Таинственный сапфир апостола Петра
Шрифт:
— Да, разумеется, это легенда. Варваров, которые нашли могилу святого Петра, было четверо, звали их Одорих, Рагнар, Арнульф и Герузий. Камней в кресте тоже было четыре — по сторонам света. И вот, варвары поделили камни по справедливости — каждому достался свой — и разошлись в разные стороны. С тех пор судьба камней неизвестна. Много лет они лежат где-то, и, как гласит легенда, если кто-то сумеет собрать эти четыре камня вместе, этот человек будет обладать бесконечной властью над телами и душами людей.
— И вы считаете, что сапфир в каролингском кубке мог быть… — изумилась Агния.
— Не
— Вы правы, — призналась Агния, — пока нет. Но я обязательно его найду. Мне просто ничего больше не остается.
В это время зазвонил ее мобильный телефон, это Бармаглот требовал, чтобы она срочно ехала по такому-то адресу, где нужно оценить кое-какие вещи.
— А что было во флакончике, который вы дали Шурику? — спросила Агния, вставая. — Уж простите, но история с прабабкой-колдуньей не выдерживает никакой критики.
— Спиртовой раствор левомицетина, — ответил старичок, улыбаясь, — раньше в аптеке стоил три копейки. Теперь, конечно, дороже, но тоже вполне приемлемая цена. Очень помогает от прыщей, но Шурик ни за что бы не поверил. А так, глядишь, будет пользоваться…
Агния метнулась в туалет, чтобы причесаться и подкрасить губы, а когда вернулась, старичка за столиком уже не было.
В Катькин подвальчик вели пять ступенек, выщербленных ногами многочисленных посетителей. Спустившись по этим ступенькам, Перченок огляделся.
Ему показалось, что он перенесся в давно минувшие времена, в восьмидесятые примерно годы прошлого века. Пластиковые столы не первой свежести, без скатертей и прочих излишеств, соответствующие стулья, граненые стаканы и гнутые алюминиевые вилки составляли нехитрую обстановку этого подвальчика. И публика была под стать обстановке — небритые, явно потерпевшие поражение в борьбе с жизнью мужчины среднего возраста.
Катька, рослая и плечистая особа с густой шапкой обесцвеченных волос, стояла за стойкой, сложив руки на обширной груди, и хозяйским взглядом осматривала свой контингент — потертую жизнью публику, прибитую житейскими бурями к ее тихой гавани. Когда Катька открывала рот, видно было, что левая половина ее зубов натурального цвета, а правая — из золота: память о бурной Катиной молодости и неудачном первом замужестве.
Перед самой стойкой стоял унылый долговязый гражданин лет пятидесяти с неопрятной седоватой щетиной на щеках и говорил привычным тоном, без надежды на успех:
— Катерина Ивановна, вы меня знаете, я не какой-нибудь прощелыга, я индивидуальный частный предприниматель с большим стажем, и я делаю вам предложение, как говорится, руки и сердца. Давайте же отметим это знаменательное событие!
— Алексей, — устало отвечала ему Катька, — я тебя знаю не первый год. И каждый раз, как тебе не на что выпить, ты мне делаешь предложение. Тебе самому-то еще не надоело?
— Как вы ко мне несправедливы, Катерина Ивановна! — попытался возмутиться долговязый. — Это даже обидно! Другая женщина на вашем месте с радостью приняла бы мое предложение, а вы ищете в нем какой-то подвох…
— Вот
и иди к другой женщине! — отмахнулась Катька. — А я тебе бесплатно не налью, ты меня знаешь!Капитан Перченок аккуратно отодвинул неудачливого воздыхателя, положил руки на стойку и проговорил:
— Здравствуй, Катя! Давно не видались!
— А это еще что за личность? — уставился на капитана долговязый. — Ты кто такой? Ты что, не видишь, что у нас с Катериной Ивановной серьезный разговор?
— Ты бы проваливал, Алексей, по-хорошему, — Катька ухмыльнулась левой половиной рта, — это мой старый знакомый из полиции… Здрассте, гражданин капитан! Какими судьбами?
При упоминании полиции Алексея как ветром сдуло. Катька покосилась на капитана и спросила:
— Может, выпьете рюмочку? Я вам хорошей водки налью, из собственных неприкосновенных запасов!
— Нет, Катя, оставь свой НЗ для более подходящего случая. Я при исполнении.
— При исполне-ении! — протянула Катька. — Какая жалость! А я-то думала, зашли проведать старую знакомую… выпить-закусить, об жизни поговорить…
— Хватит дурака валять, Катя! — остановил ее капитан. — Мы с тобой много лет знакомы, и ты знаешь мои правила…
— Да уж, много! — вздохнула хозяйка заведения. — Ну так чего вам от меня на этот раз нужно? Вы знаете, я девушка порядочная, законы соблюдаю, если иногда водку разбавляю — так это только чтобы она меньше вредила здоровью…
— Ага, а если иногда краденым торгуешь — так это только для поддержания малого бизнеса!
— А вот это вы зря, гражданин капитан! — Катька изобразила на лице праведное возмущение. — Чтобы краденым торговать — такого никогда не было! Если я иногда кому-то наливаю в долг, а они мне какие-то вещички в залог оставляют — так это совсем не то, что краденым торговать! Это я исключительно от жалости! А ворованные они или нет — откуда мне это знать?
— Ага, от жалости! — хмыкнул капитан. — Ну ладно, Катя, я сегодня по другому делу. Твои художества пока оставим за скобками. Ты мне лучше скажи: какого это человека ты к Сигильдееву отправила?
— Какого человека? — Катя попыталась разыграть полнейшее недоумение, но капитан заметил в ее глазах испуг. — Об чем это вы, гражданин капитан?
— Знаешь, еще как знаешь! — Перченок пристально уставился на Катьку. — Ты к Сигильдееву человека прислала, которому нужны были фальшивые номера.
— Врет, все врет Сигильдеев! Ничего ни про какие номера не знаю!
— И никого к Сигильдееву не посылала? Может, ты с Сигильдеевым вообще незнакома?
— Нет, этого не скажу, — Катька слегка отступила, зная, что лучше признаться в какой-то малости, чем отрицать все подряд, — с Сигильдеевым я знакома и, может, кого-то к нему и посылала. Почему не помочь знакомому человеку?
— Ну, и кого же ты к нему посылала?
— Да я уж не помню… — заюлила Катька. — Разве же всех упомнишь? Ко мне много народу ходит! Всем ведь выпить-закусить нужно… Пришел ко мне какой-то человек, выпил-закусил, а потом спросил, не знаю ли я, где можно машину починить, чтобы недорого, ну, я и вспомнила про Сигильдеева… А ни про какие номера я ничего не знаю! Я в таких вещах вовсе не разбираюсь…