Свежий ветер

Я шагнул ближе, и она взглянула на меня со страхом и неуверенностью. Вот, что мне следовало сказать с самого начала, теперь же оставалось уповать на то, что в ее сердце найдется толика понимания, и она простит меня за то, что я так долго осознавал это.

– Я не могу изменить прошлое, - продолжил я, - не могу взять назад свои слова, не могу притворяться, что не вел себя, как осел… но все это я сделал, потому что… - я осторожно переместил ладони ей на плечи, чувствуя, как ее мышцы расслабляются; Джена с трудом выдохнула, продолжая упрямо смотреть куда угодно, лишь бы не на меня, - потому что мысль о том, что ты вернулась ко мне лишь затем, чтобы я снова потерял тебя, сводила с ума. Ты слишком много значила для меня, до сих пор значишь. Я не хотел снова поддаваться соблазну – ведь тогда пути назад уже не было бы, я не сумел бы тебя отпустить. Я просто не мог потерять тебя снова. Так что я решил держать тебя на расстоянии, не позволяя себе поверить, что… что ты настоящая - в противном случае я не пережил бы этого.

Мне хотелось сказать, что я люблю ее, всегда любил, но я не стал этого делать. Время для подобного признания еще придет. Я скажу это тогда, когда буду в состоянии объяснить, что именно это означает, и почему ей не следует бояться этого. Я ступил еще ближе, видя, как Джена чуть прикрыла глаза и снова судорожно вздохнула. Склонившись, я коснулся лбом ее лба, и она осталась неподвижной, не отвечая на жест, но и не отстраняясь. Зажмурившись и сжав губы, она словно боролась сама с собой.

– Но теперь мне все равно, - признался я тихо, ощущая, как горяча ее кожа. – Мне все равно, что произойдет – я просто хочу вернуть тебя. Боже, Джена… - Ее волосы щекотали мое лицо. – Я хочу, чтобы все снова стало так, как было когда-то, когда между нами не стояло ничего, когда жизнь казалась прекрасной. Я хочу вернуть нас. И если ты на самом деле желаешь, чтобы я ушел, я уйду, но только после того, как ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что не хочешь вернуть меня.

– Мы… мы не можем, - прошептала Джена. Она открыла свои янтарно-золотые глаза, полные слез, и взглянула на меня. – Мы не можем вернуться в прошлое. Я умерла. Прошло почти три года. Теперь все идет наперекосяк. Все изменилось. Тогда мы могли игнорировать происходящее вокруг, но не сейчас… - она решительно покачала головой, напомнив мне ребенка, отказывающегося принимать лекарство. – Я… Кайден, для меня все это очень болезненно. То, что произошло с нами… – Джена положила подрагивающие ладони мне на предплечья, словно не до конца верила, что я на самом деле стоял перед ней. – Я потеряла два года, и у меня не было времени справиться с этим. Я до сих пор… Я просто… кажется, что все происходящее сводит меня с ума, и я не знаю, как с этим разобраться, а твое присутствие…

Она снова посмотрела вверх, словно бы заглянув мне в самую душу. Коснувшись своим носом моего, она прошептала:

– Я тоже хочу все вернуть, хочу, чтобы все стало, как прежде, но… - будто опасаясь, что я сбегу, она сжала пальцы, - я не уверена, что справлюсь с этим. Я не в состоянии вести себя с тобой как ни в чем не бывало. – Джена стиснула зубы, будто слова физически ранили ее. – Мне придется поставить на карту все, и… это чертовски пугает меня, Кайден.

На ее прекрасном печальном лице я прочел мольбу избавить ее от мучений, заверить, что все будет хорошо, потому что она слишком потеряна и одинока, чтобы сделать это самостоятельно. Она спрашивала, согласен ли я взять ее такой, какая она есть, с ее сильными и слабыми сторонами, бесстрашную коммандос и сломленную женщину, в которую ее превратила жизнь. И я мог дать ей только один ответ.

Я не поддерживал ее, когда она нуждалась в этом. Я говорил себе, что это для ее же блага, но подобным поведением я лишь сделал все хуже. Я ненавидел себя за то, что причинил ей боль. Но я никогда не повторю своей ошибки.

