Свободный Волк

В ее глазах была все та же горечь. И Стайс вдруг понял, что она опять обманывает его. Есть нечто, чего ему не стоит знать. И что она скроет от него любыми средствами.

Он удивился. Кто может ждать его здесь, в этих помещениях для прислуги? Она улыбнулась:

– Я не буду присутствовать при разговоре. Он может напугаться.

Стайс вошел в комнату. В первый момент он не понял, кого видит. Потом пришли яркие воспоминания о тех прекрасных днях, когда он только ещё встретил свою любовь. Как ехали они, счастливые и беззаботные, к жениху Гвендалин – старому, засохшему стручку с вельможными замашками – лорду Шеппелу.

Худой пожилой человек с водянистыми глазами, только уже без всяких признаков родовитой важности, стоял перед Чевинком.

– Свободный Волк? – старик явно волновался. – Я вас узнал! Вы были с королевой! А я изображал спесивого аристократа.

Стайс с удивлением смотрел на человека. Да, это он, жених Гвендалин. Его большие водянистые глаза. Сухой, как щепка. Но где его породистая внешность графа? Это просто старичок. А тот спешил и только не захлебывался речью.

– Я должен передать вам. Я все ждал, и так боялся, что не сумею! Стайс вдруг пришел в себя.

– Давайте, успокойтесь, лорд Шеппел. Сядем и спокойно обо всем поговорим. Но тот засмеялся:

– Я не лорд. Я актер королевы. Мы с Бордиззом всего лишь актеры королевы. Или шпионы, если вам угодно. Меня зовут Холтник. А Бордизз играл дядю.

– И где он? – с улыбкой спросил Стайс.

Вот это и есть то, что ему хотела показать Гвендалин? Спешила избавиться от прошлого? Ему-то что до того, к чему принуждал ее Маррадуг?! Это для короля она лишь кукла, а Стайс знает, кто она такая. Он слишком долго был с ней – почти год на Ихоббере.

– Бордизз умер. – помрачнел актер. Стайс с сочувствием кивнул. Что ж, у каждого свои проблемы.

– Его убили тигры королевы. – продолжал меж тем Холтник. – Он был, как оказалось, участником Весситы.

Вот как?! Что ж, он переживет и это. Он выслушает все жалобы старика. Он посочувствует. Он-то знает, каково это, терять друга. Но он спешил.

– Но не это важно! – актер встрепенулся. – Я видел Мосика!

– Кого? – Стайс не понял, о чем тот говорит. Вернее, о «когда». И вдруг сообразил: откуда Холтник знает Мосика? Ведь он его не видел! Тогда, много месяцев назад, когда они прибыли к лже-лорду в его имение, Мосик не пошел ко входу в дом. Он остался с лошадями у ворот.

– Он был здесь! – прошептал старик. – Вы, может быть, не знаете, но Мосик тоже наш. Он актер королевы. И вам не следует быть с ним откровенным. У Стайса словно взорвалась в мозгу Сверхновая.

– Не может быть! Этого не может быть!

– Вы не сердитесь, Стайс. – миролюбиво продолжал актер. – Я только хотел вас предостеречь.

– Хорошо. Спасибо. Я пошел. И он торопливо бросился прочь.

– Как ты могла?!! Как ты могла, Гвендалин?!! Мосик был лишь актером?!!! Он в ярости схватил ее за руку, не замечая, что причиняет ей боль.

– Это ты мне желала сказать?!! В этом признаться?!!! Это есть твое раскаяние?!!!

Стайс вдруг прекратил метаться. Остановился, словно весь оледенел. Она стояла и не двигалась, наблюдая за ним, словно что-то решая про себя. Он заметил, как хорошо она держалась. И злое чувство овладело им. Уйти. Улететь. Большего, чем есть обмана, он не перенесет.

– Нет. Мосик не актер. – спокойно отвечала Гвендалин. И добавила, видя, что ее слышат:

– Он твой друг. Невозможно промоделировать такую личность. Актер может сыграть кратковременную роль. Но как ты мог засомневаться в Мосике? Возможно ли подделать такую преданность, такую дружбу? Ты не заметил главного. Ты слишком сосредоточился на самом себе. Мосик жив. Стайс собирался с мыслями. Он не мог поверить.

