Свинья в апельсинах

И три девушки и собака действительно на следующий день сели в самолет, который выполнял рейс до Алжира. А оттуда они уже должны были пересесть на местные авиалинии и добраться до Дакара. За ночь подруги и Грей немного очухались после вакцинации. Во всяком случае, жуткая ломота во всем теле прошла. Осталась лишь ноющая боль под лопатками, а Грея слегка пошатывало.

— Но если не делать резких движений, то жить вполне можно, — выразила общую мысль Юлька.

И даже Грей коротко гавкнул, соглашаясь с ней. До Алжира подруги добрались без всяких проблем. Один Грей был недоволен тем, что его заперли в клетке в багажном отсеке, вместо того чтобы оставить с его хозяйками. Он выразил им свое возмущение, когда они встретились в аэропорту. И его лай, многократно усиленный эхом, разлетелся под сводами аэропорта, напугав до обморока какую-то чувствительную старушку и заставив рассыпаться целый выводок чернокожих детишек.

— Бедненький, — погладила собаку Юлька. — Соскучился без нас. Ну, прости. Еще один коротенький перелет, и мы уже не расстанемся.

Но в аэропорту Алжира у девушек начались легко прогнозируемые трудности. Нужный подругам рейс был задержан. Хотя вообще-то рейс до Дакара в этот день в принципе существовал, этого никто из служащих аэропорта не отрицал. Но только они все как-то смутно себе представляли, какой именно самолет будет совершать этот рейс, а также на какое именно время отложили рейс, ну и, естественно, сколько подруги ни допытывались, никто из служащих аэропорта не знал, с чем связана задержка рейса до Дакара.

Отлучаться из здания аэропорта они не стали, потому что, как их заверили, самолет может быть в любой момент подан на посадку. Просидев в зале ожидания два с половиной часа, подруги успели проводить пять или шесть отлетающих самолетов, испытав при этом все возрастающую зависть к счастливым пассажирам.

— Еще немного, и я соглашусь полететь в Прагу или Лиссабон, — сказала Юлька. — Оттуда можно будет попытаться вылететь до Дакара.

— Глупости, — проворчала Мариша. — Лучше расскажи, как ты вчера съездила к Гансу. Когда ты от него вернулась, из тебя слова невозможно было вытянуть. Ты сразу же завалилась спать, оставив нас с Кэт помирать от любопытства. И в самолете молчала как партизанка. Хотя бы теперь расскажи, как прошла ваша встреча.

— Никак, — ответила Юля. — Потому что я к нему не ездила.

— Что? — не поняла Мариша. — Не ездила? А куда же ты ездила? Когда мы с Кэт вернулись домой, тебя не было. А потом ты сказала, что была у Ганса в участке, и завалилась спать.

— Ну, я собиралась, — принялась объяснять Юля, — но потом передумала. Доехала до участка, но войти так и не решилась.

— Но ты ему хоть позвонила? — спросила Мариша.

— Нет, — смущенно покачала головой Юля. — Я никак не могла придумать, с чего начать разговор. И к тому же я побоялась, что, услышав про Африку, он решит, будто я просто решила смыться от страховой компании. А значит, и в самом деле виновна в этой истории с «БМВ».

— Но ты передала ему хотя бы записку, куда мы делись? — уточнила Мариша.

— Нет, — покачала головой Юля. — Как-то не догадалась.

— Боже мой! — простонала Мариша. — Он не знает, что мы полетели в Сенегал! И вполне может решить, что мы с тобой пропали так же, как и Антон! Юлька, ты хоть понимаешь, что он начнет нас искать?

— Угу, — кивнула Юля. — Если хочешь, можешь сама ему позвонить и сказать, что мы летим в Сенегал, чтобы поговорить с братом моего мужа, а вовсе не потому, что надеемся скрыться в этой стране от справедливого гнева страховщиков.

— Это должна была сделать ты! — возмутилась Мариша. — Твой муж пропал, машину его угнали какие-то бандиты, тебе подкидывали дохлых попугаев, и, наконец, друга твоего, а вовсе не моего мужа нашли мертвым. Иди и звони этому Гансу!