************

Шепард

Мои напряженные пальцы неподвижно лежали на его руках. Мне хотелось притянуть его к себе, хотелось, чтобы он обнял меня, как совсем недавно, потому что на этот раз у меня не было сил убегать. Я не знала, почему считала, что не сумею вернуть его - это просто казалось… невозможным. Но это было до того, как я излила ему душу, произнося вслух то, о чем прежде боялась даже подумать. Его глаза наполнились болью, я чувствовала, что он понял, и недоумевала, почему сомневалась в нем? Что заставило меня полагать, что он в состоянии читать мои мысли?

Он сказал, что хочет вернуть меня, что хочет вернуть нас, и теперь я стояла, терзаемая сомнениями, ведь инстинкты велели мне бежать без оглядки, а сердце настаивало, что, возможно, на это раз все будет хорошо. Возможно, я и вправду нуждаюсь в этом, и впереди меня не ждет еще один удар.

Глядя на него, я думала о том, что, может быть, могу доверить ему свое сердце точно так же, как всегда доверяла жизнь.

Слова будто застряли в горле. Я хотела сказать ему, что… черт, я с легкостью шла навстречу Жнецам, побывала в аду, вооруженная лишь пистолетом, но простые человеческие отношения до сих пор пугали меня.

– Я знаю, - хрипло произнес Кайден, заключая в ладонь мою щеку и проводя большим пальцем по мокрой от слез коже. Наверняка мое лицо опухло, во всяком случае, губы не слушались. – И я… - он закрыл глаза, нахмурившись, будто от боли, - я очень сожалею, что ранил тебя, заставил считать, что ты больше не нужна мне, потому что это не так. – С этими словами Кайден переместил ладонь мне на затылок и посмотрел на меня так, как никто, кроме него, никогда не смотрел – так, словно я какое-то невероятное сокровище, и он отдаст все на свете, только чтобы быть со мной.

– Ты очень дорога мне, всегда была, даже когда я знал, что это неправильно. И твоя смерть стала самым страшным событием в моей жизни. Не иметь возможности быть рядом с тобой – вот ад, Джена. Не иметь возможности каждый день говорить тебе, как ты прекрасна, каким счастливым ты делаешь меня, и как каждый раз, что я вижу тебя, мне хочется только…

Я не дала себе времени на размышления. Услышав его слова, ощутив, как тесно стало в груди сердцу от нахлынувших чувств, я подняла голову и с отчаянием прижалась губами к его губам, упиваясь знакомым запахом. В то же мгновение Кайден ответил на поцелуй, сжал меня в объятиях, и мы позабыли обо всем. Он выдохнул и еще крепче прижал меня к себе, а я с силой впилась пальцами в его плечи. Под его напором я приоткрыла рот и, как мне показалось, впервые свободно вдохнула после нескольких лет удушья.

Кайден следовал за каждым моим движением. Моя рука переместилась на его шею, и он, обняв за талию, притянул меня еще ближе, словно даже малейшее расстояние между нами являлось недопустимым после того, как мы так долго были порознь. Дыхание сбилось, и я неохотно отстранилась, чувствуя, как сердце колотится в груди. Кайден потерся своим носом о мой и принялся оставлять легкие полупоцелуи на моих щеках.

Ощущения его сильного тела под моими пальцами, его запаха оказалось достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Мысль о том, что все это происходило на самом деле, что Кайден и вправду мог чувствовать ко мне хоть десятую долю того, что я чувствовала к нему, что мне необязательно оставаться в одиночестве, что я имела шанс стать счастливой, пусть совсем ненадолго…

Мне снова захотелось расплакаться.

– Я не смогла ненавидеть тебя, - сказала я некоторое время спустя – мой голос прозвучал тихо и хрипло; все еще не открывая глаз, я прижалась к Кайдену лицом, опасаясь, что если посмотрю на него, он исчезнет. – После Горизонта, после всего. Я старалась, но у меня ничего не вышло. И даже несмотря на все происходящее, я… когда мне хватает сил не лгать себе, я знаю, что хочу лишь… притвориться, что ничего не изменилось. Что мы можем быть вместе, как прежде.

Я открыла глаза и обнаружила, что он все еще здесь, смотрит на меня своими теплыми карими глазами, по взгляду которых я так скучала, и в них отражалась какая-то странная смесь печали, и радости, и чего-то еще – чего-то незнакомого и пока непонятного мне.

«Пожалуйста, - подумала я, надеясь, что он прочтет мои мысли, - пожалуйста, скажи, что я могу получить все это назад. Что мои чувства нормальны, что впереди меня, как обычно, не ждет удар. Скажи, что все будет хорошо, пусть тебе и придется для этого солгать».