Свидетельства для Церкви (Том 3)

На Генеральной конференции мой муж просил, чтобы его освободили от всякой нагрузки, но, не смотря на его мольбы, на него возложили бремя редактирования Ревью и Реформатора. При этом ему пообещали, что его поселят в Батл-Крике, если он возьмет на себя бремя ответственности. Однако до сих пор никто не пришел на помощь и не освободил его от бремени финансовой работы в канцелярии.

Мой муж быстро устает. Мы посетили четыре лагерных собрания на Западе, и братья уговаривают нас посетить собрания на Востоке. Но мы не осмеливаемся взваливать на себя дополнительное бремя. Когда мы в июле 1871 года вернулись домой после лагерных собраний, состоявшихся на Западе, то обнаружили, сколько дел накопилось за время отсутствия моего мужа. У нас пока нет возможности для отдыха. Моего мужа надо освободить от возложенного на него бремени. Слишком многие привыкли пользоваться его умом, вместо того чтобы поднапрячь свой. Учитывая тот свет, который Богу угодно было дать нам, мы умоляем вас, братья мои, освободите моего мужа. Я не хочу рисковать его здоровьем, ведь ему будет [18] угрожать серьезная опасность, если он продолжит трудиться с тем же рвением. Он верно и бескорыстно служил вам многие годы, пока не упал под тяжестью возложенного на него бремени; и после этого его братья, которым он доверял, оставили моего мужа. Больного они бросили его мне на руки и ушли. Почти два года я была его нянькой, сиделкой и врачом, и я не хочу второй раз пережить это. Братья, пожалуйста, снимите с нас нагрузку и позвольте нам поберечь свое здоровье, как этого хочет Бог, чтобы все Его дело в целом выиграло благодаря тем усилиям, которые мы сможем приложить, укрепившись Его силой! Или вы хотите, чтобы мы вконец ослабли, заболели и стали бесполезными для Бога?

Предыдущая часть этого воззвания была зачитана на лагерном собрании в Нью-Гемпшире в августе 1871 года.

Когда осенью 1870 года мы вернулись из Канзаса, брат Б. лежал дома с высокой температурой. Сестры Ван Хорн в это время не было в канцелярии, поскольку она серьезно заболела после внезапной смерти ее матери. Брат Смит также уехал из канцелярии в Рочестер, штат Нью-Йорк, чтобы восстановить силы после гриппа. В канцелярии было много недоделанной работы, однако брат Б. бросил ответственную работу из-за личной прихоти. Этот факт его биографии показывает, что люди иногда легкомысленно относятся к священному долгу.

Такое поведение брата Б. подорвало доверие к нему. Как это непохоже на жизнь Христа, Который является нашим примером во всем! Он был Сыном Иеговы и Совершителем нашего спасения. Он трудился и страдал за нас. Он отверг Себя, и вся Его земная жизнь была наполнена только лишениями и тяжким трудом. Если бы Он захотел, то мог бы беззаботно проводить время на этой земле, сотворенной для Своего удовольствия, ни в чем не нуждаясь, участвуя во всех увеселениях и развлечениях, которые только мог предложить Ему мир. Но Христос не считался с личными удобствами. Он жил не для того, чтобы ублажать Себя, но чтобы творить добро и осыпать других Своими благословениями.

Брат Б. тяжело заболел. Однако ради справедливости к делу Божьему я вынуждена сказать следующее: его болезнь не была [19] вызвана неустанным трудом в интересах канцелярии. Причиной столь затяжного и мучительного недуга было то, что его просквозило по дороге в Чикаго, куда он отправился ради удовольствий и развлечений. Бог не одобрил эту поездку в такое неподходящее время, когда в канцелярии по уважительным причинам отсутствовали многие люди, занимавшие ответственные посты. Именно в тот момент, когда ему не следовало бы отлучаться даже на час, он оставил ответственный пост, и Бог не поддержал его.

У нас не было ни минуты отдыха, хотя мы крайне нуждались в нем. Нужно было редактировать Ревью, Реформатор и Наставник. Многие письма мы отложили до возвращения домой. Положение дел в канцелярии стало весьма плачевным. Все надо было приводить в порядок. Мой муж начал трудиться, и я помогала ему, чем могла, но этого оказалось мало. Он неустанно трудился, чтобы выправить тяжелое финансовое положение и улучшить состояние наших периодических изданий. При этом муж не мог положиться на помощь своих собратьев-служителей. Его голова, сердце и руки были загружены до предела. Братья А. и К. не воодушевляли его, хотя знали, что он один несет на себе бремя работы в Батл-Крике. Они не поддерживали моего мужа, зато написали письмо, в котором малодушно оправдывали себя тем, будто здоровье их пошатнулось и они, мол, так устали, что на них нельзя больше полагаться ни в каком деле. Мой муж понял, что от братьев А. и К. не приходится ждать помощи и, несмотря на свою двойную загрузку летом, он не мог позволить себе отдых. Не обращая внимания на слабость, мой муж засучил рукава и выполнил ту работу, от которой другие отказались.

