Там высоко, высоко

— Мигвера, — прорычал Лоран и крепко прижал меня к себе. — Астра, прошу, не уходи…

Что собой представляет Лоран, мне с самого начала было известно, но все равно я влюбилась в него. Правда, призналась себе в этом только сейчас, зная, что вскоре предам. Как и то, что после этого мы расстанемся навсегда. «Любовь всей моей жизни» — так феи называли того, к кому испытывали непреодолимое чувство. Мотылек летит на огонь, чтобы сгореть в его пламени, а феи сгорают от любви. Раньше мне казалось это несправедливым, но сейчас я радовалась скоротечному веку фей. Лоран все равно никогда не простит мне того, что я собиралась сделать. Ну и ладно. Зато я спасу мир и рожу от любимого красивую девочку, чтобы жила она высоко-высоко отсюда — в лунном саду на берегу прекрасного озера, без печалей и забот. Что может быть чудеснее?

Я ласково погладила его руку, успокаивая.

— Понятно, — отреагировала Мигвера на мой жест. — Тогда я, пожалуй, пойду. Не буду мешать.

Лоран посторонился, пропуская гоблиншу, а потом тихонько подтолкнул меня вперед:

— Идем, покажу тебе твою квартиру.

В сложившейся неловкой ситуации успокаивало одно — Лоран был смущен еще более моего, а его настойчивое стремление показать мне комнаты, которые я уже видела, выглядело очень неудачной попыткой замаскировать это. Когда мы поднялись на второй этаж, замешательство усилилось. Лоран поспешил миновать кабинет-спальню и открыл следующую дверь. Она представляла собой склад самого разнообразного оружия. Часть висела на стенах, часть была расставлена в стойках. Стоящий у дверей скелет в шлеме заставил меня вздрогнуть.

— Он живой?

— Нет, — улыбнулся некромант моей привычке называть нежить живой. — Завтра уберу. Не хочу, чтобы здесь тебя хоть что-то пугало.

Он провел рукой по моим волосам и покачал головой:

— Когда я впервые увидел тебя, у тебя была такая же белая блузка. И медные пряди выбивались из прически, как сейчас…

Я представила, как выгляжу со стороны. После всех этих сумасшедших гонок по подземелью и спусканию по веревочным лестницам вид у меня должен был быть тот еще. Прохладные пальцы погладили враз запылавшие щеки и осторожно коснулись болезненного участка на лбу.

— Только шишки не было, — вздохнул Лоран и покачал головой. — Удивительно, теперь мне кажется, будто я тебя всю жизнь знаю.

«Ах, еще и шишка!» — издала я мысленный стон и тотчас разозлилась на некроманта.

— Ты тогда показался мне ужасно неприятным типом, — мстительно припомнила я. — Сидел и смотрел, как я ношусь между книжными полками.

— А ты была похожа на огонек. И щеки так же, как сейчас, пылали от гнева. И пуговка на блузке постоянно норовила расстегнуться.

— Вовсе нет, — возмутилась я.

Лоран засмеялся и накрыл мой рот поцелуем, а когда мой гнев утих, отстранился и потянул за собой дальше. Распахнув последнюю дверь в коридоре, он ввел меня в узкую комнату без окон.

— Здесь я последнее время обитаю. Прошу прощения за некоторый беспорядок. Я не разрешаю Мигвере ничего трогать.

Беспорядок — это он мягко выразился. Массивный письменный стол представлял собой свалку из всевозможных шаров, призм, колб и прочих атрибутов мага-исследователя. Скомканные листы бумаги лежали не только в корзине для мусора, но и шариками рассыпались на полу. Лишь узкая кровать была безупречна: на покрывале ни складочки.

— Иди сюда, — Лоран подвел меня к гигантскому черепу, прибитому к стене напротив двери.

— Это великан? — предположила я, пораженная такими размерами.

— Да. Коснись глазниц, пожалуйста. — Он приподнял меня над полом.

Стоило мне сделать это, как внутри темных проемов вспыхнули зеленые огоньки и погасли.

— Что это было? — поразилась я.

— Защита от непрошенных гостей, — пояснил Лоран. — Но ты не гость, и от тебя у меня нет секретов.

Мне стало нестерпимо стыдно: такое доверие разрывало сердце. Вновь вспомнив свое обещание мистеру Робсону, я высвободилась из объятий.