Юля промолчала, но всем своим видом показала, что звонить в полицию Берлина не собирается. Мариша надулась. Кэт ничего не сказала. Она куда-то отлучилась и вернулась с тремя бутылками красного вина и огромной связкой бананов.

— Берите! — сказала она, протягивая подругам угощение. — Это поможет скоротать время до нашего отлета и поднимет настроение.

Это и в самом деле помогло. И даже сверх меры. Вино оказалось отличным, бананы ароматными, и время побежало быстрей. Особенно быстро оно побежало, когда подруг сморило и они задремали. Проснулись они от какой-то суеты. За окнами здания аэропорта было уже темно, а их соседи суетливо собирали вещи. Мариша первой глянула на табло и ахнула. Прямо перед ее глазами высветился их рейс. И, как утверждало расписание, самолет готовился подняться в воздух уже через двадцать минут.

Девушки поспешно похватали свои сумки, Грея и помчались сдавать багаж и собаку. Справившись с этим делом, они устремились на контроль, который прошли, как им сказали, за минуту до отлета самолета. Впрочем, оказавшись в самолете, подругам пришлось прождать еще около часа, прежде чем капитан воздушного корабля решил, что пора подниматься в воздух. Так что у них было достаточно времени, чтобы оглядеться по сторонам и убедиться, что самолет им решительно не нравится.

— Господи, где они раздобыли такую рухлядь? — прошептала Мариша, когда ручка сиденья, за которую она случайно взялась, без всякого сопротивления оказалась у нее в руках. — Этот самолет разваливается на куски!

— Другого-то все равно нет, — возразила Юля. — А лететь нужно.

Мариша попыталась найти стюардессу и поняла, что она отсутствует. Вместо нее по салону прогуливался зверского вида негр в форме, распихивая по углам и трамбуя многочисленную и очень объемистую ручную кладь пассажиров. В последнюю минуту из кабины появились три весело хихикающие стюардессы и приступили наконец к своим обязанностям. Мариша продемонстрировала им отломавшуюся ручку и получила выговор, из которого стало ясно, что руки в самолете лучше держать при себе и без крайней необходимости ничего не трогать.

Взлетать самолет начал без какого-либо предупреждения. И, кажется, стюардессы сами были удивлены этим процессом не меньше остальных пассажиров. Но веселья у них от этого не убавилось. Самолет начинал свой разбег дважды и только на второй раз наконец оторвался от земли. Прохладительные напитки, которые, после того, как самолет все же каким-то чудом набрал высоту, начали разносить стюардессы, могли так называться лишь символически. Юля взяла какую-то минеральную воду, которая, судя по ее температуре, простояла весь день прямо на самом солнцепеке и сейчас больше подходила для заваривания чая или кофе.

Сам самолет летел с переменным успехом. Его кренило то на правый борт, то на левый. Иногда у него в моторах появлялись какие-то посторонние шумы, а один раз девушкам показалось, что один из моторов на несколько минут прекратил свою работу.

— Господи, какой авиакомпании принадлежит эта рухлядь? — простонала Кэт. — Хуже полета я не припомню.

— Ничего страшного, — попыталась утешить ее Юля. — Обычно самолеты разбиваются либо на взлете, либо на посадке. Так как мы уже в воздухе, то у нас есть неплохие шансы приземлиться в целости и сохранности.

— Ну да, — хмыкнула Мариша, услышав ее слова. — Примерно пятьдесят на пятьдесят. А если учесть, что за окном идет дождь, то и еще меньше.

Но, к удивлению девушек, самолет приземлился почти без проблем. Пару раз подпрыгнув на каких то неровностях, он наконец выпустил оба шасси и побежал по мокрой посадочной полосе.

— Видите! — с гордостью, словно это она сама посадила самолет, произнесла Юлька. — Я была уверена, что все обойдется.

Выбравшись из самолета, подруги проследовали под дождем к зданию аэропорта, где их должен был встречать представитель их туристической фирмы. Они его увидели довольно быстро, благодаря большому плакату с их фамилиями, который он держал над головой. Представителем туристической фирмы оказался мужчина лет сорока, с начинающей седеть бородой, худощавый и словно провяленный под жарким африканским солнцем.