– Если Мосик жив, как ты говоришь, и был здесь, кто мог об этом знать? Изо всех, кто здесь имеется, только ты и я знали его.

– И старый Бордизз, актер, игравший дядю.

– Его убили твои тигры.

– Нет. Он принял яд.

– Я тебе не верю. Она кивнула.

– Улетай, Стайс. Тебя ждет твой товарищ. Он помрачнел.

– Ты пойдешь со мной.

– Зачем, Стайс? Все в прошлом. И острова и Бабеллан.

– Мне некуда деваться. – буркнул он.

– Неправда. У тебя есть выбор. Можешь вернуться в свою Вселенную и оставаться Волком. А можешь остаться здесь и превратиться в Барса. У тебя два челнока, два флайера. Все пути свободны.

«Я не Летучий Барс.» – подумал он с внезапной горечью. – «Я не опутываю себя обещаниями. Я поистине свободен.»

– Пойдем, Гвен. – попросил он. – Я погорячился. Она не пошевелилась. «Ну, что еще ей надо?!» Он пошел на хитрость.

– Пойдем отсюда. Мне хочется взглянуть на звезды.

Пустынен сад. Нет ни души. Молчит всё, даже птицы.

– Вызови свой флайер, Волк, и улетай. – она почти взмолилась.

– Мой флайер здесь.

– Нет. Это флайер Барса. Он далеко. Зови свою машину. Она сядет прямо здесь, на платформе. Как когда-то в Зоне, вдруг вспомнил он.

– Почему ты так спешишь избавиться от меня? – спросил он с ревнивым подозрением.

– Хорошо. Скажу. На рассвете Бабеллан подвергнется бомбежке. Сюда летит эскадрилья Дианора. Все беспилотные бомбардировщики. Я бессильна против них. Волк Чевинк резко прижал к плечу ладонь.

Он ждал. Флайер должен был прибыть, но не прибыл. На востоке светлело небо. Все население дворца эвакуировано. Они вдвоем.

– Бежим. – он бросился через молчаливые сады к флайеру Барса. Тот не отвечал на вызов через передатчик, поскольку вызов предназначался не ему. У трапа Стайс задержался и взглянул на темный север. Ничего еще не видно.

*** Почему не прибыл его флайер?

Они снова вдвоем летят. Она снова сидит в пассажирском кресле и улыбается. И он снова делает вид, что всем доволен. Они оба, как были, в роскошных одеяниях из Бабеллана и мало соответствуют функциональной роскоши машины.

Бомбится Бабеллан? Зачем? Что хочет этот мелкий негодяй, алчный и неразборчивый в средствах Дианор?

Стайс правил к своему челноку, к «Погоне». Давно он не был в нем. С того дня, когда вышел у селения поморов. Его посетило довольно странное чувство. Он возвращается к самому себе. Каким он встретит сам себя? Что в нем изменилось? И почему не прибыл флайер?

Отсек был пуст. Его обитатель словно испарился. Гвен, почувствовав тревогу Стайса, напряженно всматривалась в его лицо. Она ничего не могла сказать и ничего объяснить. Кто мог вывести из отсека флайер?

Стайс бежал по коридору, топча сталасс покрытия. Лифт вознес его в рубку.

– Система! Запись! Кто здесь был?! Система поспешно включила видеозапись.

Расширенными от изумления глазами Стайс видел перемещение по кораблю нескольких пришельцев. Система писала раз от разу и без звука. Приказа не было, и она не позаботилась. Один был явно нимра. И, если бы он точно не знал, что Вендрикс умер, то поклялся бы, что видит именно его. Все записи были сделаны в кольцевом коридоре. Пришельцы шлялись туда-сюда с таким видом, словно у себя дома. Вторым был Мосик. Стайс себе не верил, но это все же был его друг. Что он делал в такой компании?