пустили, похоже, уехали, и мальчик решил добежать до кухни, чтобы полакомиться чем-нибудь, что обычно не дают.

В доме оказалось непривычно тихо, никто из взрослых не попался по пути, и сын Белемира решил сбегать к запретной комнате. Да, чудовища там нет, но ведь послушать и посмотреть в щёлочку над порогом тоже любопытно! Забыв про кухню и голод, ребёнок пробежал по лестнице, свернул в коридор и вдруг увидел свет там, где его не было никогда! Вечно мрачное помещение озаряли лучи солнца, сияющие из дверного проёма. Секретная комната открыта!

Что произошло дальше, напрочь стёрлось из памяти мальчика, остался только свет в тёмном коридоре и сказанные мамой слова:

«Бабушка Бельдир умерла ночью».

Издеваешься, папа?

— Ты ведь хочешь, чтобы у папы всё было хорошо? — звучал в ухо горячий шёпот, а шершавая рука гладила по животу, сжимала грудь, сдавливала по очереди соски. — Хочешь, чтобы он остался самым главным? Хочешь богатства? Быть частью самой уважаемой семьи?

Ладони обжигали и возбуждали, прикосновения заставляли трепетать каждую частичку кожи, между ног сладко потянуло, спина сама собой изогнулась.

— Хочешь ведь? — вопрос стал требовательнее, пальцы проникли в лоно, ритмично нажимая и теребя.

— У-гу.

Тела соединились, движения начали ускоряться.

— Надо убрать лишь одну преграду к нашему счастью. Всего одну. И мы обязательно станем счастливой семьёй.

***

Возвращение домой вселяло странную тревогу, и Брегор невольно начал думать о родне казнённых бунтарей. Каждого члена их семей молодой вождь знал в лицо и по именам, и эти люди понимали, что всегда находятся под более пристальным наблюдением, нежели обычные жители Фиримара. Конечно, кому такое понравится, но как иначе? По большей части родня убийцы и его сообщников были простыми работягами, готовыми отдать часть урожая или своих изделий, чтобы из переписи жителей Дортониона вычеркнули их мятежных отцов, братьев и мужей ради покоя будущих поколений.

Однако старая рана снова напоминала о себе, и на этот раз, похоже, не из-за смены погоды.

— Останься дома, — сказал Брегор супруге, собираясь к Белемиру для разговора о будущем приюте для полукровок.

— Почему? — Мельдир, сидевшая у окна за прялкой, встревоженно обернулась.

— Не знаю, — вождь, поправляя рубаху, опустил глаза. — Наверное, я давно здесь не был, отвык. Всё враждебным кажется.

— Знаешь, — супруга встала и подошла вплотную, — когда я рядом с тобой, это может остановить тех, кто желает тебе зла. Я ведь ни в чём не виновата.

— Нет, Мельдир. Останься.

Помолчав немного, аданет улыбнулась:

— Я пойду в дом Белемира, чтобы поговорить с его женой. Но раз ты настаиваешь, выйдем в разное время. Хорошо?

— Я тебе кажусь сумасшедшим, да? — Брегор покачал головой.

— Если бы ты был таким, — Мельдир нежно обняла мужа, — притащил бы к нам тех дикарей. Но ты поступил мудро.

Улыбнувшись своим мыслям, женщина нагнулась к сундуку с парадной одеждой.

— Мне пора идти, — сказала она, открыв крышку и начав перебирать накидки. — Безопаснее ведь оказаться у Аданель раньше, чем ты туда придёшь, верно?