Танцующая с ветром

Я вновь поклонилась.

Гирлянда мелких белых цветов в заколках, качнулась вместе со мной. Не знаю откуда у господи Чи расшитое золотом алое платье, но оно пришлось как никогда кстати. Как и её знание того, как должны выглядеть бумаги, присланные из Пурпурного дворца. Кажется, я начинаю понимать, от чего Казэ дружил с этой женщиной.

Бумаги, созданные госпожой Чи удовлетворили любопытство наместника. Хотя им явно пришлось не по душе, отсутствие сопровождения. Госпожи Чи опасалась, что подарок, присланный без должной помпезности, сколь ценным бы он не был, может быть воспринят как оскорбление.

Мне дали пару минут освежиться и ввели в сад. Исполнив несколько песен, я была допущена к столу, где исполняла роль кисен. Наливала вино в пиалы, была мила и старалась поддерживать разговор.

– Восьмой принц предложил моему торговому дому разместить склад на его острове. – рассказывал советник Лин – Обещал снизить пошлины и не поднимать подоходный налог ближайшие десять лет.

– Весьма заманчивое предложение. – отозвался наместник, сверля меня недоверчивым взглядом. Я в ответ, лишь скромно опускала ресницы.

– Заманчивое, но опасное. – продолжал советник – Как знать не смениться ли у острова хозяин. – он многозначительно приподнял брови.

– Кому теперь достанется остров Со? – вдруг спросил Хиросэ.

– Совет еще совещается и совещаться будет очень долго. – протягивая руку в мою сторону и наблюдая как вино наполняет пиалу, советник Лин добавил – Широ, прими Луна его душу, создал выгодные условия для торговли на острове Со. Если бы я был уверен, что новый наместник не изменит этой славной традиции, то с радостью проголосовал бы за него в совете.

– Я считаю, что остров может позволить себе снизить подоходный налог, - обронил наместник – для старых друзей.

Мужчины довольные беседой выпили.

Тут же к хозяину дома подошел слуга и что-то шепнул на ухо. Бросив в мою сторону взгляд, советник поднялся и извинившись удалился.

– Господин Хиросэ. – чувствуя, как время утекает сквозь пальцы, обратилась я к нему, нарушая этикет – Меня прислала ваша дочь.

Нахмурившись, он не ответил, смерив меня взглядом.

– Она просит вас о заступничестве и защите. – поспешно произнесла я, заметив знакомую фигуру на дорожке сада – Её и детей пытались убить. В прошлый раз ей удалось спастись, но в следующий, убийцы будут более расторопны.

– Наложница Ван! – окликнул советник, едва поспевая за широким шагом Оды.

– Ей не у кого просить заступничества. Кейджи убивает своих братьев и рано или поздно начнет видеть угрозу в их детях. – встретившись взглядом с наместником, сказала я – Надеюсь Хитомия не ошиблась в вас, и я рисковала не напрасно.

Воин приблизился и почтительно поклонился.

– Госпожа Медзё.

– Господин Ода.

– Позвольте сопроводить вас.

– Окажите честь.

Поднявшись, я бросила взгляд на наместника. Тот сидел с отсутствующим видом, потягивая вино. Неясно воспринял ли он мои слова в серьез.

Во дворе нас уже жал с десяток стражей и крытая коляска.

– Я не сяду в коробку. – остановившись, заупрямилась я.

– Госпожа. – смущенно наклонил голову Ода.

– Там душно, тесно и страшно. Если бы вам хоть раз довелось путешествовать в этом гробу вы меня поняли.

– Госпожа. Таковы правила.

– Я поеду с вами. Пусть кто-нибудь из ваших спутников отдаст мне лошадь. Я умею держаться в седле.

– Не положено.

– Когда вы запихаете меня силой в коробку, я буду орать и сорву голос. Ваш новый господин рад не будет.

Упрямо наклонив голову, Ода со вздохом, кивнул своим людям и мне привели лошадь. Платье оказалось достаточно просторным, чтобы без особого труда утроиться в седле.

Первое время мы ехали молча. По большим дорогам, пробираясь через телеги и толпы людей. Проверив легко ли, выходят ноги из стремян, я поерзала в седле, расстёгивая накидку, надеясь что она не свалиться раньше времни.

– Могу я просить вас об откровенности? – спросила я.

– Долг предписывает мне быть честным. – с подозрением покосившись в мою сторону, ответил Ода.

– Какого это, служить тому, кто убил вашего господина?

Лицо мужчины окаменело. Сжав челюсть, он смотрел прямо перед собой, казалось не замечая людей, что едва успевали убраться из-под копыт лошади. Народу на улице становилось все больше. На всадников ругались, пугая лошадей. Телеги с рынка двигали медленно, и стройная колона то и дело рассыпалась, пытаясь обойти их.

– Разве долг не предписывает вам отомстить? – продолжала я, незаметно отстегивая пышные юбки – Разве долг велит вам пятнать свою честь службой убийце?

В момент, когда народу стало слишком много, а другие всадники оказались рассеяны в толпе, я подтянула ноги, вставая на спину лошади. Юбки и расшитая накидка повалились на землю, под ноги прохожих, в грязь и навоз.

– Госпожа… - в миг очнулся Ода, потянув ко мне руку.

Мой ответ утонул в гомоне толпы. Перепрыгнув на телегу, я нырнула в толпу и работая локтями, протолкалась к узкому переулку.

Под платьем прятались простые суконные штаны и спущена на пояс рубаха, которую я на ходу натянула, скрывая свой наряд. Пока всадники спешивались, пока пробирались к проулку, я уже закуталась в тряпьё, обмазала лицо грязью и нацепив на голову драную шляпу, хромала опираясь на сучковатую трость. Всадники пробежали мимо, не обратив внимания на бродягу.

Пора возвращаться к госпоже Чи.

В бао было не протолкнуться, но в зал я не пошла, обойдя дом, вместе с другими бродягами остановилась у неприметной калитки. Госпожа Чи подкармливала местных бродяг, а они приносили ей новости со всего города.

Нас пустили на задний двор, дали по миски риса. Человек госпожи Чи выслушивал истории и если они казались ему полезными, доливал соуса в рис. Меня узнали и провели во внутренние комнаты, дали отмыться и переодеться.

– Госпожа велела передать, что вас ждут в чайной. – слуга поклонился и ушел.

Дорожная грязь отмывалась неохотно. Сейчас бы залезть в горячую воду понежиться, но пришлось скрести лицо щеткой, споласкивая теплой водой, пытаясь очистить кожу. Из одежды мне предоставили простенькое платье, в каких служанки в небогатых домах.

Распустив волосы, я с нескрываемым удовольствием помассировала кожу и направилась в чайную. Во внутренних комнатах редко бывают посторонние, едва ли я кого-то напугаю своей растрепанной шевелюрой.

У окна, спиной ко мне сидел мужчина, в неприметных одеждах. Обрадовавшись Горо как родному, я сделала шаг на встречу, сказав: