Сводный монстр

— За то, что ты переспал с его девушкой, — спокойно произнесла я. Хотя внутри все бушевало, как во время сильнейшего шторма. Не знаю, как мне удавалось выражать спокойствие.

Он молча смотрел на меня, не отрывая взгляда. Трудно было выдержать под этой холодно-обжигающей лавой, но я стояла и пристально смотрела в ответ. В эту минуту радовалась, что Йорн не понимает по-русски, мне кажется, старик посмотрел бы на меня с укоризной. Ну куда, мол, я лезу.

Повисшая тишина уже начинает напрягать, и я настойчиво добиваю его, надеясь услышать ответ.

— Так ты спал или нет?

— Тебе это зачем? — В потемневших глазах откровенный холод и недовольство.

— Хочу понять. Так что?

— Спал, — нехотя выдавливает Макс, в очередной раз вызывая во мне бурлящие потоки негодования и… простой ревности.

Знаю, что это было в прошлом, но все-равно слышать это из его уст неприятно. И опять он подтверждает, какой же он все-таки засранец. Ему все равно, раз он так беспринципно может трахнуть девушку друга, пусть и не самого близкого. Но они же работали вместе! Неужели нельзя было удержаться?

— Ты и с девушкой Эрвина спал? — насмешливо спросила я, хотя внутри все клокотало от ярости. Кобель мой братец тот еще. А я его жалею, бедного такого, переломленного. Кажется, он получил по заслугам.

— Нет, — невесело усмехнулся парень, со злостью разглядывая меня. — С ней не спал.

— Что так? Не успел? Или отшили? — не удержалась, чтобы уколоть его.

Он вдруг перестал улыбаться и ответил серьезным голосом.

— Нет, просто она не блондинка.

Я не могла понять, шутит он или нет. Его глаза смеялись надо мной, но на губах ни тени улыбки. Я сглотнула и неосознанно поправила волосы. Он сейчас серьезно про то, что любит только блондинок или это очередная насмешка надо мной и провокация?

— Зачем тогда это Эрвину? — нервно спросила я, не решаясь больше говорить о его любовных похождениях.

— Я не давал ему победить в Австрии, Германии и Чехии ни разу, — пожал он плечами. — Стыдно родиться в Германии и ни разу не взять золото на родине. Наверное, его это сильно бесит.

— Я думала он твой друг…

— Приятель, да. У нас слишком частые разногласия чтобы быть друзьями. Однажды дошло до драки.

— Драка? Из-за чего?

— Да из-за соревнований. Эрвин был не согласен с результатами, полез ко мне с претензиями.

— А ты? — с любопытством спросила я.

— Сломал ему нос.

— Да уж…

— Он пытался сломать мне руку, прямо на виду у всех. Набросился как бешеный пес. Но потом мы сдружились, продолжили общаться.

— Ужас! Страшный у тебя приятель, — пробормотала я. — Макс?

Парень вопросительно посмотрел на меня, отбрасывая здоровой рукой темные волосы со лба.

— Ты всегда забираешь золото?

Брат явно не ожидал такого вопроса, потому что растерянно моргнул, уставившись на меня, ничего не отвечая. Йорн давно куда-то отошел, оставив нас наедине.

— Бывает, — медленно произнес он, явно не понимая с чего я это спросила, и вообще к чему веду.

— У тебя весь комод завален кубками и медалями. Все — золото. Я видела, как ты катаешься, твой уровень намного выше, чем у других.

— Эмм… Спасибо, — смущенно ответил брат, отводя глаза в сторону.

— Почему ты катаешься только в этих странах, не ездишь дальше? Ты же всех можешь уделать легко и просто, стоит только объявиться?

— Ну это вряд ли, — хмыкнул он, носом указав на свой гипс. — Но спасибо еще раз, что высокого мнения о моих умениях.

— Долго тебе восстанавливаться? — с легкой жалостью поинтересовалась я.

Я не хотела его жалеть, сама больше всего на свете ненавижу, когда на меня смотрят, словно мне осталось жить считанные дни. Это просто глаз. Да, мне некомфортно, я прячусь под волосами и иногда стыжусь, но, по большей части, из-за таких людей. Сейчас я стараюсь спокойно с этим жить, и чем больше на меня не обращают внимания, тем лучше у меня получается.

Но сейчас не смогла сдержаться. Мне было жаль его, сидит тут на этом кресле, беспомощный и всеми забытый, никому не нужный. С его молодостью и здоровьем ему бы прыгать на лучших склонах, а он торчит тут, в какой-то деревушке, абсолютной заднице мира. Ну проходят тут ежегодные соревнования, так они много где проходят, и Макс однозначно может больше, чем уделать пару неудачников типа Томаса или Эрвина.

— Кататься в этом сезоне мне не светит, — просто сказал он. — Наверстаю в следующем. Главное, чтобы все хорошо срослось.

— Так почему ты тут торчишь? — повторила я свой вопрос, от которого сводный брат явно пытался увильнуть.

— Это условие отца, — неохотно признался Макс. — Чтобы я был поблизости, под присмотром. Думаешь, Йорн ему ничего не докладывает? Томас тоже много сливал обо мне.

— Ты сейчас серьезно? — с недоумением смотрю на него. Юрген реально никуда его не отпускает? Что за бред.

— Вера, ты, блядь, с луны упала? — жестко спросил Макс, глядя на меня исподлобья. — Я болен, у меня острые проявления биполярного расстройства с частыми рецидивами. Я взял тебя силой, против твоей воли. Изнасиловал, если по-другому не понятно. А ты сейчас стоишь и хвалишь меня за гребанное золото. Конечно, за мной нужно приглядывать. Ты же знаешь, что я стою на учете в специальном центре.

Мрачный взгляд синих океанов опять топил в себе, не давал возможности отвернуться, гипнотизировал своей бушующей стихией. Сердце колотилось как ненормальное, потому что он был прав. Я полная идиотка. И каждое его слово — правда, которая бьет по больному. Но куда уже хуже. Мне трудно это анализировать, крепко ненавидеть все равно не получается. И то, что я раньше считала жирной точкой невозврата, оказалось белесым, почти бесцветным пятнышком под ногами, который я собственноручно стирала. Я с вызовом подняла подбородок.

— Я пытаюсь понять тебя, а ты все делаешь, чтобы меня оттолкнуть. Я могла бы уехать отсюда, наплевать на то, с какой болью ты тут передвигаешься. Потому что ты причинил еще большую боль. Но я осталась тут ради родителей, делаю то, что должна делать.

Он тяжело вздохнул.

— Прости, я… Я сожалею обо всем. И обещаю, что не причиню тебе больше вреда. Просто не ищи мне оправданий, не делай меня в своих глазах лучше. Потому что я действительно плохой, я наворотил достаточно. Вот одна правда.

— Как ты можешь обещать, что не обидишь меня больше, если ты не можешь контролировать себя? — задала я терзающий меня вопрос. В конце концов, он правда не просто так стоит на учете.

— Я… — Он не успел ответить, потому что во всем здании погас свет.

Первой мыслью было «куда я собралась кататься в такую темень?». Вышла с доской чтобы успеть подняться на гору до пяти, но пока тут стояла и разговаривала, на улице уже стемнело, теперь идти было бессмысленным. За окном стремительно наступал вечер.