Сюжеты одной пианистки

В комнату вошла Оля. Она училась в музыкальной школе и прислушалась к игре.

– Ты сделала мне сегодня подарок на день рождения. Такая музыка, как будто падают снежинки и танцует куколка, – сказал Марик, когда я кончила играть.

– Это вальс Шопена, – объявила я.

– Замечательно.

– А у меня есть с собой блок-флейта, – сказал Миша, – сейчас я тоже сыграю.

Он вытащил из портфеля флейту и сыграл известную мелодию Бетховена. Но звуки тянулись очень тоскливо и жалобно. И всех настраивало на задумчивость.

– Я знаю эту мелодию. Это песня «Сурок».

– Да, да, она.

– Но что мы загрустили? Давайте же выпьем за именинника.

Весёлый вечер подходил к концу, когда мы, отметив день рождения, возвращались по домам.

Новые друзья познакомились со мной и узнали о моём умении играть на фортепиано.

С тех пор частые встречи с ними проходили за игрой на пианино и с пением известных песен.

– Леночка, тебя стало не узнать: то ты о чём-то грустила всегда, а теперь и глядишь весело. Будь всегда такой, – сказал как-то мне Марик.

– Буду стараться, – ответила я и улыбнулась.

Но слова «будь всегда такой» эхом отозвались в моём сердце, и я подумала: что-то здесь не так.

2

Я пришла домой в сильной задумчивости. И, отыскав свои старые исписанные ноты, села за пианино. Что же тянуло меня заново просмотреть их? Медленно проигрывая каждую ноту, я прислушивалась к звукам, осторожно поднимала пальцы, будто ходила на цыпочках по клавишам, ожидая для себя какого-то прозрения. Может, я заново прочувствую музыку? И она не станет такой машинальной и холодной, как была последнее время. Будто тонкий механизм мастерства после моих выступлений сломался, и я по интуиции хотела его восстановить. Я прикасалась к клавишам, как к хрустальным подвескам: то они напоминали мне сахарный дворец, который опасно задеть, ибо нарушится его целостность, то хождение по канату – одно неловкое движение и нарушится вся музыка.

Только мне казалось, что мелодия куда-то убегает. Я стала играть её, останавливаясь на каждой фразе. Каждый звук в пьесе для меня был наполнен смыслом и значением.

Случайно я посмотрела на деку. И в полировке увидела отражение силуэта. Почему-то я вздрогнула. Мне показалось, что это отражение – не я. Будто какая-то важная дама размышляла и кокетничала передо мной в этом отражении, полная, как и я, романтической увлечённости. «Что же это такое?» – не поняла я. Та незнакомка то резвилась, как безумная девушка, раскачиваясь перед пюпитром, то задумывалась грустно, то печаль сменялась весельем.

Вдруг роковым мотивом звуки, как в трубу, загудели «Марсельезу», будто спрашивая меня: «Зачем всё это? Дай ответ себе». И теперь я превратилась в немого музыканта-философа и молча слушала свою музыку.

Но опять передо мной появилась женщина в деке и заулыбалась: «Звуки давно воспитали твою душу, иди же смелей», – звала она, усмехаясь, за собой. На мгновение я почувствовала силу. И радостно заиграла. Но настроение быстро изменилось, и я испугалась. Теперь только я задумалась, кто она, эта, в деке. Но при одной мысли о ней дама куда-то исчезла. И я только слышу где-то за спиной: «Ты меня не знаешь».

Шаги на снегу

Уже за месяц до Нового года все улицы были готовы к празднику. Маленькая Лиля шла с дедушкой по большому проспекту столицы. На них сыпались узорные снежинки, застревая в меховых манжетах и воротниках пальто. И Лиля невольно любовалась ими. На улицах пестрели украшенные наряженными ёлками витрины с мелькающими огнями. Иногда на засыпанных снегом дорожках проступал лёд, и девочка скользила на нём.

Случайно Лиля с дедушкой прошли мимо магазина музыкальных инструментов. Яркий свет падал на новогодние игрушки и блестящую мишуру.

Девочка взглянула на витрину и удивилась.

– И это всё для музыки? – спросила Лиля, глядя на множество различных инструментов.

– Да, на всех этих инструментах играют музыку, – сказал дедушка.

Дома у Лили было пианино. И она немного играла на нём. И поэтому понимала, что такое музыка. Но Лиля плохо знала другие инструменты и засмущалась, увидев их.

– Смотри, дедушка, как нарядили эти странную куколку – повязали ей пышный бант.

– Это скрипка. Она действительно поёт и плачет. Но это не кукла, а мать музыки, – сказал дедушка. – Ты ещё узнаешь, как она страдает и радуется, волнует других и зажигает своим «огнём».

– Мать музыки? Давай же зайдём в магазин и лучше рассмотрим другие инструменты, – попросила Лиля.

Потоптавшись у витрины, дедушка с Лилей открыли дверь и вошли в магазин.

Среди ударников, больших барабанов и золотистых тарелок стояли новые аккордеоны с мехами, блестя клавиатурой. Вдоль стены по возрастанию были струнные: скрипки, виолончели. В углу, словно большой кит, стоял чёрный рояль с открытой крышкой, как на концерте. Лиля подошла к нему и нажала три клавиши. Они легко провалились под пальцами, извлекая короткие мелодичные звуки.

Неожиданно, нарушив лёгкий шум в магазине, в углу заиграла музыкальная шкатулка. Услышав мелодию, Лиля сразу подошла к шкатулке и стала рассматривать её. На блестящем корпусе были изображены балерины, танцующие в белых пачках, звучал «Танец маленьких лебедей». Музыка напоминала игру на колокольчиках, отстукивающих каждую ноту. И Лиля очаровалась ею.

– Какая волшебная музыка, – сказала она дедушке.

– Это играет музыкальная шкатулка, – ответил он, – музыка из балета «Лебединое озеро» – «Танец маленьких лебедей». Шкатулку только надо заводить, и она будет играть.

– Как чудно! – подпрыгнула Лиля. – Я приду домой и обязательно сыграю этот танец.

Она слушала игру до тех пор, пока не прекратилась мелодия.

– Как жалко, что музыка закончилась. Пойдём, – сказала девочка.

Но она ещё немного задержалась у лежащих виолончелей и контрабасов.

Они казались важными особами и напоминали о дедушке, когда тот сидел дома в кресле или лежал на диване.

Постояв у инструментов, Лиля спросила:

– И на каждом исполняют свою мелодию?

– Да, но на этих инструментах играют вместе в одном оркестре, и даже очень красивую музыку.

Лиля с дедушкой вышли из магазина. Они долго ещё шли до метро, и Лиля напевала мотив музыкальной шкатулки. Усиливающийся снег засыпал их следы.

Придя домой, Лиля сбросила пальтишко и подошла к пианино. Под светом люстры оно было блестяще-чёрное, а резной узор на деке будто заманивал. Жёлтые свечи наклонились по бокам. Чёрные фигурные ножки украшали его и были похожи на шахматные фигуры. Пианино было старинное, не такое, как в магазине, и внушало к себе уважение. И Лиля представила себя королевским вельможей в старинном замке, где горят свечи. Она осторожно открыла крышку, вздохнула и села играть. Свет падал на пюпитр, под которым была витиеватая надпись названия фирмы «Шредер», сделавшей пианино.