Сводные. Том 1

Она видит меня и останавливается.

Лия Григорьева. Девушка из аптеки, которая проявляла слишком большой интерес к моей персоне. Должно быть, она приехала, пока я рыбачила. На ней синее бикини, мокрые длинные тёмные волосы и рассыпаются вокруг неё, и я замечаю струйку крови, вытекающую из одной из ноздрей.

Прищуриваюсь. Почему у неё кровь?

Она проходит мимо меня, поднимается по уступу и ныряет обратно в воду, исчезая за водопадом.

Кто ударил её?

Слышу шорох гальки и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть Тимура, который выходит из того же туннеля, откуда только что появилась она. В его тёмных глазах, когда он встречается со мной взглядом, мерцает вода. Он делает шаг вперёд, ступает в воду и погружается по пояс, одетый лишь в джинсы.

Он приближается ко мне, а я, не моргая, отступаю к водопаду.

Он ударил её? Внимательно осматриваю его лицо и тело, но не замечаю никаких следов самообороны.

В пещере темно, здесь находимся только мы. Его жёсткие глаза пристально смотрят на меня, и чем ближе он подходит, тем сильнее бьётся моё сердце.

Но потом… он просто проходит мимо меня. Нырнув под водопад, он тоже исчезает, и страх перед тем, что я могла бы сделать с собой под водой вместе с ними прямо здесь, к счастью, затмевается тем, что, чёрт возьми, только что произошло в этой пещере.

О чём она с ним спорила? Он же не сделал этого с ней?

И как, мать вашу, можно спорить с тем, кто не говорит? Как это вообще возможно?

Выхожу из пещеры, проплываю под водой и возвращаюсь на середину озера. Вдалеке замечаю, как мой дядя загружает машину, а Егор ему помогает. Наблюдаю за их работой, и мои щёки заливаются румянцем при воспоминании о моей фантазии. Во сне я никогда не видела его лица, но я точно знаю, кто был этим человеком.

Это нормально, у каждого есть свои мысли. Каждый человек имеет право ласкать себя. Психотерапевт сказал бы, что я ищу способ справиться со своими проблемами. Вот что это такое, и это лучше, чем употребление наркотиков или алкоголя.

Ветер создает рябь на воде, и я погружаю в неё губы, смачивая их, продолжая наблюдать за ребятами, загружающими машину.

Хотя это было приятно — ощущать его спину, вдыхать его запах, представлять его постель, пропитанную этим ароматом.

— Алиса, давай! — кричит Егор, обращаясь ко мне.

Моргаю, глядя на него. Он забирается на свой байк.

— В соседнем городе устраивают внезапную гонку! — кричит он. — Поехали!

Внезапная гонка?

Тимур перекидывает ногу через другой байк, а Макс забирается в авто. Я быстро киваю и плыву к берегу.

Не знаю, что такое внезапная гонка, но звучит шумно. И многолюдно.

Обычно я не люблю эти две вещи, но, возможно, в этот раз Макс прав. Возможно, мне действительно стоит отдохнуть от городской суеты и насладиться приятным, несемейным развлечением в окружении зелени.

Уверена, что под моей крышей живут трое самых красивых парней в городе, но мы же собираемся в соседний город? Совершенно новая детская песочница, как сказал бы Егор.

— Что такое внезапная гонка? — спрашиваю Макса, пока мы едем сквозь заросли и сворачиваем к поляне слева.

Передо мной с обеих сторон возвышаются зелёные холмы, солнце медленно скрывается за горизонтом, а дым костра щиплет глаза. Вдалеке трещат петарды, вероятно, оставшиеся после празднования Дня города, и я вдыхаю аромат шашлыка.

— Хорошая возможность пообщаться, — отвечает Макс. — Сейчас почти межсезонье. Это просто кучка гонщиков, продавцов и спонсоров, которые хотят заработать немного денег.

Машина покачивается по траве и грязи, и наконец Макс нажимает на тормоз, паркуясь.

— Что я буду здесь делать?.

— Держать своей задницей нашу палатку, вот что.

Макс выпрыгивает из грузовика, и я следую за ним, пока он опускает заднюю дверь.

Хмурюсь, но помогаю ему начать разгрузку. Егор ускоряется, Тимур следует за ним, и я отвожу взгляд, направляя Макса на другой конец складной палатки.

Как у Лии пошла кровь из носа? Мне нужно поговорить об этом с Максом. Я живу под одной крышей с Тимуром, и Макс не знает, насколько агрессивно он вёл себя со мной той ночью. Что, если он ещё чего-то не знает?

Снова оглядываюсь на Тимура: его джинсы почти высохли, и он одет в чёрную футболку. Он снимает шлем и вешает его на руль, не обращая внимания на людей, которые зовут его, и направляется к холодильнику, чтобы взять пиво.

Он не смотрит на меня, прежде чем развернуться и раствориться в толпе.

— Алиса, — снова переключаю внимание на дядю и продолжаю идти.

Нам с ним требуется двадцать минут, чтобы установить все сувениры, снаряжение, плакаты и стенд, ведь мальчики уже убежали.

Макс расставляет мотоциклы парней по обе стороны стола, а я достаю Bluetooth-колонку, которую мы использовали на рыбалке, синхронизирую её с телефоном и запускаю плейлист. Заиграла музыка, и он рассмеялся, бросив мне улыбку. Думаю, подходит.

Засучив рукава, беру со стола несколько наклеек и встаю перед палаткой, раздавая их прохожим. Макс смотрит на меня, я слегка улыбаюсь, когда он направляется поговорить с парой, рассматривающей один из байков.

Не знаю почему, но мне немного жаль, что Тимур и Егор заставляют его выпрашивать любую помощь. Я не из тех, кто поддерживает родителей, но Макс, пережив всё, что он пережил, чтобы оказаться здесь и построить всё это, заслуживает семью.

Возможно, мне не нравится видеть его одного во всём.

— Я пойду, — говорит Егор, заходя под палатку и хватая свой шлем.

Он одет в гоночную экипировку: чёрно-оранжевые брюки и рубашку с длинными рукавами, на которой спереди и сзади красуется номер семьдесят восемь. Он участвует в гонках?

Увидев меня, он останавливается и улыбается. Опустив шлем, он подходит ко мне сзади, обнимает за талию, поднимает рубашку и высоко завязывает два уголка. Завязав их прямо под моей грудью, он обнажает мне живот и подмигивает мне своими дерзкими голубыми глазами. Я хмурюсь.

— Если ты обнажишь это, они придут, — скандирует он. — И под «придут» я имею в виду…

Я толкаю его.

Он просто смеётся и уходит, чтобы схватить свой шлем. Прикасаюсь к узлу, пытаясь ослабить его и стянуть рубашку обратно.

Но тут передо мной внезапно оказывается парень.

— Привет, — говорит он, протягивая руку за бесплатной наклейкой Соколовых. Он улыбается, и я, изогнув губы в сторону, протягиваю ему одну.

— Не разговаривай ни с какими спонсорами, — слышу я приказ дяди.