Сводный. Мускатная страсть

– Ишь ты!
– снова издевательски фыркает она.
– Выйду-не выйду. Это ещё вилами по воде писано!

– Как это?
– представляю весь этот процесс и понимаю, что поговорка означает что-то невозможное.

– Ну как тебе объяснить? Это значит "бабушка надвое сказала" - она открывает холодильник и, мне кажется, прячет там свою хулиганскую улыбку. Ещё более непонятно.

– Засранка!
– почему-то мне становится так хорошо и легко от этого её веселья, что я, забыв про урчащий желудок, подхватываю Сашку на руки и прижимаю её, повисшую на моей шее, к стене.

– Адем!
– выделывается. Из всех сил старается меня помучить, а сама уже приоткрыла розовые губки и ждёт поцелуя.

– И вообще я пока замуж не собираюсь.

– Серьёзно?

– Да! Года два точно.

– Тогда просто поживём вместе. В Текирдаге хочешь или в Стамбуле?
– её взгляд сразу меняется. Повелась на мою провокацию. Не ожидала, что я "отступлю" так быстро.

| САША |

– В Томске!
– изголяюсь, как могу. Если честно, меня задело то, что он так быстро переключился с "пожениться" на "пожить вместе".

– Мне всё равно где.

– В этой квартире!

– Мне всё равно.

– С моей мамой!

– Мне всё равно.
– Снова выдаёт он. И акцент, с которым Адем говорит эти "равно", разливается тягучей патокой по моим жилам.

– И ты дундук и дурак на всю голову!

– Мне всё равно.

– И я хочу свадьбу раньше, чем у Назлы и Эмина!

– Мне всё ра... Чего???

* * *

Думала он знает. Вот же ляпнула! Этот ненормальный ещё минут двадцать не мог прийти в себя от шокирующих новостей. Пришлось поуговаривать его не звонить Назлы и Эмину среди ночи.

– А ещё обвиняла тебя! Вертихвостка!
– никак не унимался он.

– И не только одна она. Понимаешь, на что намекаю?

– Понимаю. Прости. Ну хочешь, я каждый день, всю жизнь буду просить у тебя прощение?
– его рука перемещается с изголовья кровати на моё плечо. Медленно, едва заметно скользит ниже и, когда почти касается соска, я прерываю его поползновение.

– Не нужно всю жизнь. Давай забудем.

– Давай.
– Он резко сползает ниже и снова нетерпеливо впивается в мои губы.

– Адем, иди спать. Уже почти утро. Я устала неимоверно.
– Вредничаю. Ломаюсь до последнего, хотя сама уже просто насквозь между ног.

– Конечно. Давай отдыхать.
– Он устраивается поудобней и укладывается голову мне на грудь, слишком близко подобравшись губами к затвердевшему под футболкой соску.

– Адем, ты не понял. Тут я сплю, а ты в зале.
– Нет, сейчас не выдержу и заржу!

– А там же негде!
– Ты посмотри! Согласен спать в другой комнате, но диван, видите ли, его не устраивает!

– Как это? Там отличный диван. Места хоть отбавляй! Что так удивляешься? У нас не только на кроватях спят, но и на диванах, раскладушка, на полу даж..

Он не выдерживает и, приподнявшись на локте, затыкает меня поцелуем. Глубоким, диким, жадным.

– Я буду спать со своей будущей женой!
– рычит он, прервавшись и двигается губами вниз по шее, посасывая тонкую, чувствительную кожу.

Снова включил режим тирана!

– Адем!
– дыхание перехватывает. Вдохнув, снова вдыхаю, когда его губы жадно накрывают левый сосок поверх футболки.

– Я очень скучал, малышка... С ума сходил, пока не смог к тебе вырваться!

Большие, мужские ладони ложатся на низ моего живота и нежно скользят вверх, попутно, зацепив между большими и указательными пальцами футболку.

– Знаешь, о чём я всё это время думал?
– его губы осторожно и неторопливо приближаются к моей груди и я уже сама не своя от жаркого, какого-то животного желания.

– М-м-м?
– вот и весь словарный запас, что у меня остался.

– О том, что мы не предохранялись в последний раз...

– И-и-и?
– шелестящим шёпотом выдаю я чудеса красноречия.

– Очень надеялся, что ты забеременеешь...
– он обнажает мою грудь и всасывается горячим, важным ртом в сосок. Теребит языком покалывающую от возбуждения горошину, заставляя меня выбросить из головы последние глупые попытки противостоять ему.

– Не забеременела.

– А вдруг? Откуда ты знаешь?
– он до неприличия нетерпелив. Уже отодвигает в сторону полоску моих трусиков и ощупывает пальцами перевозбудившиеся половые губы с внутренней стороны.

– Знаю... ну и... дундук... же ты...
– шумно дышу я, к концу фразы переходя на стон.

– Тогда это легко поправимо... Я уже вот-вот, малышка...
– прижимается пахом к моему бедру и я не выдерживаю и, плотно сжав пальцы, прохожусь ладонью по его окаменевшему члену сверху вниз.

– Как-нибудь в другой раз, Адем...

– Что в другой раз?
– он резко отрывается от моей груди и в глазах такая бесконечная мольба.

– Детей в другой раз... Не хочу так сразу...

– А я уж подумал, что опять на диван, - смеётся он и, ловко подсунув мне руки под ягодицы, стаскивает трусы и кидает подальше, на кресло.
– Прости, любимая, я взорвусь, если не войду в тебя прямо сейчас...
– почти стонет он и одним движением руки приспускает штаны. Совсем немного, до того уровня, когда высвобождается наружу его огромное мужское достоинство.

Адем сам себе противоречит. Вместо того, чтобы сразу войти внутрь, медлит, потирая влажной, скользкой головкой мои, раздвинувшиеся по сторонам складки. Каждый раз, когда касается клитора, я всхлипываю от непередаваемого, улётного ощущения.

– Адем... Адем...
– кажется, я сама сейчас... Раньше него...

Хватаюсь за напрягшиеся ягодицы любимого и толкаю на себя.

Адем замирает на пару секунд и, обхватив двумя пальцами основание пениса, оттягивает его вниз. Сдерживает подступающий оргазм и в следующее мгновение нажимает на мой, подрагивающий вход и легко проскальзывает внутрь.

Зарываюсь в его растрёпанные, слегка влажные волосы и толкаю таз вперёд, Замираю на долю секунды в самом конце и снова... Снова... Пока очередной глубокий толчок не взрывает мои глубины невероятными и бурными пульсациями.

Адем обмякает и тыкается носом мне в ключицу.

– Ты чего?

– Я тоже всё, малышка...
– выдыхает он между тяжёлыми выдохами и перекатывается на спину.

– Опять в меня?

– Прости, любимая... Не смог остановиться.
– Он притягивает мою голову к себе на грудь и бесконечное количество раз целует в лоб.
– Прости... Наверное я подсознательно... Потому что я умираю, как хочу поскорее нашего с тобой малыша.