Сводный монстр

Томас вежливо и терпеливо ждал в холле, пока я переоденусь и хоть немного приведу себя в порядок, и в благодарность я ослепительно ему улыбнулась, когда вышла к нему в плиссированной короткой юбочке и в свободном свитере крупной вязке. Пуховик держала в руках. Томас присвистнул.

— Придется отбиваться от немцев и чехов.

— А австрийцы? — невольно улыбаюсь, по-девичьи радостная от произведенного эффекта.

— А эти уже спят, — хохочет Томас.

Краем глаза вижу, как Макс стоит застывшим изваянием и сжимает кулаки. Но сделать ничего не может. Рядом явно посылает проклятия в мою спину Паула, зовет Макса, но тот ее словно не слышит. Сморит только на меня. И такой это взгляд… Полный ревности, желания и собственного бессилия. Чувствую, как бегут мурашки по спине, в горле пересыхает, как будто вся влага из него ушла вниз живота. Мне нравится его взгляд, чего уж говорить, я вся тянусь тягучей патокой в руках этого монстра.

И одновременно мне не нравится этот взгляд. Обещает неприятности, разочарование и боль.

Отворачиваюсь и бегу вслед за Томасом, стараясь игнорировать раскаленный воздух и напряженную обстановку, отставляя все за спиной.

Томас напился в первом же баре, и, увидев, как друга отчаянно мотает в разные стороны, я решительно отодвинула свой бокал с пивом. Кто-то из нас двои должен оставаться в здравом уме.

— Тебе хватит, дружище, — бормочу ему, но осоловелый взгляд уже не может сфокусироваться на мне.

Тяжко вздыхаю и отворачиваюсь, разглядывая типичный австрийский бар, битком набитый молодежью. На улице оглушительными хлопками бьют фейрверки, наступило рождество. Слышу булькающие звуки и, цокнув, поворачиваюсь. Парень и не думал останавливаться, опрокидывая в себя один бокал за другим. Забрал мой.

— О, ребятки! — неожиданно из-за спины обнял Эрвин. — И вы здесь!

Это не что-то из ряда вон выходящее, потому что вниз мы не стали сильно спускаться, а на горе не так уж и много баров. Вся молодежь кочует из одного в другой, так что не удивительно рано или поздно встретить знакомое лицо. Вот прямо со своего места я также вижу Уве, он салютует мне рюмкой чего-то жгучего, и еще пару знакомых лиц с вечеринки в бассейне, которые, ко всему прочему, еще и наши постояльцы.

Наглая рука Эрвина по-прежнему обнимает меня за талию, пальцы перебирают материю свитера, наверняка мечтая занырнуть в него целиком. Кошусь то на руку, то на его профиль, но парень словно не замечает, пытается что-то спросить у Томаса, но язык того и лыка уже не вяжет.

Эрвин не отстает от Томаса и подтянувшихся к нам друзей, пьет много и быстро, постоянно пытаясь поймать мой взгляд или шепча что-то мне на ухо. По-немецки. И это уже совсем не мило. Мне противно. Каждую минуту убираю его руку, но она настойчиво возвращается обратно.

Вскоре Томас роняет голову на стол, чудом избежав пепельницы с окурками, и я решаю, что пора валить отсюда.

Не знаю, чем я только думала, когда решила попросить Эрвина помочь мне довести Томаса до отеля, наверное о том, что одна я не справлюсь, пьянчужка был невероятно тяжелый. Потом миллион раз пожалела, но было уже поздно.

Он довольно быстро согласился, хотя сначала был недоволен, что мы покидаем бар.

— Прости, я правда одна бы его вверх не подняла, — в очередной раз извиняюсь я, пока вы тащим пьяное тело по дороге к отелю, подставив каждый по одному плечу. Руки Томаса повисли безжизненными плетями, пропахшая сигаретами ладонь перед носом то и дело мажет по моему лицу. — И огромное спасибо.

— Ничего, я тоже, пожалуй, прилягу спать, нам все равно в одну сторону. — Он подмигнул, и я на секунду я растаяла. Не такой уж он и противный.

