Сводные. Том 1

Мне не хотелось, чтобы он уходил из душа.

Я ждала, что он прикоснётся ко мне.

— Тебе не нравится когда тебе помогают? — спрашивает меня Макс.

Делаю вдох. Неа. Вот почему я решила прокрасться сюда, пока он не смотрел, и сделать это самостоятельно.

Наблюдаю за течением воды в том месте, где моя леска исчезает под поверхностью воды.

Рыба правда плавает в ручьях с таким сильным течением?

— Ты не спрашиваешь, понимаешь? — продолжает он, пытаясь поймать мой взгляд. — Я предлагал.

— Я одиночка.

Он фыркает себе под нос. Течение тянет леску, и я немного наматываю её, пока он забрасывает свою, катушка громко поёт.

Он прочищает горло.

— Так как же ты можешь стрелять, но не ловить рыбу?

— Я никогда не хотела учиться.

— А сейчас?

Бросаю на него взгляд и говорю.

— Не хочу быть единственной, кто не умеет.

Мне не нравится, когда другие делают всё за меня. Мне нравится изучать новые вещи. Я умею делать оригами, играть на укулеле три песни, печатать семьдесят слов в минуту, и мне потребовалось всего три месяца, чтобы научиться стоять на руках.

— Конкуренция? — спрашивает он.

— Нет, с чего ты взял? — отвечаю, выгибая бровь. — Это семейная черта Буткевичей?

— Нет, Соколовых.

Я ожидала услышать претензии к своей семье.

— Теперь ты наша, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.

Теперь наша.

— Когда ты здесь, ты — Соколова.

Мягкие глаза Макса смотрят на меня, и от этого взгляда в моей груди поднимается тепло, хотя я и не понимаю почему.

Отвожу взгляд и внезапно осознаю, что он полуодет, но его взгляд не отрывается от меня. Вижу его краем глаза, когда немного наматываю леску. Меня окружает его запах — смесь травы, кофе и чего-то ещё, что я не могу вспомнить.

— Эти штуки похожи на веревки, — и я чувствую, как он берёт одну из моих кос.

Он сжимает мою густую светлую косу в кулаке и отпускает её, откашливаясь.

— Могу я тебе кое-что сказать? — спрашивает он.

Смотрю на него, и моё сердце бьётся быстрее.

— Рыба обычно собирается там, где меняется течение или глубина, — говорит он мне. — Видишь вон тот водоворот? Неподвижная вода у камня?

Следую за его указательным пальцем, глядя мимо небольшого порога и бурной воды на небольшой, мягко кружащийся бассейн.

Киваю в ответ.

— Именно здесь мы получим наш улов, — объясняет он. — Они будут ждать, пока насекомые, пескари и другая мелочь будут смыты порогом.

Ой, а это имеет смысл. Я думала, что рыбы просто плавают повсюду.

Поставив свою удочку, он берёт мою, наматывает, а затем берёт меня за руку и ведёт в ручей.

Я крепче сжимаю его руку, чувствуя бороздки его грубой ладони в своей, почти желая просунуть свои пальцы в его, просто чтобы ощутить сильнее.

Мои ноги погружаются в холодную воду, и ботинки мгновенно наполняются ею, пока мы преодолеваем пару метров. Он подходит ко мне сзади, берёт мою руку в свою и кладёт обе наши ладони на удочку.

Я замираю, его обнажённая грудь прикасается к моей спине, и на мгновение закрываю глаза.

Отведя наши руки назад, он синхронно бросает леску, позволяя ей свободно улететь в неподвижное озеро, и наматывает её обратно.

— Если тебе не нравится рыбалка, — говорит он позади меня низким и хриплым голосом, — за водопадом есть довольно крутая пещера. Она неглубокая, но там спокойно.

Мы снова закидываем леску, стараясь дотянуться до бассейна.

— Похоже, это хорошее место для подростков, чтобы совершать плохие поступки, — шучу я.

— Так и есть… — усмехается он.

О, здорово! Я могу только представить, чем занимаются там мальчики, выросшие здесь.

— Если парень отвезёт тебя туда, — говорит он мне, — теперь ты будешь знать, чего он хочет.

— Тогда, возможно, мне стоит взять тебя с собой.

Он перестаёт крутить барабан, и я замираю. Это звучало…

Боже мой.

— С тобой мне будет безопаснее, — спешу добавить я, поворачивая голову, чтобы взглянуть на него. — Так ведь?

Он смотрит на меня сверху вниз, как будто тоже не дышит.

— Да, — бормочет он.

Он заканчивает сматывать леску, и я забираю её у него. Медленно отводя руку назад, чтобы дать ему время отвернуться от меня, забрасываю леску, нажимая большим пальцем на кнопку, как только моя рука оказывается перед моим лицом. Леска, серебристая в солнечном свете, сверкает во время полёта, и я забрасываю её прямо на дальний край бассейна.

— Хорошо, — говорит он. — Ещё раз.

Его тепло окутывает мою спину, заставляя остальные части моего тело тосковать по теплу. Сматываю леску обратно.

Держа ручку, вдыхаю через нос и наконец-то улавливаю ту часть его аромата, которую раньше не могла определить. Сгоревшая древесина. Он пахнет осенней ночью.

Не в силах сдержаться, немного отклоняюсь назад, встречая его грудь своей спиной, когда он кладёт свою руку на мою на удочке.

— Я тебе мешаю?

— Нет, — качаю головой.

Вот и говорю, что мне не нужна помощь, но, пожалуйста, не убирайте руку.

Он кладёт свою руку поверх моей, и мы оба держим удочку, моя рука лежит поверх его. Он тянет мою руку назад.

— Назад, — шепчет он и кладёт мой большой палец на кнопку, а свой — на мой. А затем мы забрасываем удочку, щёлкая запястьями, когда он кричит:

— Отпускай.

Мы забрасываем леску далеко в ручей. Под тяжестью наживки она поднимается в воздух и с грохотом падает в воду.

Его грудь быстро движется за моей спиной, и я едва слышу его голос, когда он говорит:

— Хорошо, Алиса.

Но он не двигается.

Лёгкий пот покрывает мой лоб, грудь вздымается, и мне интересно, смотрит ли он на неё. Я надеюсь.

— В нашем доме не жила женщина со времён их матери, — говорит он мне. — У меня нет… большого опыта в обращении с женщинами.

Смотрю на него через плечо.

Он качает головой и шепчет:

— Как бы я ни старался.

Его лоб испещрен болью, когда он сосредоточивается на ручье, и моё горло сжимается от сочувствия.

Его первая любовь покончила с собой, а мать его детей посадили в тюрьму. Он чувствует ответственность за них.

— Я думал, что защищаю Тимура и Егора, удерживая их здесь в изоляции, — говорит он, тщательно подбирая слова. — Думаю, я просто сдался. Не хотел снова потерпеть неудачу.