Танцующая с ветром

– Не пей его! – внезапно подскочила на ноги Хитомия – Ты что не знаешь, что это за чай? – и видя моё непонимание села на место – Откуда тебе знать. Этот чай пьют, когда хотят избавиться от ребенка, а если пить его долго, то и вовсе никогда не сможешь забеременеть.

Сад Пурпурного дворца прекрасен, вот только цветы в нем отравлены.

Весь оставшийся день я провела в компании Хитомии. Здесь у неё было куда больше свободы, нежели в Изумрудном дворце. Она приказала привести детей и мы, нарушая с десяток правил поведения, носились по своему укромному уголку сада, словно демоны Забвения. На наши крики несколько раз приходили евнухи, с просьбами быть потише.

Вечером ко мне пришли служанки. Принесли платье и украшения. В сопровождении евнухов, в закрытом паланкине, я покинула женскую половину дворца. Куда, а точнее к кому именно меня везут сообщить они не потрудились и оставалось лишь нервно теребить серебряную вышивку, ожидая своей участи.

Клетка. Теперь даже мои мысли в клетке. Я боюсь дать им волю. Боюсь вспоминать о произошедшем. Боюсь думать о будущем. Наверное, так и приходят к смирению. Если не можешь повлиять на ситуацию, прими её, сколь горькой она бы не была.

– Наложница Ван. – позвал меня евнух.

Мы оказались во дворе незнакомого мне павильона. Дрожа, я с трудом заставила себя двигаться и выбралась из паланкина. Слуги проводили меня в покои господина и с поклоном удалились. Служанки помогли раздеться, забрав заколки и даже пояс от халата.

На несколько мгновений я осталась одна, в полутемной комнате, рядом с огромной кроватью, закрытой полупрозрачным балдахином. Колени задрожали и момент, когда я была готова разрыдаться от ужаса, в комнату влетел Хэчиро.

– О! Ты уже тут. – на ходу бросил он и зайдя за ширму зашуршал бумагами – Чего стоишь пойдем.

Я сделала несколько неуверенных шагов на встречу, заглядывая за ширму, где притаились электрические лампы и рабочий стол, заваленный конторскими папками, книгами и писчими принадлежностями.

– Не боишься простыть? – спросил он и сняв со спинки стула, тяжелый шелковый халат бросил в мою сторону – Вот укройся.

Закутавшись, я почувствовала, как отступает холод, а вместе с ним страх.

– А тапочек у тебя не найдется? Тут пол ужасно холодный, а меня оставили босяком.

С недовольством посмотрев в ответ, он вытолкнул из-под стола пару домашних туфель.

Бросившись к кровати, он потушил свет и затолкал несколько подушек под одеяла, что имитировали скрытые под ними тела.

– Идем, тут слишком много ушей.

Подхватив меня за локоть, он поспешил прочь из спальни. Халат, слишком длинный для меня, волочился по полу, а туфли на несколько размеров больше, норовили слететь с ноги, но я чувствовала себя почти счастливой. Мы поднялись под самую крышу, в небольшой пыльный кабинет.

Махнув рукой в сторону подушек, Хэчиро замер у двери. Мимо, как бы невзначай прогуливались слуги. Закрыв дверь и завесив её плотным ковром, он некоторое время молчал, прислушиваясь. когда я открывала рот, прижимал палец к губам, призывая к тишине. Несколько раз он выглядывал в коридор и лишь убедившись, что никто не вознамерился нас подслушивать потребовал:

– Ну, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Какого демона происходит? Зачем ты убила Рокеро?

Оцепенев от ужаса, я отшатнулась, невнятно промямлив:

– Мне жаль…

– Оставь это для кого-нибудь другого. – отмахнулся он в очередной раз выглядывая в коридор и позволяя мне продолжить только после того, как плотно закроет дверь – Рокеро четыре раза пытался меня убить. Плевать я хотел на то, как он сдох. Какого демона сенсей в тюрьме?

Впервые за прошедший день, я добровольно обратилась к той страшной ночи и как могла, стараясь не расплакаться рассказала о случившемся. Тело трясло как в горячке. Казалось со словами, я вновь оказалась в той комнате, не зная как поступить, доверившись импульсу.

– Хм.

Хэчиро не выглядел расстроенным. Скорее разочарованным.

– Я уже месяц подмешиваю яд в его лекарства. В конце месяца он должен был закончить их принимать, и резкая отмена и те лекарства, которыми должны были бороться с возникшими симптомами, убили бы его.

Не сразу найдя, что ответить, я уставилась на принца, выдавив:

– Но на корабле, вы казались так дружны. – невразумительно отозвалась я.

– Конечно. Друзей держи близко, а врагов еще ближе.

– Но зачем? Что вам делить?

Он посмотрел на меня как на неразумную.

– То же что и Кейджи с Широ. Территорию и власть. У Рокеро забрали остров, и он надеялся получить мой, став наместником, после трагической гибели брата.

Покачав головой, я попыталась привести мысли в порядок.

– Когда я учился в Мандагаре, кто-то украл все мои деньги и сделал так, что мне негде стало жить. Если бы не родственники сенсея, я остался бы на улице и погиб от случайного ножа или яда. Его сестра приютила меня в своем доме, а брат помог справиться с болезнью, которая оказалась отравлением. – он перевел дыхание – За это на них напали агенты дворца.

Он умолк, а я едва не взорвалась, желая узнать продолжение.

– Они живы? Боги, прошу скажи, что с ними все хорошо.

– Да, выжили.
– он ухмыльнулся – Агенты взяли в заложники сына его сестры и сильно об этом пожалели.

Вновь пауза.

– Как Казэ отреагировал на это? – нарушила я тишину.

– Как отреагировал. – он покачал головой, в очередной раз выглядывая в коридор – Пропал на несколько месяцев, должно быть ездил а Мандагар к родственникам. А потом, Рокеро как-то похвалился, что это он отдал приказ о нападении. Хотел доказать отцу, что-то. – он вздохнул.

– Кейджи как-то сказал, что Казэ стравливает братьев между собой. – начала было я, но Хэчиро отмахнулся.

– Ага, а до появления сенсея, все как один умирали от радости. – фыркнул он – Ни одного случайно утонувшего ребенка, внезапно повесившейся беременной наложницы или наевшегося отравленных фиников третьего принца. – еще один тяжелый вздох, подняв глаза он посмотрел на меня тяжелым взглядом – Я благодарен тебе за спасение Хитомии, той ночью, но мне нужно вытащить сенсея из тюрьмы. Прости он его жизнь ценнее твоей.