Гараж был закрыт, и нам пришлось идти через главный холл. Нахмурившись, представляю недовольное лицо Макса, но с удивлением вижу, что на ресепшене его нет. Вообще никого. Пожимаю плечами. Ну и отлично, проскользнем незаметно.

Кое-как дотащив тело, достаю ключ от комнаты из кармана Томаса и открываю дверь. Вносим его внутрь и, уже не расточая любезности, швыряем его на кровать. В глаза бросается жуткий беспорядок. Тут и там бутылки, окурки, носки, огрызки. Да уж, ну и берлога. Вобщем, тихий ужас…

Собираюсь попрощаться с Эрвином и выйти, как он вдруг сгребает меня в охапку и впивается поцелуем в мои губы.

С возмущением мычу протесты ему в рот, но он словно с цепи сорвался. Пытается задрать свитер, лезет под юбку, толкая меня к дивану. С кровати доносится громкий храп Томаса. Твою мать, вот же влипла…

Глава 13

— Эрвин, отвали, — гневно рычу я, когда он отлепляется от моих губ. — Ты придурок.

— Да не ломайся ты, покайфуем вместе. — Кажется, он тоже прилично пьян.

— Прямо здесь? А Томас? — Мне плевать на Томаса, я тупо тяну время, лихорадочно соображая, как проскользнуть к двери и выскочить отсюда.

— Он мертвый, не услышит, можешь не сдерживаться, — страстно бормочет в шею. И я начинаю отбиваться сильнее.

— Я не хочу, уйди.

Но парень словно не слышит меня, пытается задрать свитер. Липкие руки неприятно шарят по телу, вызывая жуткую неприязнь. Упираюсь ему в грудь и начинаю паниковать, надеюсь у него хватит ума остановиться, что весьма сомнительно. Необходимо срочно что-то предпринять. Буду кричать, что мне еще остается?

— Да ладно, не целка же, Макс оприходовал тебя, я знаю, — тянет Эрвин, прищурившись, и меня начинает подташнивать от его слов.

Стены комнаты невыносимо давят на мозг. Кровь в ушах шумит, разгоняя жгучую ненависть по венам к каждому моему органу. Какого черта это должно означать? Стоило только приехать сюда к своему невыносимому братцу, как меньше, чем через пару недель я слышу уже от третьего человека намек, что я какая-то шлюха.

— Что? — в шоке задаю вопрос. — Это он тебе сказал?

— Какая, нахер, разница? Да, он. Чего ты ломаешься? — он все-таки толкнул меня на диван и навис сверху.

— Я закричу, идиот, — прошипела я, выставляя вперед руки. — Перебужу весь отель, и тебя с позором вышвырнут. Может даже сразу в полицейский участок.

— Сучка наивная, — пробормотал он себе под нос и начал дергать меня за юбку, пытаясь задрать ее вверх.

Но я даже не успела закричать, лишь слабо отбиваясь, как дверь распахнулась, и в комнату ворвался разъяренный Макс. Я облегченно выдохнула. Впрочем, он тут же замер и отдышался, и, бросив общий ключ в сторону и спрятав руки в карманы джинсов, спокойно подошел к нам. Словно совсем не торопился меня спасать.

Эрвин смотрит на него ошалелым взглядом, на то, как братец равномерно двигается, безэмоционально отталкивает его в сторону, даже не глядя на меня. Говорит ему что-то коротко на немецком и улыбается уголками губ. В ответ Эрвин снова щурит хитрые глаза, затем коротко хохотнув и ответив ему, хлопает по плечу и выходит. С кровати по-прежнему доносится храп Томаса.

В полнейшем шоке смотрю на сводного брата. И что это было?? Что он ему сказал? И почему он так спокойно отреагировал на то, что его дружок силой задирал мне юбку? Меня начинает знобить от обуревающих эмоций. Я, конечно, понимаю, что он меня недолюбливает, но чисто по-человечески… Я вообще рассчитывала, что он этой сволочи даст в морду.