Там чудеса

— Этот город живой, — выдохнул рядом с моим ухом Амираль. — Я пойду туда.

Похоже, джинн был настроен очень решительно.

— Я для того и пригласил вас сюда, чтобы вы попробовали, — улыбнулся я. — Но не огорчайтесь слишком сильно, если у вас ничего не получится. В любом случае, теперь у вас впереди долгая и свободная жизнь, господин Амираль.

— Я не знаю, как мне благодарить вас, господин Тайновидец, — признался джинн Воды. — У меня нет ничего, что могло бы хоть немного выразить мою благодарность. Единственное, что приходит мне в голову — оставить вам эту лампу. Станьте ее владельцем, и тогда вы сможете призвать меня, если вам понадобится моя помощь.

— Ну, и к чему тогда были все наши старания? — резонно возразил я. — Только для того, чтобы вы сменили одного хозяина на другого? Нет уж, господин Амираль, забирайте лампу и делайте с ней что хотите. Мне она не нужна. Если когда-нибудь мне понадобится ваша помощь, я сам попаду в Лачангу и разыщу вас. В крайнем случае, брошу письмо. Кто-нибудь передаст его вам.

— Я буду в Лачанге, — заверил меня джинн. — Если когда-нибудь вы попадете в город, то сразу же найдете мой дом. Вам нужно только пройти через городские ворота и повернуть направо, а там вам кто угодно подскажет.

— Ну, видите, как все просто, — усмехнулся я.

— Мне не терпится вернуться на родину, — заявил джинн.

— Так приступайте, — предложил я. — Надеюсь, мы не помешаем вам, если посмотрим?

— Нисколько, — покачал головой Амираль. — Еще раз благодарю вас за все, господин Тайновидец. И вас, господин Библиус, я тоже благодарю.

— Истинные римляне всем говорят «ты», — хмуро ответил хранитель библиотеки, — даже императору!

Амираль торопливо кивнул в знак согласия, не отрывая взгляда от мозаики с изображением Лачанги. Затем джинн размахнулся и сильным движением швырнул лампу прямо в картину. На мгновение мне показалось, что лампа отскочит от мозаичного пола, но этого не случилось. Лампа свободно пролетела сквозь портал, мгновенно уменьшилась в размерах и шлепнулась на песок. Там она и осталась лежать, сверкая под солнцем, словно медная искорка.

— Отправляйтесь вслед за лампой, Амираль, — рассмеялся я, — пока ее не подобрал кто-нибудь еще.

— Прощайте, — кивнул джинн Воды.

Он шагнул в центр мозаики и застыл, глядя себе под ноги. Я увидел, что тело джинна стало прозрачным и жидким. Он полностью превратился в воду, которая удерживала форму человеческого тела лишь при помощи магии. А затем Амираль буквально протек сквозь мозаичный пол и оказался внутри портала.

Я увидел, как крошечная фигурка наклонилась и подняла с песка магическую лампу. Затем Амираль помахал нам рукой и решительно направился прямо к городским воротам.

— Ничего себе, — покачал головой Библиус, — это событие непременно нужно записать.

— Подожди немного, — предложил я, — как только я расскажу об исчезновении джинна Елизавете Фёдоровне, она придумает свою версию этой истории.

— Тогда я подожду, — немедленно согласился хранитель библиотеки.

— Что ж, одна из ниточек этого запутанного дела благополучно размоталась, — усмехнулся я. — Теперь надо распутать остальные.

— Ты решил, что будешь делать со Стражем Магии? — спросил Библиус.

— Да, — беззаботно кивнул я.

Решение пришло еще тогда, когда я увидел ворона в парке Магической Академии.

Глава 18

Ты уже решил, куда отнесёшь стража? — спросил меня Библиус. — Ты ведь помнишь, что стражу нужно очень много магии, чтобы родиться?

— В том-то и дело, — кивнул я. — А в окрестностях Столицы есть только одно магическое пространство подходящего размера. Нет, может быть, есть и другие, но я о них ничего не знаю. Поэтому я отнесу стража магии в Сосновский лес. Другого варианта у меня просто нет. Кстати, вчера ко мне приходил Акинфий Петрович. Помнишь его?

— Конечно, помню, — ответил Библиус, и машинально поморщился и потер виски. — Его настойка на сосновых иглах — это что-то невообразимое.

— Акинфий Петрович рассказал мне, что в Сосновском лесу нарушился баланс, — продолжил я. — Магия жизни развивается слишком быстро. Ее становится чересчур много. А стражу как раз не хватает магии для того, чтобы родиться. Ты же знаешь, Библиус, что в нашем мире ничего не происходит просто так. Вот я и решил, что это знак, который подает мне сама магия. Стража магии нужно отнести именно в Сосновский лес.

— Думаю, ты прав, Александр, — согласился Библиус. — Кстати, римская волчица тоже долгое время жила в священном лесу в окрестностях Рима. А потом лес вырубили. Он мешал строительству новых вилл для богатых патрициев. Я думаю, именно тогда и началось падение Вечного города.

— Тебе виднее, — согласился я. — Ты ведь сам был свидетелем тех событий. Так что, ты откроешь для меня дверь в Сосновский лес?

— Запросто, — кивнул Библиус, и небрежным движением руки воплотил прямо посреди круглого зала дверь.

Она стояла сама по себе, без всякой стены.

— А может быть и ты пойдешь со мной? — предложил я. — Тебе же понравилось гулять по Сосновскому лесу. Подышишь свежим воздухом, снова увидишься с Акинфием Петровичем.

На лице Библиуса промелькнул испуг.

— Ни в коем случае, — быстро возразил он. — Я, конечно, очень рад повидаться с этим дружелюбным пожилым призраком, но его настойка на сосновых иглах, это… Кроме того, у меня очень много дел в библиотеке. Я должен понять, как изменило Незримую библиотеку кратковременное пребывание Стража Магии. Наверняка в моем магическом пространстве появились новые возможности, и я должен как можно скорее их исследовать. Нет, если тебе нужна моя помощь…

— Пожалуй, не нужна, — рассмеялся я. — Управлюсь своими силами. Если уж у меня получилось принести Стража Магии сюда, из парка Магической Академии, то и в Сосновский лес я доставлю его вполне благополучно.

— Вот и хорошо, — кивнул Библиус. — Передавай привет Акинфию Петровичу.

Я обеими руками подхватил Стража Магии, а Библиус открыл мне дверь. Кивнув хранителю библиотеки, я шагнул в проем и оказался в домике лесничего.

В этом домике жил здешний лесничий Пётр Брусницын. Я гостил у него несколько дней, когда расследовал пропажу родового дара у Коли Сосновского.

Сейчас Брусницына дома не оказалось. Я не слишком удивился этому. Насколько я знал, Пётр и раньше целыми днями пропадал в лесу. А теперь, когда он стал хранителем родового дара Сосновских, хлопот у него только прибавилось.

Я осторожно опустил яйцо на дощатый пол, огляделся и понял, что ошибся. В домике лесничего явно никто не жил уже долгое время.

Я понял это по особому запаху, который чувствуется в нежилых помещениях. В них пахнет пылью, старой золой из давно остывшей печи и еще чем-то неуловимым — заброшенностью, наверное.