Сводные. Том 1

Проблема ходить на цыпочках.

Сколько детей с радостью жили бы с моими родителями, если бы это означало, что их кормят и одевают каждый день? У меня есть всё, а я просто сломалась перед ними из-за ничего.

Всем должно быть так же повезло, как мне.

— Вы можете в это поверить? — услышала я крик матери.

— Ой, да ладно, — усмехнулся мой отец. — Мы же знали, что это произойдёт.

Я медленно вошла в кабинет отца и увидела, как он и Мира улыбаются. Мама, сложив руки ладонями к груди, хихикала. Затем она протянула руку и обняла моего отца. Я тоже не могла сдержать улыбки.

— Что происходит? — тихо спросила я, входя в комнату. Но они, казалось, были сосредоточены только друг на друге.

Мира взглянула на меня и улыбнулась ещё шире.

— Твоя мама…

Но её прервал голос отца.

— Мне нужно позвонить Кириллу, — сказал он матери, обходя стол. — Весь промо нужно изменить для нового фильма.

Я посмотрела на них и остановилась перед диваном, чтобы они могли меня видеть.

— Актриса Анастасия Буткевич, номинированная на Оскар, — декламировал мой отец, словно читая рекламный щит.

Мой рот открылся, и я широко улыбнулась.

— Оскар?

Действительно? Это потрясающе!

— Ну нет, — поддразнила меня мама, всё ещё сосредоточенная на моём отце. — Что, если я выиграю? Тогда это будет оскароносная актриса. Лучше воздержись.

Мой отец снова рассмеялся и, обойдя стол, поцеловал её.

— Моя жена.

Они посмотрели друг на друга, их глаза светились волнением и блаженством. Я обошла их, пытаясь поймать их взгляды, когда приближалась. Мне хотелось обнять маму и поздравить её. Хотела, чтобы она знала, как я горжусь ею.

— Мама…

— Пойди, позвони ещё раз, — сказала она Мире, не слыша меня. — Ты знаешь, что делать.

Глаза Миры встретились с моими, всегда присутствующая жалость всё ещё была здесь. Затем она с сожалением посмотрела на моих родителей, прежде чем тихо выйти из комнаты.

— Поздравляю, — сказала я, подходя, сохраняя улыбку на лице. Но моя мама уже ушла.

— Хорошо, давай отправимся в офис Дианы, — сказала она моему отцу. — Мне нужно будет написать заявление.

— Я так горжусь тобой, дорогая, — сказал он.

Они оба ушли, унося с собой шум и суматоху. Как будто я была лишь тенью, призраком, который бродил по их коридорам, но меня не замечали и не слышали.

Я стояла в стороне, наблюдая, как они исчезают за углом. Сложив руки перед собой, пыталась проглотить ком, застрявший в горле.

Я была рада за неё. Мне хотелось, чтобы она знала, как я восхищаюсь ею и как мне нравятся её фильмы.

Жаждала, чтобы она это поняла.

Почему она никогда не делилась со мной чудесными событиями, которые происходили в её жизни? Ведь она была первым человеком, к которому я бежала в детстве, чтобы рассказать о своих маленьких радостях. Но со временем я перестала пытаться.

Я стояла и смотрел вдаль. Всё в порядке.

Это был её день, и я не имела права требовать внимания.

Услышала, как хлопнула входная дверь, и весь дом словно замер и затих.

Как будто здесь ничего не происходило.

Как будто с их уходом все исчезли.

Просыпаюсь, моргая глазами, которые уже успели покраснеть от слёз. Приподнявшись на кровати, откидываю ноги в сторону, склоняю голову и делаю несколько глубоких вдохов.

На улице раннее утро, и я могу это понять по голубому оттенку света, проникающего через балконные двери.

На моей губе задерживается слеза, которую я поспешно стираю рукой. Я до сих пор помню множество мелочей, связанных с моим взрослением, которые сами по себе не были бы ужасными, но после многих лет разговоров, когда я чувствовала, что перебиваю, когда меня не приглашали или не приветствовали, и привязанность, которая так легко распределялась между ними, когда это не касалось меня… Всё это причиняло мне боль. Эта боль накапливалась год за годом, пока я не перестала позволять заботиться о себе.

И перестала проявлять заботу о других.

Я вздохнула, откинув голову назад, но тут что-то привлекло моё внимание. Оглянувшись, я увидела белый пакет на прикроватной тумбочке. Прищурившись, протянула руку и подняла потёртый бумажный пакет, который уже не выглядел свежим и новым.

Это…?

Свёрток на дне сумки легко умещался у меня на ладони, и я уже чувствовала запах коричных мишек ещё до того, как открыла его.

Как он сюда попал? Я ведь выбросила весь мешок конфет.

Однако теперь на передней части пакета была чёрная надписью, и я медленно развернула её, обнаружив, что рядом со мной луч света, который освещает слова.

“Твои родители никогда не дарили тебе ничего сладкого. Вот почему ты не такая.”

Смотрю на дверь своей спальни и замечаю, что она приоткрыта. Я закрыла и заперла её перед тем, как лечь спать.

Мысли роятся в голове, но сердце бьётся медленно. Я должна злиться. Кто-то проник сюда, пока я спала, и рылся в моём мусоре.

Кто-то оставил мне сообщение на бумажном пакете.

И он не ошибся. Провожу большим пальцем по буквам, которые так ясно и просто написаны на пакете: «Вот почему ты не такая».

Это звучит по-детски, но правдиво.

Поднявшись с постели, выбрасываю содержимое пакета обратно в мусор, но сохраняю сам пакет, аккуратно расправляю его и кладу на комод. Не знаю, достаточно ли серьёзной причиной для того, чтобы быть таким несчастным человеком, обвинение моих родителей, но кто-то в этом мире понимает меня. И я даже не обижаюсь на то, что они назвали меня не милой. Я знаю, что это не так, и кто-то знает, почему.

Выхожу из комнаты и спускаюсь вниз, слушая, как ветер шумит в деревьях, окружающих дом, создавая ощущение вечного водопада. Зайдя на кухню, тихо подхожу к раковине, чтобы налить себе воды. Взглянув в окно, замечаю, как перья кур в курятнике развеваются на утреннем ветру.

Мне не хочется ехать домой, но я также не хочу оставаться здесь и привлекать к себе внимание, потому что с моим присутствием их мир становится немного хуже. Не хочу быть проблемой Макса Соколова

Даже не замечаю, как начинаю устанавливать фильтр для кофе в машину, пока чья-то рука не протягивает мне пакет. Подняв глаза, вижу своего дядю, который стоит рядом и высыпает кофейную гущу в фильтр. Ожидаю, что он всё ещё будет напряжён и в плохом настроении, потому что я причиняю ему слишком много хлопот.