Журнал Реформатор почти уже умер. Брат Б. вынудил доктора Тролла занять крайнюю точку зрения в вопросах питания. В результате доктор выступил на страницах Реформатора намного резче, чем он сделал бы это без влияния брата Б., призвав полностью отказаться от употребления молока, сахара и соли. Предложение полностью отказаться от употребления этих продуктов, может быть, и не плохо само по себе, если его дать в правильном контексте, но еще не пришло время, чтобы все верующие единодушно отказались от молока, сахара и соли. Люди, настаивающие на полном отказе от этих продуктов, сами должны освободить от них свои столы. Но брат Б., хотя и поддерживает изо всех сил позицию доктора Тролла о вредном воздействии соли, молока и сахара, высказанную доктором на страницах Реформатора, в своей личной [20] жизни не следует этому учению. На его столе указанные продукты находятся постоянно.

Многие из членов Церкви потеряли интерес к журналу Реформатор, и каждый день приходят письма, содержащие одну и ту же просьбу: "Пожалуйста, не высылайте мне больше Реформатор". Были получены письма из западных штатов, где землю начали обрабатывать не так давно и где фруктов не так много; в этих письмах наши собратья пишут: "Как поживают друзья реформы здоровья из Батл-Крика? Неужели они полностью отказались от соли? Если это так, то мы не можем в настоящее время принять реформу здоровья. Мы не можем добыть достаточно фруктов, и в то же самое время мы полностью отказались от употребления мяса, чая, кофе и табака; однако нам необходимо хоть что-то есть для поддержания жизни".

Мы жили некоторое время на Западе и знаем, как трудно там раздобыть фрукты, поэтому мы сочувствуем нашим братьям, искренне стремящимся жить в единстве с Церковью адвентистов, чтущих субботу. Часть из них впала в уныние и вообще отказалась от санитарной реформы, боясь, что в Батл-Крике собратья заняли крайнюю и фанатичную позицию. Мы не смогли пробудить у наших братьев на Западе интерес к журналу Реформатор в области здоровья. Никто не пожелал подписаться на него. Мы поняли, что авторы, пишущие статьи для этого журнала, удалились от людей и оставили их где-то позади. Если мы занимаем позицию, которую не желают принять добросовестные христиане, стремящиеся проводить в жизнь санитарную реформу, то как мы можем надеяться принести пользу той категории людей, которую можно заинтересовать только разумной информацией о здоровом образе жизни?

Мы не должны бежать быстрее тех, чей разум и совесть убеждены в правильности отстаиваемых нами истин. Мы обязаны снисходить до уровня людей. У иных из нас годы ушли на то, чтобы выработать ту точку зрения на санитарную реформу, которой мы придерживаемся в настоящее время. Изменение привычного питания - длительный процесс. Нам приходится бороться с силой извращенного вкуса, ибо весь мир порабощен чревоугодием. Если бы мы дали людям столько же времени на изменение своих привычек, сколько понадобилось нам самим, чтобы достичь определенных высот в санитарной реформе, мы были бы очень терпеливы к ним и позволили [21] им, как это делали мы сами, продвигаться шаг за шагом до полного утверждения в санитарной реформе. Но нам надо быть очень осторожными и не идти слишком быстро, чтобы затем не раскаиваться в поспешных действиях. В деле реформы нам лучше не дойти одного шага до цели, чем на один шаг заступить за черту. Но если нам суждено впасть в заблуждение, пусть это будет то же заблуждение, в котором находятся и другие наши люди.

Прежде всего нам надо взять себе за правило никогда не отстаивать письменно или устно те теории, которым мы не следуем на практике в наших семьях. Это было бы притворством и лицемерием. В Мичигане нам легче обойтись без соли, сахара и молока, чем многим собратьям на крайнем Западе или на дальнем Востоке, где фруктов не так много. Однако и в Батл-Крике лишь немногие семьи отказались от этих продуктов. Мы знаем, что неумеренное употребление молока, соли и сахара может быть вредно для здоровья, и во многих случаях нам кажется, что если бы их вообще не употребляли, люди чувствовали бы себя намного лучше. Но в настоящее время не это главное. Люди настолько отстали от нас в правильном образе жизни, что будет вполне достаточно, если они откажутся от наркотиков и нечистой пищи. Мы, безусловно, будем выступать против табака, спиртных напитков, чая, кофе, мяса, животного масла, острых приправ, жирных пирожных, сладких пирожков, пересоленных блюд и любых возбуждающих веществ, которые сейчас употребляются в пищу.

Если мы приходим к людям, еще не просвещенным относительно санитарной реформы, и в первую очередь излагаем наши нетрадиционные взгляды на питание, они могут впасть в уныние, когда поймут, от чего им придется отказаться. Поэтому они скорее всего не будут даже пытаться начинать санитарную реформу. Мы обязаны терпеливо и постепенно вести людей, помня, из какой ямы были сами извлечены.

Глава II. НЕОСВЯЩЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ

Мне было показано, что в характере брата Б. имеются [22] серьезные изъяны. Они делают его непригодным для дела Божьего, исполнение которого требует брать на себя серьезную ответственность. У брата Б. достаточно умственных способностей, но сердце и чувства его не посвящены Богу, поэтому на него нельзя полагаться как на человека, которому можно доверить весьма важное дело - издание в канцелярии Батл-Крика публикаций, представляющих истину. Ошибка или небрежность в этой работе могут повредить делу Божьему в целом. Брат Б. не видит своих недостатков, поэтому не стремится их исправить.