Свет проклятых звёзд

— Мама… — попытался успокоить её младший сын.

— Что, Мелинаро? — эльфийка сжала кулаки. — Тебе надоела благосклонность Валар? Может, хочешь жить в лесу и охотиться? Даже не так! Может быть, ты желаешь узнать, каково это — не иметь ничего?

— Мама, прошу.

Элеммиро обнял внуков и покосился на жену. Её страх был более чем понятен: род Феанаро Куруфинвэ с самого зарождения приносил и себе, и Валинору проблемы, со временем переросшие в трагедии. Финдиэль тоже принадлежала к проклятой семье, и это вечное клеймо заставляло Нолдиэ паниковать и метаться, убеждать себя, будто всё ещё можно исправить, да только вечно кто-то мешал. Например, старший сын.

И мать.

И сестра.

И…

— Вы все слепы! — выкрикнула дочь Нарнис и Финдекано. — Элеммиро! Поговори с глупыми юнцами! Потом отчитаешься о каждом слове, ясно?

«Ты хочешь, чтобы я тоже отправилась в Лориэн, да? — плакала накануне приезда детей старшего «неправильного» сына Финдиэль. — Я что только не делала, лишь бы наследие Феанаро и Нолофинвэ не рушило нашу жизнь, но это никто не ценит! Я пела для Валар, я порвала отношения с матерью, но что в итоге? Мать снова обрела авторитет среди Нолдор, а менестрели Владыкам более не требуются! Всё было напрасно! Я пыталась уберечь хотя бы Мелинаро, но теперь и это не выйдет — племянники намеренно станут смущать его разум, а Индис этому поспособствует! Ты никогда не слышал, как рассуждают здесь о Первом Доме? Мол, с их представителями нельзя говорить о кузнечном деле, ведь лучше Куруфинвэ никто ковать не умеет! Нельзя упоминать искусство ювелиров, ведь ничего прекраснее перводомовских Сильмарилей не создать! Ни в коем случае нельзя показывать вышивку, ведь Мириэль была самой лучшей вышивальщицей! Песни и вовсе никто, кроме Канафинвэ писать не может! Охотиться умеет только Туркафинвэ! И ни одна собака не сравнится с Хуаном! Если новый дом не похож на обсерваторию, значит, он не заслуживает внимания, а сады растить — обязанность Айнур. Ах, да! Лучше вообще не издавать при перводомовцах ни звука, чтобы их сочетания не оказалсь неправильно произнесёнными! Ты понимаешь, что снова нам грозит?!»

«Хочешь, чтобы я отправилась в Лориэн?..»

«В Лориэн…»

Элеммиро вдруг ощутил озарение. Да! Лориэн! Благословенные сады Вала Ирмо, истинное назначение которых забылось! Неоходимо о нём напомнить, и тогда дети Лауранаро перестанут злиться на Владык. Сады были созданы не как тюрьма, но как место отдыха и исцеления души! Возможно, сил Ирмо и Эстэ перестало хватать на всех страждущих, поэтому искажение в умах аманэльдар превратило покой в заточение, но ведь со злом необходимо бороться! И лучшее оружие всегда одно и то же — истина и память об изначальной чистоте.

— Вы хотели говорить о песнях, внучата? — Элеммиро погладил супругу по плечу. — Пойдёмте к водопаду.

Юные эльфы одновременно хмыкнули. Две пары глаз смотрели с одинаковым вызовом, однако Лаурэнис выглядела непослушным ребёнком, а Тинданаро — взрослым Эльда, готовым защищать семью.

«Наверное, у него уже есть любимая, — подумал менестрель. — Интересно, пригласит ли на свадьбу?»

Пытаясь представить будущую супругу внука, Элеммиро повёл гостей на улицу.

Искрящийся серебром водопад струился по сверкающей алмазной крошкой скале, журчание завораживало, заставляло вслушиваться, пытаться понять, о чём поёт вечно куда-то стремящаяся вода.

Как бы случайно, на берегу сидел Майя Палландо, серебристо-синий, словно отражённое в реке летнее небо.

