Танцующая с ветром

– Увы, мой опыт подсказывает, что принцы редко держат слово. – развела я руками.

– Тут вы правы. – качнул он головой – Поднимитесь и подойдите.

Керо нахмурился. Ему явно не нравилось нарушение этикета.

В императорском зале, безродный человек вроде меня, не может приблизиться к Императору ближе, чем на семьдесят метров. К Наследному принцу меня подпустили на тридцать метров и когда я поднявшись, подступила ближе, евнухи, мудрецы и советники, скрытые в тени у стен, зашумели. Я даже не знала, что они здесь и не вольно замедлилась.

– Идите, идите, — ободряюще произнес Кейджо.

Приблизившись к ступеням, я не вольно остановилась, не решаясь подняться. Керо смотрел из-под бровей, хмурый словно грозовая туча.

– Это. – он придвинул ко мне бумагу – Помилование.

– Помилование?

– За пощечину. – принц скосил глаза в сторону младшего брата – А это титул. Даже если вы пожелаете остаться во дворце – улыбка тронула его губы, принц и сам понимал, что это последнее место на земле, где я хотела бы оказаться – будете вольны свободно передвигаться и жить в гостевом павильоне.

Даже если это очередной обман – это отличная причина покинуть Пурпурный дворец. Так почему бы ей не воспользоваться.

– Идет. – забывшись я протянула руку и под возмущенный ропот толпы Кейджи её поджал.

С прикосновением теплой руки, я ощутила, прикосновение метала и постаралась как можно незаметнее сунуть ключ за пояс.

– А пока будете его искать, сделайте доброе дело и уймите недовольный в Даламаре. Из-за пропажи вашего голоса с улиц, народ недоволен.

– А вам есть дело до их недовольства?

– Нет. Но это плохо влияет на торговлю с соседями.

– Интересно, как быстро наш разговор дойдет до ушей господина Ву? – поинтересовалась я, бросив многозначительный взгляд на ученых мужей, что ждали у стены.

– Не дойдет. – он взглядом указал на младшего брата – Любой, кто вздумает болтать, получит порцию яда в чай. Слуги, что будут вас сопровождать, так же не будут знать о договоренности. Для всех, я крайне недоволен, и вы в одном шаге до опалы, так что вежливого обращения не ждите.

Во дворе меня уже ждал евнух, нетерпеливо расхаживающий взад-вперед. Едва я забралась в коробку, как дверца закрылась, и слуги подняли паланкин. Через весь Пурпурный дворец к воротам Первого города. После, не дав воды попить или перекусить, засунули в закрытую коляску. Целый день они гнали лошадей, чтобы к вечеру достигнуть Даламара.

Услышав знакомый шум, города, я несмотря на усталость улыбнулась.

– Пойте. – приказал евнух.

– Даже механическая шкатулка нуждается в бережном обращении и смазке, чтобы издавать музыку. Человек, существо куда более хрупкое. – отозвалась я.

За весь день мне не дали ни крошки хлеба, ни капли воды. Только трясли в душной коляске, что подпрыгивала на ухабах.

Евнух, просил, умолял, угрожал и даже стукнул по коробу коляски, требуя выполнить указ Наследного принца. Последнее, что я хотела после столь долгого и мучительного путешествия, это петь.

– Наложница Ван! – гневно шипел евнух – Мы не сдвинемся с места, пока вы не выполните указ принца.

– Думаете он вас похвалит, за старательность? – поинтересовалась я.

Лежа на боку, на короткой, неудобной скамейке, я прикрыв глаза, пыталась не думать о жажде и желании сходить в туалет. После целого дня в коробке, я уже понемногу сходила с ума, от чего в голове рождались, не самые разумные планы.

– Наложница Ван! Вы будете наказаны!

– Я пить хочу, чурбан ты бесчувственный! Что я, по-твоему, машина? Без еды и воды работать?

Глядя в стену, я прислушивалась к звукам. С евнухом, минимум двое. Возница и страж. Они спорили, где взять воды и из чьего кармана оплатить еду.

Сев, я ощупала закрытые наружными ставнями окна. Такой слой дерева мне не пробить.

Одежда, как на зло не самая подходящая. – раздраженно шипела я, ощупывая зазор между дверью и косяком. Закрыта на щеколду.

Лучше попробовать и провалиться, чем не попробовать и вернуться во дворец ни с чем.

Уперевшись спиной в стенку, я что было сил пнула дверь.

– Наложница Ван! – испуганно вскрикнул возница.

Еще удар!

Ступня отозвалась болью, намекая, что бить нужно чем-нибудь иным, а дверь покосилась.

– Немедленно прекратите.

Еще удар! И стена, на которую я опиралась, распахнулась. Взмахнув руками, я повисла вверх ногами, прогнувшись в пояснице.

– Немедленно прекратите! – зашипел на меня евнух, сменившись свой ярко-зеленый халат на простой и неприметный костюм горожанина.

Оттолкнувшись, я вывалилась в грязь, быстро перевернувшись на четвереньки. Они притащили меня на рынок. Кто бы стал тут слушать пение? Зазывающие покупателей торговцы, горланящие во все горло, расхваливая товар? Спорящие покупатели, размахивая рыбой и пытающиеся докричаться до продавца, доказывая не свежесть товара.

– Отличное место. – подняв взгляд, сказала я евнуху, и что было сил толкнула его, повалив в грязь.

Что произошло дальше я не знаю. Сбросив лишние тряпки, я юркнула в толпу, а оттуда в подворотни. Ни секунды не сомневаясь в погоне, я бежала словно заяц от стаи голодных волков, петляя и путая следы. На ходу сорвав с веревок старую коричневую шаль.

Знакомые улочки стелились под ногами, уводя все дальше вглубь проулков и кривых переходов. Закутавшись в шаль, я не на долго остановилась, скрывшись в грязном закутке между домами, залитый помоями и водой, что текла из прачечной.

Погони не наблюдалось.

Сняв приметные украшения, я завернула их в платок и спрятала за пояс. Подол некогда воздушного платья до самых колен измарался в грязи и лип к ногам. Поправив шаль, распутала прическу, собрав волосы в косу.

Глядя на лужи, я рассуждала, стоит ли упасть и поваляться, чтобы скрыть свое не к месту нарядное платье или достаточно будет шали, когда ответ пришел сам собой. В виде сохнувших на распорках тряпках.

В прачечной меня встретили настороженно, но увидев золотые заколки, быстро пошли на встречу.