Так мало времени

— Я считала, что им не разрешается ходить без сопровождающих.

— В день праздника условности немного смягчаются.— Он указал на лодки, расставленные вдоль пологого берега.— Посмотрим на лодки и попробуем выбрать ту, которая победит?

Моргана кивнула, и они незаметно отделились от остальных и смешались с толпой радостных людей, направлявшихся к берегу. Они не знали, как выделяются среди окружающих их смуглых людей: Карл с его золотыми волосами викинга и Моргана с густыми каштаново-рыжими кудрями, в завихрившимся зеленом платье с пышными белыми рукавчиками, вышитым воротом и шнурованным корсажем, подчеркнувшим тонкую талию. Оно немного напоминало народный костюм — по словам Карла, это было больше похоже на наряд девушек его страны, а не на костюмы португалок.

— Я решил разговаривать с вами по-немецки, пока вы в этом наряде,— объявил он и так и сделал. Когда он говорил на чистом немецком, Моргана довольно легко его понимала, но ее произношение его позабавило.

— Ну, не настолько уж оно плохое,— защищалась она.

— Совсем не плохое,— ответил Карл, ободряюще кивая.— Очень симпатичный акцент. Ну вот, теперь вы краснеете.— Он подождал, пока ее румянец поблек, и спросил:— Где вы научились говорить по-немецки?

— Немного — в школе, немного — от отца, немного — от медсестры-немки в больнице Святого Кристофера. Не знаю, почему я решила его учить.

— Специально, чтобы встретиться со мной,— с улыбкой предположил Карл.

— Ну, конечно,— согласилась Моргана, и оба снова рассмеялись, как тогда, в ресторане.

— Наверное, это одна из причин, по которой вы мне так нравитесь, Моргана,— сказал Карл, когда они оба отсмеялись.— Мы будем прекрасными друзьями без всяких осложнений.

— Вы хотите сказать — мы ни капельки друг в друга не влюбимся? — подсказала Моргана.

— Вы не обиделись, что я это сказал? Вы очень привлекательны, и когда-нибудь вас кто-то очень полюбит, но между нами этого не произойдет. Мы будем друзьями.

Моргана удовлетворенно вздохнула:

— Мне тоже это очень в вас нравится. Я почувствовала то же самое с первой нашей встречи.

— Вот и прекрасно. Пойдем посмотрим на лодки, либхен?

Моргана кивнула, полная ощущения блаженного спокойствия. Хотя он назвал ее «либхен» — «любимая», она не сомневалась, что за этим стоят только дружеские чувства. Через секунду она уже не была уверена в том, что ей ничего другого не нужно. Было какое-то смутное ощущение, словно чего-то ей недостает, но она не могла понять, в чем его причина. В конце концов, она попыталась отвлечься, сосредоточившись на цепочке выстроившихся перед ними лодок.

— По-моему, выиграет вот эта,— предположил Карл.

— Нет,— покачала головой Моргана критически осмотрев указанную им лодку, потом несколько других.— Вот эта похожа на победителя.

— Да? — Карл, в свою очередь, осмотрел выбранную ею лодку.— Нет, не думаю.— Он указал на написанное на боку название.— Как может победить корабль с таким названием?

Моргана вгляделась в португальское название, но, конечно, не смогла ничего понять.

— Что оно значит?

— Что-то вроде «Бедненькой хромоножки», — презрительно кинул он.

— Мне все равно, как она называется.— Конечно, было немного неприятно, что хозяин лодки выбрал ей такое название, но Моргана была тверда в своем первом выборе.— Выиграет эта. У нее формы… ну, как ее, этой…— Как и грозился Карл, они говорили по-немецки, и ей не хватило слова.

— Формы чего? — спросил Карл.— Хромой улитки?

— Не вредничай. У нее формы… как по-немецки «борзая», Карл?

— Виндхунд,— подсказал он.

— Виндхунд,— повторила Моргана, почти повторив его произношение.— Собака-вихрь! И она полетит, как вихрь, Карл. Вот победитель.

— Нет.— Он покачал головой с такой уверенностью, что должен был бы подорвать ее уверенность, но почему-то этого не случилось.— Победитель — вот,— и он снова указал на ту, которую присмотрел с самого начала.

— Ну а я не откажусь от своей «Виндхунд»,— Заупрямилась Моргана.

— На что будем спорить?

— На полдюжины скальпелей, доктор,— мгновенно ответила она.

— Ах! Прочь от меня… медсестра! —сказал он, вздрогнув от отвращения.

— Конечно, доктор.

Прежде чем Карл успел ее задержать, Моргана быстро шагнула назад с полным смеха и веселья лицом — и тут же столкнулась с кем-то, кто в эту минуту подходил к ним сзади. Она повернулась со словами извинения — и взглянула прямо в глаза Фелипе.

— Ох!— В своем изумлении она на секунду забыла о необходимости извиниться.— Прошу прощения, сеньор. Я не знала, что вы здесь стоите.

— Вы и не могли знать. Я только что подошел.— Его голос звучал очень ровно и даже равнодушно. Когда она быстро подняла глаза, на его лице читалась полная отстраненность.

— Вы подошли как раз вовремя, Фелипе,— вставил Карл.— По-моему, Моргана собиралась меня покинуть.

— Вот как? — Фелипе повернулся и взглянул на нее, и Моргана невольно поежилась под этим непонятным, скрытным взглядом.— Почему вы пожелали покинуть нашего доброго Карла? Совсем недавно казалось, что вы прекрасно подходите друг другу. Вы говорили по-немецки, кажется?

Карл кивнул:

— Я был приятно удивлен, узнав, что Моргана учила немецкий.

— Вам также повезло, мой друг,— ответил Фелипе.— Я обнаружил, что у нее предубеждение против португальского. Разве не так? — добавил он искоса посмотрев на Моргану, словно насмешливо ожидая ее возражений.

— Ничуть, сеньор,— вежливо отозвалась она. — Я не сочла нужным учить португальский, поскольку мне осталось пробыть здесь всего несколько недель.— Она пожала плечами, добавив: — Так уж случилось, что я немного знаю немецкий.

— Мы пытались определить победителя,— сказал Карл, чтобы переменить предмет разговора, словно ощущая антагонизм, возникший между Морганой и Фелипе.— Каков ваш выбор?

Фелипе осмотрел ряд лодок и, наконец, кивком указал на одну из них.

— Моя «Виндхунд»! — невольно воскликнула Моргана, обрадовавшись настолько, что даже забыла, что рядом с ней стоит маркиз де Альвиро Риальта.

— Виндхунд? — переспросил Фелипе, переводя взгляд с нее на Карла.

— Она упорно называет ее «борзой»,— объяснил Карл.— Как это рыбачья лодка может иметь формы борзой? — насмешливо спросил он у Морганы.— Я еще получу эти скальпели.

— А вот и нет,— возразила Моргана, и лицо ее снова заискрилось весельем, так что Фелипе чуть приподнял бровь: он никогда еще не видел ее такой. — Обойдешься старыми, ты, старый швейцарский альпинист,— добавила она.— Что ты понимаешь в лодках?

В первый раз Фелипе тоже улыбнулся, словно ее настроение передалось и ему.