— Музыка сотворила Арду, — спокойно произнёс Айну. — И в каждом из нас звучат её отголоски. Увы, Тему Изначальную не вместить ни одному существу, и даже Арда не вобрала в себя всей Айнулиндалэ. К счастью или сожалению, часть музыки рассеялась в бездне Эа, и каждый из Айнур смирился с потерей значительной доли трудов. Ныне мы имеем то, что имеем, и всё, поющееся голосами живых, тоже основано на Песне Творения.

— И почему же тогда папу осудили за музыку? — задали вновь свой вопрос дети Лауранаро и Тинденис.

— Не было суда, — покачал головой Палландо. — Для чего нужен суд, если Лауранаро — не преступник? Валар просто извлекли урок из прежней чудовищной ошибки, когда не помогли Феанаро Куруфинвэ в момент скорби.

Взрослые и детские глаза посмотрели без веры, Финдиэль взглянула на Майя с мольбой о помощи.

— Я решил, что прежде, чем принимать приглашение короля Ингвэ, нам стоит посетить Сады Вала Ирмо, — твёрдо произнёс Элеммиро, сжимая руку жены, не дожидаясь ответа Айну. — Но не Лауранаро и Тинденис, поскольку они остались в Лориэне, выбрав уединение, и никого к себе не звали. Мы посетим тех, кто…

Последние слова удивили даже вроде бы всезнающего Айну. Воцарилось молчание.

— Собираемся в путь, — улыбнулся менестрель. — Палландо, проводишь нас, чтобы мы добрались быстрее?

Получив согласие, Элеммиро посмотрел куда-то сквозь священную твердь горы Таникветиль.

— Уходя в Сады, сестра оставила мне песню, — произнёс он отрешённо. — Сказала: она должна быть спета. Полагаю, лучше именно тем строкам звучать здесь сейчас, нежели бессмысленной злобе, направленной общим врагом против наших благодетелей устами бессильного перед могуществом Творцов эльфа.

Финдиэль всхлипнула и крепко обняла супруга. Эльфийка помнила, как поначалу пыталась протестовать, кричать, будто старший сын ни в чём не виновен, но, немного остыв, поняла — на этот путь вставать поздно. Если не нравится покровительство Валар, следовало уходить в Средиземье. Но момент упущен, этого больше нельзя сделать, поэтому…

— Налей ещё вина, мой венценосный брат, 

Я так устала пить его одна…

В бокале плещет влага хмельного серебра, 

Один глоток — и нам пора 

Умчаться в вихре по Дороге Сна! — запел Элеммиро, и его голос зазвучал словно издалека, незнакомыми нотами, будто это и не аманэльда пел вовсе.

— Мы не выбираем, — сказал неожиданно для всех, кроме дочери Нарнис, Майя Палландо, — когда и где родиться. Мы не можем предусмотреть всего. Но как жить ту жизнь, что выпала на нашу долю, решать только нам.

— По Дороге Сна пришпорь коня!

Здесь трава сверкнула сталью, 

Кровью — алый цвет на конце клинка. 

Это для тебя и для меня — два клинка для тех, что стали 

Призраками ветра на века. 

Тинданаро и Лауренис переглянулись. В Форменоссэ никогда не ощущалось столь могущественное волшебство, и музыка не звучала так… Нереально. Песня походила на пугающее пророчество, двойняшки насторожились.

— Так выпьем же ещё — есть время до утра, 

А впереди дорога так длинна.

Ты — мой бессмертный брат, а я — тебе сестра, 

И ветер свеж, и ночь темна, 

И нами выбран путь — Дорога Сна.

Эльфы и Айну оседлали коней, поспешили петляющей тропой вниз по склону. Валинор погружался в вечерний сумрак, жара спадала, ветер с гор принёс прохладу и бриллиантовую пыль.

— По Дороге Сна — тихий звон подков,

Лёг плащом туман на плечи, 

Стал короной иней на челе. 

Остриём дождя, тенью облаков стали мы с тобою легче, 

Чем перо у сокола в крыле. 

Так выпьем же ещё, бесславна наша роль, 

Лихая доля нам отведена:

Не счастье, не любовь, не жалость и не боль — 

Земля одна, метель одна, 

И вьётся впереди Дорога Сна.

Палландо сосредоточенно молчал, и дорога под копытами проносилась всё стремительнее.