Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сводные. Том 1
Шрифт:

— Мира, — говорю я прежде, чем она успевает что-то сказать.

— Алиса, слава богу, — выдыхает она, словно только что проснулась или бежала к телефону.

— Извини, у меня был выключен звонок, — объясняю я.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — отвечаю я, но по рукам пробегает озноб. Открываю чемодан и вытаскиваю чёрную толстовку, жонглируя телефоном, чтобы натянуть её через голову.

— Итак… ты собираешься остаться? — спрашивает она после паузы. — Ты знаешь, что тебе не обязательно. Если дом неудобен или ты чувствуешь себя странно…

— Я в порядке. Дом хороший, а он… — я замолкаю, подыскивая нужное слово. Что он? — Гостеприимный.

Я

прочищаю горло.

— Как там? Что-нибудь от меня нужно?

— Просто береги себя, — говорит она, и я не успеваю ответить, как она меня перебивает. — Я больше не буду тебя беспокоить. Позвони мне, если захочешь. Но я буду писать сообщения, чтобы время от времени проверять. Я просто хочу, чтобы ты на время отвлеклась от всего того, что происходит здесь, ладно? Я с этим разберусь.

Оглядываю спальню, в которой провела ночь, и чувствую благодарность за то, что она есть. Это моё место, куда я могу прийти, чтобы побыть в одиночестве. Но мысль о том, чтобы выйти из этой комнаты и встретить новых людей, заставляет меня сжаться.

“Просто закажи мне билет домой, Мира” — хочу сказать я, но не решаюсь.

Макс, кажется, готов оставить меня в покое, не давить слишком сильно, а Егор настроен дружелюбно. Слишком дружелюбно. А я ещё не встретила Тимура, так что скоро появится ещё один новый человек.

Иду к балкону, нужно немного воздуха.

Меньше всего меня должно волновать, что люди думают или говорят обо мне, когда меня нет дома. Или о моих родителях. Но я ничего не могу с этим поделать. Я чувствую себя будто вдали от всех, словно я последний человек, которому следует сейчас находиться здесь. Особенно после того, как я по глупости оказалась в глуши, с каким-то парнем, которого ненавидел мой отец. На земле, где пахнет конским дерьмом и гниющими тушами оленей.

Зажимаю телефон между ухом и плечом, распахивая дверь.

— Я должна быть там… — Но замолкаю, когда двери широко распахиваются и передо мной открывается вид. Мой рот открывается, и внезапно я чувствую, что я превратилась в Дюймовочку.

— Тебе следует делать то, что нужно, — отвечает Мира.

Но я едва улавливаю её слова. Я смотрю вперёд, рассеянно ступая на свою большую деревянную террасу и разглядывая пространство, которое не заметила в темноте прошлой ночью. Моё сердце колотится в груди. Итак, это “вершина”.

Вдалеке, между деревьями за моим балконом, стоит гора. Её гранитная вершина, серая и зловещая, окаймлена зелёными соснами и увенчана белыми облаками, которые делают вид таким красивым, что я на мгновение перестаю дышать. Вот же ж… Она просто здесь. Пик, расположенный на фоне голубого неба, и прежде чем я успеваю остановиться, я поднимаю руку и тянусь к нему, как будто хочу сжать его в кулак. Но всё, что я чувствую — это утренний ветерок сквозь пальцы.

Вдыхаю запах земли и камня, который слышен даже здесь. Воспоминания о запахе мёртвого животного прошлой ночи забыты. В воздухе витает запах воды — свежий, но затхлый там, где он впитывается в почву и камни. Я снова вдыхаю, закрывая глаза. Волосы на моих руках встают дыбом. Мне нужно уйти сейчас. Я не хочу привыкать к этому запаху, потому что скоро он перестанет быть особенным.

