Своя Игра
Шрифт:
Что-что, а врать Джан умел. Причем, делал это самозабвенно, с выдумкой и огоньком. Чего стоят только несметные полчища вампиров, которых он еще в колыбели отгонял осиновым колом от вожделенной сиськи с молоком. Малыш взрослел, а вместе с ним росли и поверженные орды врагов, и благородные цели, кои он защищал. В последний раз, впрочем, это тоже были сиськи, только влекло парня к ним вовсе не молоко.
Осталось только объяснить Джану, что именно он должен врать. И для этого надо убрать отсюда Луитти. Не может же Сарана всю свою жизнь вот так простоять?
Что должна делать верная жена после
После недолгого спора, выражавшегося в основном гневными взглядами и жестами, Джан приступил к делу.
— О, да, да. Еще. Не останавливайся. Да, так хорошо. И вот здесь. Ого, какой большой. Давай еще. Еще. Вот так… И правее. Правее давай. Хорошо. О, Джан, ты просто мастер.
— Ну все. Я кончил, — заявил он и, вдарив кулаком в тонкую стену палатки, вернее, в чье-то приложенное к ней ухо, уточнил. — Ну что? Кто следующий?
"Следующих" как ветром сдуло. Пораженная ее блудливостью Тигара убралась еще раньше, когда "муж" целоваться полез. Сарана же, взяв зеркало, вновь оглядела сделанную Джаном боевую раскраску и осталась довольна. В таком виде ее не то, что Луитти, вождь родной не узнает. И все-таки Джан — мастер. И мазки такие хорошие, большие. Особенно справа.
Что ж, теперь можно смело наружу выходить. А то Сарана ж даже осмотреться толком не успела — ракурс не позволял.
— Ни и какого аража? — не позволил удрать ее друг.
— А ты какого с этой связался?
— Ревнуешь? — самодовольно усмехнулся парень, а его ниссы согласно брякнули.
— Больно надо, — не осталась в долгу Сарана. — Ко мне тут такой крутой парень клеится. Белье эротическое обещал подарить, — и чуть не ляпнув "кружевное", пояснила, — кожаное.
— Мне на проверку принесешь, — заявил этот нахал, — я в этом деле эксперт. А то мало ли какую фигню моей жене подсунут. А мне потом позорься.
Окинув девушку взглядом, Джан вздохнул и полез в сумку, валяющуюся на лежанке.
— Ешь, — велел он, сунув ей в руки увесистый сверток.
Хлеб, сыр, кусок колбасы, вяленое мясо, половина жареной курицы. С роскошным обедом у крошассов не сравнить, но для орка самое то.
Парень то, нахмурившись, взирал на подругу, то с подозрением принюхивался к продуктам.
— Свежее, — обиженно протянул он и, не поверив ее кивку, уточнил. — А чего тогда ржешь?
— От радости, — прочавкала Сарана, — что тебя вижу.
Не объяснять же другу, что перед глазами как живой стоит Руисс в обнимку с банановым тортиком.
— Я тоже рад, — мрачно пробурчал Джан, знакомым Руиссовым взглядом проводив последний кусочек мяса, — что ты сожрала весь мой запас. Так что, дорогая, на ужин у нас только любовь. Зато много.
— Любовь — это, конечно, хорошо. Но кабак лучше. Там еще и пиво есть.
— Пиво есть, — вздохнул друг, — а вот нас нет. До кабака целый час ходу.
— Когда это тебя останавливало? — удивилась Сарана, припомнив их пятичасовой маршбросок через ночной лес, когда Джану пивка захотелось. Правда, стоит признать,
что потом, когда учителю захотелось их выпороть, Джан мужественно взял весь удар на себя. А удар у учителя не слабый, надо сказать.— Когда есть другие приоритеты.
Другие… Хм, знает Сарана его приоритеты — хороший бой, пиво и девки. Но второе и третье очень даже легко совмещается. Особенно, если есть деньги. Точно, деньги. Четвертый и последний приоритет бравого орка.
— Что, эта ведьма так хорошо платит? — кивнула Сарана на дверь.
— Неплохо, — согласился Джан, — еще бы работать не заставляла, цены б ей не было.
Работа была слабым местом ее друга. Работать он любил и умел, но желательно в кабаке с пивом и пышногрудой девицей на коленях. Но таких работ, к сожалению, никто не предлагал, вот и приходилось соглашаться даже на раскопки в старом полуразвалившемся эльфийском замке. Юлька там, видишь ли, сокровища какие-то ищет. И именно это — сокровища, а не Юлька — могло примирить настоящего воина со столь недостойным делом. Делиться с магичкой товарищи Сараны явно не собирались, разве что, частично. Если настроение хорошее будет.
Знали бы парни, на кого они на самом деле работают… Просветить, что ли? Джан хоть и раздолбай, но тайны хранить умеет. А помощник в поисках несуществующего планшета в несуществующем озере Саране не помешает.
ГЛАВА 9. Найди то не знаю что…
Ильсан Авилэр
Ну что тут скажешь… Спасибо замечательному парню Половинышу, который терпеть не может заборы. И сначала действует, а потом уж думает. Если вообще думает.
Нет, ну чем ему этот забор мешал? Воспоминания Ильсана? Ильсана. Значит, и забор его. Мальчик, конечно, был не против его снести и понять, наконец, кто он такой. Но не таким же варварским способом. Трах. Бах, — и забор в дребезги, и память в клочья.
Зато они теперь с Калейдоскопом близнецы-братья. У него полный бардак с зонами, у Ильсана — с кусками памяти. Причем, грани-то между ними никто поставить не удосужился, и одно воспоминание плавно перетекает в другое, тут же сменяясь третьим. А если учесть, что за четыреста лет Ильсан возрождался и умирал более двадцати раз, то неудивительно, что его бедная голова просто раскалывается от боли.
Первое время мальчишка даже вздохнуть боялся, чтобы не вызвать новый приступ боли и очередной всплеск и перемешивание воспоминаний. Эти бурлящие водовороты то затягивали его, полностью погружая в прошлое, то отступали, рассыпаясь золотыми брызгами и оставляя чаще всего неприятный осадок. Неужели в его жизни… жизнях не было ничего хорошего? Почему же одни гадости видятся?.. И смерть. Смерти. Одна за одной.
Больно. Страшно. Безысходно.
Ильсан не знал, долго ли это длилось. И если честно, не хотел знать. И помнить не хотел…
Спасение было… странным. Если не сказать жутким.
Очередной водоворот закружил его, с мрачной обреченностью окуная в новое… старое воспоминание.
Холод. Тишина. Боль. Неподъемная тяжесть, легшая на грудь, сдавившая левую руку. Ног Ильс почти не чувствовал. И это хорошо. Их раздробило свалившимися на мальчика каменными перегородками. А мокрое под ним… хочется думать, что кровь. Не так будет стыдно, когда найдут… Не найдут. Не успеют. Взрыв слишком сильный, а их квартира на первом — самом дешевом этаже.