Свобода

При этих словах профессор вдруг смутился, бросил из-под густых бровей на собеседника быстрый взгляд и снова склонился над рукописью.

...Гипноз получился...
– Тревожно забилось сердце Генерала...
– Ты обманываешь... Но ошибаешься, путая меня с больными, в душах и мозгах которых копаешься многие годы, как в собственном платяном шкафу.

Кому и зачем могут оказаться выгодными вчерашние расспросы во время гипноза?..

...Движения профессора, тонкие, морщинистые пальцы, перебирающие бумаги, выражение лица, безразличие в голосе - все было полно коварством и хитростью...

Смущало лишь одно: профессор находился здесь по его приглашению...

– ...Во всяком случае, в ваших словах вчера я не нашел чего-либо серьезного. И это наводит на размышления. Откуда в вас эти недоверие к людям, отстраненность?.. Мне кажется...
– профессор замолчал, погрузившись в задумчивость, затем повернулся, взглянул на портфель, лежащий у ног. ...Существуют иные, более глубокие причины вашей неприязни к людям...

...По поведению профессора было явно, что он хочет только одного - как можно скорее все закончить и исчезнуть со своим портфелем.

...Сердце нервно забилось... По сведениям, профессор жил один. Ни в клинике, ни за ее пределами ни с кем не общался, ни над каким научным трудом не работал, занимался только медицинской практикой.

Профессор умолк и уставился на свои ладони, затем потер их друг о друга, помассировал пальцы. Потом поднял голову:

– ...Что же касается мавзолея... здесь кое-что проясняется... профессор проговорил это, глядя долгим взглядом куда-то мимо него, в какое-то пространство.
– Мавзолей притягивает вас как прибежище вечной власти... Точнее, вы, сами того не подозревая, стремитесь туда - в место вечного покоя, в вечность власти... Возможно, неведомо от вас ваши клетки устали в этой суровой атмосфере... устали от рабства...

– Рабства?..

– Рабства, рабства... Повелители могут существовать только в одной атмосфере. Атмосфере власти. Это тоже своего рода рабство.

...Профессор был прав... За те несколько лет, которые по непонятному капризу судьбы пришлось прожить, как в ссылке, вдали от столицы, он настолько исхудал, что встревоженные соседи и знакомые по вечерам заходили проведать...

...Профессор прав... Без власти ему было плохо... Как без ног или без рук... Это он четко помнил...

Но откуда профессор узнал это?..

– Вчера...
– начал профессор, глядя в пол и стараясь привести в порядок мысли, - я долго думал, просмотрел некоторые книги... Проникнуть в ваши мысли, господин Генерал, очень сложно. Причину этого вчера не знали ни вы, ни я. В вас некая энергетика... Это совершенно точно...

– По-вашему выходит, что я какое-то чудовище...

Профессор в первое мгновение не понял его, потом как бы собрался:

– Вы не поняли меня...

– Короче, ничего сделать невозможно...

– Так я ничего сказать не смогу.
– Профессор умолк.

Во всяком случае, профессор - единственный человек, который знает о нем чуть больше, чем он сам. Будет глупым допустить, чтобы он когда-нибудь где-то что-либо ляпнул, - подумал он.

– Я жду вас...
– профессор с портфелем в руке смотрел на него.

– Меня?..

– Вы меня не слушаете...
– словно сам себе проговорил профессор и, кажется, слегка смутился.

– Слушаю... вы хотите войти в мою память, это я понял...

– Вы должны помочь мне... на несколько мгновений, ни о чем не думая, выполнять то, что я скажу...

– Как вчера?..

– Да, точно так же, как вчера...

Профессор открыл портфель, достал черноватый кривой нож, рукопись с пожелтевшими страницами, разложил все это на коленях.

– Это медный нож. Вы должны держать его в ладонях...

Беря нож, почувствовал, как дрожит рука профессора.

Темный нож со стершейся от частого употребления ручкой...

– Прямо какое-то орудие убийства...
– сказал он, вертя его в руке, и от этой мысли тревожно забилась жилка на виске.

...Профессора можно было бы зарезать и этим ножом. Прямо здесь, прямо сейчас.

– Закройте глаза и внимательно слушайте меня. Расслабьтесь...

...Как и вчера, закрыл глаза, но жилка в виске не успокаивалась.

...Разве можно будет спокойно жить после всех этих сеансов, зная, что где-то совершенно свободно живет маленький умный человечек, посвященный в твои тайны, знающий всю твою жизнь?.. Это все равно, что жить головой в доме, оставив тело на улице...

– Забудьте обо всем... Вы ничего не помните... Вас ничто не беспокоит... Вы абсолютно спокойны... Ваши ладони теплые... Вы абсолютно спокойны...

Профессор повторял вчерашние слова, ему же, как и вчера, не хотелось спать.

– ...Ваши ступни смягчаются, пятки теплые... горячие...

Он проверил ладонью остроту ножа...

...Лезвие было тупым и кривым...

Голос профессора звучал тихо, утомительно, однако ни ступни не смягчились, ни в пятках не появилось тепло...

Вместо этого нагревался увеличивающийся и тяжелеющий в ладонях нож...

Профессор, растягивая слова, терпеливо и монотонно продолжал сеанс...

– ...Вокруг все спокойно... Пусто... нас ничто не беспокоит...

Но вдруг под мерно звучащий голос перед глазами встали родные картины - село, где родился, постоянно спорящие и дерущиеся ровесники, лысый учитель географии, который на переменах стриг баранов...

...Лицо совсем молодой мамы...

...Обвязав пояс клетчатой шалью, наклонясь, мама работала на огороде... Она снова была беременна. Услышал плач еще не родившегося младенца, и от этого голоса сжалось тело...

...Затем появилась бабушка. Она курила трубку и хриплым голосом, почерневшими от табака губами говорила:

– Ты не такой, как они, внучек... Ты явился в мир под совсем другой звездой... Могучей звездой!.. Ты родился с чубчиком на голове, похожим на корону, в прозрачной царской рубашке, поджав ноги... Сидя на троне...

***

...Ступни зудели... горели... Хотелось опустить руку... Но и в руке тот же зуд...

– Зажгите свет! Включите лампы!..

...Было душно... и жарко.

Наверное, это от жаркого дыхания стоящих за спиной? От них словно пышет жаром...

Или сказывается напряжение прошедшей недели?.. Тело опять, перегревается...