Сводный. Мускатная страсть
Шрифт:
– Потом скажу. Секрет.
– Он тут же блокирует гаджет и смачно цапает меня за правую ягодицу.
– Что ещё за секреты?! Мы так не договаривались! Я хочу знать! Срочно!
– Не секрет, а сюрприз. Я просто перепутал, сладкая. Всё узнаешь. Позже.
– Как-то не по-нашему сворачивает блин и то, как при этом двигаются его татуированные, длинные пальцы, будоражит во мне самые низменные желания. Варенье капает с колышащегося, как бельё на ветру, не подогнутого конца блина на тарелку, и Адем стирает алую каплю большим пальцем и отправляет в рот.
Никогда бы не поверила, что можно потечь от
– Открой пожалуйста рыбу, не могу поддеть, - достаю очередную хе из холодильника и отворачиваюсь к кофеварке. Хватит так таращиться.
Секунда и до меня долетает своеобразный дух подпорченных морепродуктов.
– Адем, не ешь!
Успеваю остановить вилку в его руке за пару сантиметров до рта.
– Сашка, ты чего?
– А ты что, не чувствуешь?
– поразительно, ведь несёт этой дрянью на весь дом, как мне кажется.
– Нет. Обычная рыба. С пряностями.
– Да она же испорчена, дундук!
– затыкаю нос и вываливаю содержимое упаковки в мусорное ведро.
– И ты почувствовала это прямо оттуда?
– он хватает меня за подол халата и тянет на себя.
– Ну да. Воняло знатно. А ты случайно не заболел? Совсем нюх отсутствует?
– Сашка, а ты у меня точно не беременна?
– игнорирует он мой вопрос.
– Ой, ну я же сказала, что нет! Ты, смотрю, прямо одержим этой идеей!
– Есть такое...
– тычется лицом в вырез моего халата и отводит одну половинку в сторону, оголяя бедро.
– А ещё скорейшей свадьбой... Сюрприз, кстати, с ней связан.
– Стоять! Какая свадьба?
– перехватываю мужскую руку, жадно массирующую мою срочную округлость сзади и отстраняюсь от него, потуже запахнув одеяние.
– Я тебе согласия не давала!
– То есть как не давала? Вчера же сказала, что любишь!
– буравит меня взглядом. Ищет какой-то подвох. Но!
– Хм! Ишь ты какой! Ну это я и не отрицаю, но вот свадьба... ещё вилами по воде писана!
– Сашка, когда ты говоришь "ишь ты", у меня автоматически подскакивает адреналин. Что снова не так?
– А то, что это у вас там в Турции мужик решил, мужик сделал. Пришёл, увидел, победил. А тут, у нас руки и сердца любимой просят. У родителей. Вот вернётся завтра мама с дачи, тогда и поговорим о свадьбе.
– Выдаю ему всё это на одном дыхании и, наслаждаясь своим приголубленным самолюбием и застывшим в шоке лицом моего мужчины, отправляю смачный кусок блина в рот.
– Варенье просто изумительное, скажи? А какой аромат... Мама готовила.
– Да при чём тут варенье, Сашка? А если тёща не согласится?
– такой дурачок. Слов нет.
– Ну во-первых, чтобы называть её тёщей, тебе сначала нужно жениться на мне. А для этого...
– специально оттягиваю момент, наслаждаясь немым вопросом на его лице "Что? Что? Что?"
Еле сдерживаю смех и продолжаю изголяться:
– Для начала выпить бутылку водки. Уложиться нужно в пятнадцать минут, учти. На закуску только большая головка лука. Можешь не есть, но, как показывает многовековая практика, женихи просят ещё. Даже русские не выдерживают.
– Надо же, кивает. Согласен, дундучок!
– А после этого нужно выполнить одно задание.
Не могу больше удерживать маску невозмутимости на лице. Вижу же по его глазам, что если и знает, что такое обои, то никогда с ними не работал, а уж тем более, не совмещал. Вот умора!
– И, если ты маме понравишься, со всеми заданиями справишься, - загибаю я пальцы, - Она нас благословит и можешь возвращаться домой.
– Всё, сейчас тресну от сдерживаемого смеха.
– А домой зачем?
– белеет. Надо прекращать весь этот цирк.
– Ну как зачем, Адем? Не будешь же ты в России ошиваться три месяца, которые нужно выждать.
– Отшиваться?
– Ошиваться! Это разные вещи. Ждать значит. Традиции такие, ты уж не обессудь...
– Три месяца??? А зачем ждать, если все согласны?
– Чтобы проверить чувства, дурачок. А вдруг, я передумаю или найду партию получше?
– ржу над ним уже напропалую, захлёбываюсь смехом от удручённого вида моего любимого заморского жениха.
– Я пошутила, Адем! Расслабься!
– Пошутила???
– вскакивает он, и мне кажется, что от его басистого смеха сейчас плитка от стен отпрыгнет.
– А ну иди-ка сюда, маленькая шутница! Бутылку водки значит!
– он перекидывает меня через плечо и тащит в зал. Прямо, как тогда, в один из первых дней моего приезда. Только теперь между нами всё по-другому. Теперь я так неудержимо счастлива, что становится даже чуточку страшно.
– Сейчас я тебе поверки устрою, хулиганка!
– ржёт он и заваливает меня на диван.
– Я конфискую Ваши трусы, гражданочка! До завтра!
– Ишь ты! Какие слова Вы знаете, Адем бей!
– визжу я, пытаясь удержать тончайшие верёвочки на своих бёдрах.
– Адем, ну всё! Хватит! Я не привыкла к таким марафонам! Дай передохнуть!
– Я тоже не привык "к таким", как с тобой, любовь моя...
– щекочет он мне шею за ухом и резко отсаживается в сторону.
– Ладно, даю продышаться. Только до вечера. И-и... Чем займёмся?
– Один фильмец тут у меня в мыслях крутится. Всё хочу пересмотреть.
– Фильмец? Ну давай, включай.
Щёлкаю по синей картинке с незамысловатым названием "Самый лучший день" и, подобрав под себя ноги, вжимаюсь в большой и тёплый бок жениха.
Прошло десять минут...
– Са-аш...
– Ну чего опять?
– А что значит "посох провафлил"?
– смотрит на меня, как первоклассник на учителя.
– Палку вон ту полосатую проср... Потерял. Понял теперь?
– А-а-а...
– цветёт и смотрит дальше.
Подглядываю за ним краем глаза и понимаю, что добрую половину диалогов Адем вообще не вразумляет.
– Са-аш, а что значит "жезл прошляпил"?
– То же, что и "посох провафлил", дорогой.
– Уже опять давлюсь со смеху. Не столько от фильма, сколько от тяги Адема к познанию русского жаргона.
– А ещё вначале он сказал "чучу намандрючу". Это что, а Саш?
– А ты догадайся, дурачок!
– напрыгиваю на него сверху и целую в колючие, слегка обветренные сибирской непогодой губы.