— Я тебя напугал? — расстроился мой любимый некромант. — Не бойся меня. Здесь ты в безопасности.

— А если я не хочу безопасности?

Боясь взглянуть на Лорана, чтобы не испугаться собственного решения, я потянула его за собой, но войдя в спальню, вдруг растерялась. То, что я делаю, перестало казаться таким уж правильным, и замешательство Лорана усугубляло мои сомнения. Он застыл у порога, отказываясь заходить дальше. В растерянности я прошла по комнате и заглянула в шкаф. Зеленое платье, одиноко висевшее на плечиках, заставило вспомнить прошлое посещение квартиры.

— Я фея, Лоран. И ты сам говорил, что мы невоздержанны, — горько вздохнула я. — Пусть так. Но ведь нам так мало осталось…

Лоран вздрогнул и стремительно приблизился ко мне.

— Ты самая прекрасная… самая неземная… самая желанная…

Его руки сжали мои плечи, а глаза с такой нежностью посмотрели на меня, что все сомнения растаяли.

— Подожди, — шепнула я, и он послушно замер.

Я коснулась его шероховатой щеки, погладила теплые губы, ощутила чуть заметный шрам на подбородке. Лоран не шевелился, позволяя исследовать себя. На шее так тревожно билась жилка, что я с трудом сдержалась, чтобы не утешить ее поцелуем. Пуговицы сюртука расстегнулись легко, и Лоран моментально сбросил его, не спуская с меня глаз.

В белой рубашке он выглядел восхитительно.

— Теперь я?

Голос Лорана звучал приглушенно, а от легкой хрипотцы по спине пробежали мурашки. Прикусив губу, я кивнула, и с нарастающим страхом стала следить, как его пальцы неторопливо высвобождают пуговицы из петель: одну за другой. Когда блузка оказалась расстегнутой, Лоран развернул меня к себе спиной. От его поцелуев голова кружилась все сильнее, и я сама не заметила, как блузка вместе с корсетом присоединились к сюртуку. Невольно охнув, я скрестила руки на груди, но они с мягкой настойчивостью были разведены в стороны. К ни го ед. нет

— Звездочка моя, не бойся меня, — прошептал Лоран мне на ухо.

Одна рука принялась поглаживать мою грудь, а вторая спустилась ниже к шнуровке на юбке. У меня мелькнула паническая мысль, что надо потушить свет, но она растаяла без следа, когда его губы принялись ласкать шею. Соски обрели почти болезненную чувствительность, и из моих губ вырвался невольный стон, когда Лоран сжал их чуть сильнее.

С обреченной покорностью я проследила, как юбки с мягким шорохом упали к ногам. Усадив меня на край кровати, Лоран встал передо мной на колени.

— Знаешь, о чем я думал там, в твоей лавке, когда ты белкой скакала по книжным полкам? — прошептал он.

— О чем? — Блеск его глаз завораживал.

Теплые ладони скользнули по внутренней стороне бедер, но замерли на полдороге и двинулись вниз.

— О том, что у тебя удивительно хрупкие щиколотки…

Он высвободил мои ступни из туфель и стянул шелковые чулки.

— А еще о том, как было бы приятно целовать твое восхитительное тело. Заставлять извиваться в своих руках.

Его ладони вновь начали медленное движение вверх, а сам он придвинулся ближе и нашел губами сосок… Теплые волны накатывали, отступали и вновь накатывали. Тело горело, и я уже не знала: стыд был тому виной или наслаждение. Но всякий раз, когда из моей груди готовился вырваться протестующий крик, мой мучитель прижимал к себе и гладил по спине, шепча милые глупости. А когда я успокаивалась, начинал снова ласкать меня. Раз за разом его ласки становились все более смелыми. Мне уже не хотелось, чтобы он останавливался. Он вынуждал мое тело испытывать все новые удовольствия, которые распаляли все сильнее. Поэтому, когда он неожиданно отстранился, я испытала жесточайшее разочарование. Разгоряченное поцелуями тело напоминало расплавленный воск. Раньше я не замечала в комнате сквозняков, а теперь они вызывали неприятный озноб. Тело требовало тепла и новых ласк. Оно мечтало о проникновении. И когда обнаженное тело Лорана накрыло мое, я не смогла сдержать вздох удовлетворения.