Свежий ветер

Явик стоял особняком. Существовала веская причина тому, что протеане создали галактическую империю. Он с легкостью прочитал мою историю, мысли и сомнения с помощью одного лишь прикосновения. Делая это, он попрал мое личное пространство и разрушил так долго создаваемую стену неуязвимости. Я ничего не смогла скрыть от него, и он безжалостно использовал полученную напрямую из моей головы информацию.

Потрясенная до глубины души, покрывшись потом и ловя ртом воздух, я стояла у входа в занятую им каюту. Мне казалось, что я смотрю на себя со стороны, что я нереальна. Я хотела убежать, улететь как можно дальше отсюда, однако, находясь в металлическом ящике, мчащемся сквозь бескрайнюю пустоту космоса навстречу следующей миссии, мало что могла предпринять по этому поводу. На этот раз мне не удастся сбежать от своей судьбы.

Не знаю, зачем вообще разговаривала с ним. Мне необходимо было мнение тех, кто уже встречался со Жнецами - возможно, это помогло бы нам избежать их ошибок, и я спросила Явика, как он оценивает наши шансы. Он посмотрел на меня своими бесконечно странными глазами с расширенными зрачками, и на состоящем из незнакомых граней лице застыло непонятное мне выражение. А затем, не произнося ни слова, он протянул руку и прижал длинный палец к центру моего лба.

Ощущения оказались схожими с теми, что я испытывала, встретившись с маяком, или когда Лиара объединяла наши разумы в поисках важной информации. Когда Явик коснулся меня на Иден Прайме, его интерес был более общим: язык, культура, те сведения, которые я выучила непреднамеренно. На «Нормандии» же он специально искал самые темные, глубоко запрятанные сведения о том, кто я и как стала такой. Я старалась балансировать на грани боли, старалась контролировать ошеломляющее стремление оградиться от него, потому что была уверена: мое сопротивление только усугубит ситуацию. Все заняло лишь несколько секунд, но для меня прошло гораздо больше времени; казалось, вся жизнь промелькнула перед глазами.

И я не увидела ничего хорошего. Оглядываясь назад, я чувствовала стыд за то, что меня мало волновала та девочка, которой я когда-то была. За то, как снова и снова причиняла ей боль и подвергала ужасным испытаниям только потому, что тогда считала себя способной справиться с ними. С тех пор я выросла и превратилась в могущественную, умелую женщину, но сейчас с каждым днем я все отчетливее видела пределы своих возможностей.

«У этого цикла все еще есть шанс, - загадочно сказал Явик, - но только потому что вы стоите во главе его».

Я спросила, какого черта это значит, и он скорчил раздраженную гримасу, как делал всякий раз, когда перед ним вставала проблема объяснения сложной проблемы примитивным существам этой галактики.

«Хотите вы того или нет, коммандер, но вы уникальны. Вас отличает нечто, чему я не могу дать определение с помощью этого языка. Вы… вы олицетворение своих людей, символ, идея. И вместе с тем, вы живая. Отчасти вы и сами знаете это, осознаете, что всегда стояли особняком, но не верите в это до конца. Вы идеальное мыслящее существо этого цикла, воплощение человеческого духа. Ваша история полна легенд о подобных людях. Например, древние герои, а вы просто еще один – невероятная женщина, рожденная в мире, отчаянно в вас нуждающемся».

Пораженная, сбитая с толку, я неуверенно возразила, что герои должны быть хорошими, в то время как я совершала ужасные поступки. Я убила сотни тысяч: некоторых потому что должна была, но некоторых просто так. Герои же представлялись мне кем-то вроде Кайдена – людьми, говорящими только то, во что они верили, и следовавшими своим же словам, вместо того, чтобы делать вид, как поступала я. Если судный день придет, и меня поставят перед божественными весами, зло, причиненное мною, в десять раз перевесит добро. За всем хорошим, что я когда-либо совершала, крылись мои сугубо эгоистичные мотивы. Что же касается плохого… по большей части, я делала это только потому, что могла.

Как обычно, Явик заявил, что я упустила главную идею его высказывания.

«Не это делает вас такой, какая вы есть. Вы являетесь олицетворением человеческого духа, потому что в вас заключены величайшие качества вашего народа: выносливость, целеустремленность, страсть к победе даже перед лицом тяжелейших испытаний. Я заглянул в ваше прошлое, увидел худшие стороны человеческой натуры, присущие, впрочем, и представителям иных рас, и то, как вы побороли их. Эта борьба только закалила вас. Вы преуспели там, где других ожидал бы неминуемый крах, и помогла вам в этом не удача, а решимость и вера в себя. Вы знаете, что я прав. Когда вы коснулись маяка на Иден Прайме, то увидели уничтожение целой расы. В тот день ваша судьба изменилась – вот почему именно вы должны выиграть эту войну. Только вы понимаете, что произойдет, если потерпите поражение. Ваши поступки сделали вас живым символом не только человечества, но и всего этого цикла. Вы – единственная его надежда на продолжение существования. Никогда не забывайте об этом».

Я замерла, пораженная ошеломляющей серьезностью его речи. Мне вспомнились прощальные слова Мордина – ясные и отчетливые, и только сейчас я поняла их.

«Это должна быть я, - осознала я, дрожа, - кто-то другой допустит ошибку. Это должна быть я».

Я ощущала себя жертвенным агнцем, ведомым на заклание во благо остальных. Я сказала Явику, что всегда знала о своей судьбе, потому что в некотором роде это действительно соответствовало истине. Никому не удавалось сделать то, что делала я. Я всегда отличалась.

Но нет, решила я, стоя снаружи и пытаясь унять колотящееся в груди сердце. Не может быть. Я не верила в такие вещи, как мировой порядок, или в то, что все происходит по причинам куда более глубоким, нежели простое «потому что». Иногда, пребывая в отчаянии, я убеждала себя в том, что если стерплю боль, если буду бороться и сражаться достаточно усердно, то в итоге получу награду. Но я знала, что это лишь удобная ложь, и в конце концов я останусь одна-одинешенька – просто еще одно маленькое создание, доказывающее свое право на жизнь. Культура протеан была невероятно далека от нашей, и те же самые понятия они трактовали иначе. Для Явика – символа возмездия и последней надежды мертвой цивилизации – я могла представляться чем-то особенным, кем-то, чья цель в жизни или даже «судьба» были определены с самого рождения. Но на самом деле я являла собой одно из многих отродий мегаполиса, которому выпало множество вторых шансов.

Удача. И способности.

Не так ли?

Закрыв глаза и не обращая внимания на трясущиеся руки, я уперлась лбом в прохладное стекло окна, выходящего в ангарный отсек.

«Вы преуспели там, где других ожидал бы неминуемый крах».

К горлу подступила волна тошноты. В своем воображении я всегда выходила победителем, потому что была лучше остальных. Несмотря ни на что, я отказывалась сдаваться и побеждала, потому что заслуживала этого. Но сейчас я начала гадать: а что, если причина в другом? В каком-то смысле я всегда знала, что отличаюсь от остальных; всегда знала, что когда дело касается действительно серьезных вещей, это должна быть я.

Мне никогда не дозволялось иметь нормальную жизнь. Я не знала ни спокойствия, ни радости, ни остальных мелочей, которые все воспринимали, как должное. Я всегда являлась инструментом, оружием, призванным обеспечивать нормальное течение дел кого-то другого. Вот почему моя роль в нынешней ситуации казалась справедливой. Вот почему я не могла сдаться. Ни сейчас, ни потом, потому что никто не сумеет заменить меня. Кто-то другой допустит ошибку, путь даже я сама понятия не имела, как сделать это правильно.

Отчасти мне всегда было известно об истинном положении вещей. В словах Явика, сказанных с нерушимой уверенностью в правоте, я услышала призыв о помощи всей галактики, цивилизаций, давно исчезнувших и настоящих, словно миллиарды голосов заверяли меня: «Да, только ты сможешь закончить войну, мы рассчитываем на твою победу».

Казалось, снова и снова эти слова звучали в моей голове, образовывая белый шум и заглушая звуки корабля. На коже выступил холодный пот.

Открыв глаза, я оглядела транспортный ангар и заметила Джеймса и Кортеза, что-то оживленно обсуждавших. Еще два члена экипажа несли какой-то ящик, шутя и смеясь. Они тоже рассчитывали на меня. Все ожидали, что я найду решение с легкостью фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы. Прежде так оно и было. Я не такая, как остальные.