— Если ты хочешь быть на похоронах, тогда прилетай, — продолжает Мира, как будто меня всё ещё волнует всё, что мы обсуждали. — Если ты этого не сделаешь, я не думаю, что кто-то станет спрашивать единственную дочь Игната и Анастасии Буткевич, если она слишком обезумела от внезапной смерти обоих родителей, чтобы присутствовать на похоронах.

Открываю глаза, часть меня

хочет улыбнуться, а часть разочаровывается в себе, потому что знаю: я не уйду. Во всяком случае, не сегодня. Я поднимаю глаза и смотрю на вершину, не желая пока переставать смотреть на этот вид. Я сглатываю, вспоминая слова Миры.

— Спасибо, — говорю я ей. — Я возьму несколько дней и решу, что буду делать.

Похороны состоятся по крайней мере через четыре или пять дней. Поклонникам потребуется время, чтобы добраться, а также нужно всё организовать. У меня есть время.

— Я люблю тебя, Алиса, — говорит она.

Замираю. Она единственная, кто мне это говорит.

Все воспоминания хлынули на меня, как поток из прорванной плотины. Я словно впервые замечаю то, что ускользало от моего внимания раньше. Она, а не мама или отец, всегда звонила мне в школу, узнать, не нужно ли мне чего-нибудь. Я понимаю, что все подарки под ёлкой, все поздравительные открытки с их подписью — это её забота. Она покупала мне взрослые фильмы, хотя я никогда бы не осмелилась их посмотреть. Она оставляла в моей сумке книги о путешествиях, зная, что это мои любимые книги. Даже мои первые серьги с подвесками были подарком от неё.

Киваю по телефону, словно марионетка, не в силах сказать больше ни слова.

— Дыши, ладно? — добавляет она мягко.

Вешаю трубку и иглы пронзают горло. Стою, глядя на прекрасный вид перед собой. Ветер играет с моими волосами, а воздух пахнет так, словно это наркотик, пьянящий и дикий.

Глава 5

Алиса

Я глубоко вдыхаю свежий лесной воздух, когда дятел начинает выстукивать свой ритм вдалеке. Ветер мягко шелестит в кронах деревьев, и лесная трава становится всё темнее по мере того, как мой взгляд углубляется в чащу. Они когда-нибудь ходили в походы? Макс, Егор и Тимур? Отправлялись ли они в более дальние путешествия по лесу? Может, стоит уделить время изучению этих мест?

Тишину нарушает звук бензопилы, громкий и гулкий. Я моргаю, и чары леса разрушаются. Разворачиваясь, бросаю телефон на кровать и беру сумку для туалетных принадлежностей. Подойдя к двери, сжимаю ручку и медленно поворачиваю её. Она скрипит, и я вздрагиваю. Мои родители не любили шум по утрам.

Тихо ступая по тёмному коридору, освещённому лишь светом двух настенных бра и деревенской люстры, я прохожу мимо комнаты Макса. На цыпочках приближаюсь к следующей двери, тяну руку к ручке. Но прежде чем успеваю её коснуться, дверь распахивается, и в коридор льётся свет. На пороге стоит молодая женщина, почти обнажённая. Её спутанные каштановые волосы обрамляют лицо и слегка прикрывают обнажённую грудь. Господи… Я отворачиваюсь. Какого лешего? Она жена моего дяди? Он не упомянул, что женат, но и не говорил, что не был.

Бросаю на неё ещё один быстрый взгляд: она улыбается и прячет руками грудь.

— Извините, — говорит она.

Подтянутый живот, гладкая кожа, без кольца на пальце — она ему не жена. И уж точно не мать мальчиков. Я понятия не имею, сколько лет Тимуру, но Макс упомянул, что Егор — это его младший сын, а девушка ещё достаточно юна, чтобы иметь таких взрослых сыновей.

На самом деле она выглядит всего на несколько лет старше меня. Может быть, одна из тех девчонок, что всегда крутятся рядом с мальчиками? Она стоит там какое-то время, и моя первая реакция сменяется гневом. Как будто она собирается переезжать или что-то в этом роде? Я должна войти.

Поделиться с друзьями: