Свет проклятых звёзд

***

— Самое обидное лично для меня то, что большинство жителей Белерианда не понимают, либо не хотят понимать, зачем и против кого мы воюем. Вот главная проблема, Брегор, сын Боромира.

До этого было сказано немало, однако вождь дортонионского Фиримара постоянно на что-то отвлекался и не мог запомнить длинную путанную речь принца Финдекано. В кабинете — или это зал? — где прославленный в легендах герой принял гостя, на стенах вперемешку с картами и записями висели дивной красоты портреты, в том числе женские, и Брегор не мог отвести взгляд.

— Прости, владыка, — беоринг, краснея, отвернулся от изображения прекрасной черноволосой женщины в сапфировом венце, с ребёнком на руках, — дело в том, что мы знаем о злодеяниях Моргота лишь по рассказам, но также мы знаем, что часто историю переписывают в угоду… кому-то.

Серо-голубые глаза Астальдо вспыхнули, и Брегор вспомнил, что говорили о принце Финдекано эльфы и люди: старший сын верховного нолдорана являет собой истинное величие, кое не измеряется исполинским ростом, не украшается броской одеждой, не подчёркивается громкой пафосной речью. Но находясь рядом с принцем, чувствуешь, будто около тебя не просто эльф, а воплощение силы и отваги, тот, кто всегда сдержит слово и не бросит в беде. Кто без колебаний уничтожит предателя и защитит друга.

Пожалуй, это лучшая слава, которую можно заслужить.

— Я не стану ничего доказывать ни тебе, ни кому-либо другому! — Астальдо резко развернулся и ударил кулаком в карту со схемой нынешних боёв. — Я знаю, что говорят о моём отце, но это всё неважно по сравнению с нашей общей целью! Пойми одну лишь простую вещь — твой народ смертен из-за искажения! Из-за Моргота! И не надо вспоминать про Кхазад! Они — творения не Эру, но одного из Валар! Айну не мог дать им бессмертия, но вы, Младшие, вы — такие же, как Эльдар, создания самого Илуватара! Ты понимаешь, что уничтожив Моргота, вы обретёте вечную жизнь без хворей и скорбей?

Искренне попытавшись представить мир без всего плохого, человеческий вождь понял, что не может.

— Мы за это боремся, Брегор, сын Боромира, — голос принца Финдекано стал глухим, — за справедливость, понимаешь? За справедливость.

Потом был долгий рассказ о том, как тяжело воинам на севере, как начинают болеть даже сильные и молодые, как орки нападают внезапно, словно из-под земли, но вождь думал не о необходимой по расчётам Химринга численности Армии Света — беоринг не мог отделаться от мысли, что его хотят обмануть. Вероятно, не герой Астальдо самолично, вероятно, его тоже используют, кто знает? Однако слова о совершенном прекрасном справедливом мире запали в душу.

Здоровым бессмертным людям будут не нужны эльфы, эдайн станут свободными, при этом не скатившись в дикость. Именно о таком будущем мечтал Брегор, таким народом хотел править. Вечно.

Неужели это достижимо?

Со сладким чувством победы, с горьким чувством вины

Холодный дождь зарядил с раннего утра, убаюкал после полубессонной ночи. Незаконченное письмо для Мельдир, оставленное на столе, из реальности переместилось в грёзы, текст в нём изменился до неузнаваемости, стал нечитаемым, и Брегор испугался, что супруга узнает что-то, чего не должна.

Этот страх заставил окончательно проснуться, и вождь посмотрел на мирно лежащий исписанный листок. Странные дела! Не произошло ничего такого, о чём не следует знать Мельдир. Конечно, беоринг не собирался посвящать жену в подробности войны на севере, но в общих чертах она все равно обязана иметь представление об угрозе, ведь иначе не сможет поддержать мужа, когда придётся выбирать, кому ехать на смерть и за подвигами.

Отправленные по городу в поисках информации люди должны были вернуться ещё не скоро, поэтому Брегор решил всё-таки дописать письмо жене: сообщить, что всё в порядке, что очень не хватает её рядом. Собственно, те же слова, что и каждый предыдущий раз. Кроме того, можно заняться написанием дополнения к учёным трудам мудрецов о власти, управлении народом и семейных ценностях.

Дождь успел закончиться, начаться и снова прекратиться, но дело почти не двигалось. Мысли путались, перо рвало бумагу, постоянно тянуло что-нибудь съесть или выпить, отвлечься по нужде, спросить охрану, всё ли в порядке. Поселившись в большом гостевом доме, которых в Барад Эйтель было не слишком много, вождь мог ни о чём не беспокоиться, только почему-то не получалось. Хотя, кто здесь может желать его смерти? Как раз наоборот — вождя нужно вернуть домой в целости, чтобы он прислал новых воинов на север.

— Господин! — голос слуги напомнил о более важных сейчас делах. — Мы нашли твою родню. Наведаешься в гости?

Родню? В Крепости Исток? Ах, да, двоюродный дед вроде бы здесь женился. Но погиб вместе с сыном, не оставив наследников. Или?..

Наскоро закутавшись в тёплый плащ, вождь дал знак охране следовать за ним. То, как живут потомки героя войны, более чем показательно и должно ответить на главные вопросы. Однако, стоило оказаться в гостях, в сердце вспыхнул необъяснимый протест, и Брегор понял, что не в состоянии оценивать ситуацию непредвзято.

Да, дом дальней родни выглядит внушительно, но ведь здесь живут уже внуки двоюродного деда! Они могли разбогатеть сами, без помощи эльфов!

Да, они никуда не уехали из Барад Эйтель, но ведь некуда!

Да, семья большая, вроде бы пьяниц нет, но… Это тоже может быть лишь видимостью благополучия!

Теряясь в неприятных мыслях, Брегор не запомнил, как оказался в небольшом зале, где накрыли стол. Но ведь много хорошей еды и недешёвое вино тоже ни о чём не говорят!

Не могут его родственники жить припеваючи рядом с эльфами, под их опекой! Не должны! Нет, конечно, должны, но ведь это снова доказывает, что Младшие без Старших — всего лишь неграмотный грязный сброд. Как же так?

Немолодая, однако выглядящая здоровой женщина осторожно привела дряхлую полуслепую старушку, которая что-то лепетала и улыбалась беззубым ртом. Мутные глаза смотрели с нежностью.

Она счастлива?

Всё-таки подавив в себе такой неуместный мешающий протест, Брегор тепло поздоровался с каждым домочадцем: престарелым хромым мужчиной, который, разумеется, сразу увидел в молодом вожде соперника, молодой хозяйственной аданет, подававшей на стол, мальчиком лет десяти, бабушкой и её дочерью, а также — с маленькой девочкой с русыми косичками.

— Баранор-то? — старушка устроилась на стуле, трясущимися руками постелила на колени белоснежное полотенце. — Недолго мы с ним прожили, увы, но что поделать. У меня хоть доченька — радость моя — осталась. А сынок Берег и муженёк…

Брегор смотрел, слушал и ждал. Но вдова не заплакала, а тепло улыбнулась.

— Баранор так и не узнал, что у него дочка родилась. Он уехал с Берегом, а потом я узнала, что понесла. Мне мно-огие завидовали, мол, счастье муж посмертно подарил, а у них и этого не осталось. Мне родители и сестричка помогли с ребёночком, а теперь моя лапушка сама всем помогает.