Танец лунного света

— Да, он был моим первым мужчиной. И он был чудесным, нежным любовником. А потом, когда он уснул… — Она задохнулась, вспоминая их первую брачную ночь. — Потом я спряталась в ванной и чуть все глаза не выплакала, потому что, каким бы идеальным мужем ни был Квентин, он не был тобой.

Рейф стоял неподвижно, только так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки. Однако его глаза, его прекрасные голубые глаза наполнились ревностью и виной, смешанными с чем-то еще, что Сара не смогла определить или просто оказалась не готова понять и принять. Она вся трепетала, но пути назад не было.

— Все считают, мной движут эмоции, и иногда, например сейчас, это правда. Но я умею принять решение и следовать ему, я знаю, насколько это важно.

Сара судорожно вдыхала свежий горный воздух, о чем до этой минуты могла лишь мечтать; она была тронута тем, что сделал для нее Рейф, но это не вычеркивало их прошлого. Как ей поверить в то, что он не оттолкнет ее снова, если его империя окажется под ударом, если его новая жизнь потребует этого? Они совершенно по-разному смотрели на понятия «любовь» и «обязательства».

— Я любила Квентина и хотела, чтобы у нас все получилось. Ты говоришь, что любишь меня, но, когда встал перед выбором: я или твои амбиции, ты выбрал не меня. Господи, нам было всего восемнадцать! Неужели нельзя было потратить лето на аккуратное планирование своей жизни?

— Проклятье, я сделал тебе предложение!

Сара медленно покачала головой:

— Тогда я сказала тебе, что на самом деле ты не хочешь жениться на мне, и все еще верю в это. Гормоны заставили тебя сделать мне предложение. Не пытайся переписать нашу историю, не притворяйся, что это не так.

Рейф резко откинул голову назад, как будто Сара ударила его. Похоже, ей наконец удалось донести до сознания всемогущего Рейфа Кэмерона мысль, что не все можно купить. Вместе с тем ей безумно хотелось, чтобы он доказал ей ее неправоту. Он не забыл свои ошибки, он хотел строить свою будущую жизнь с ней. Да, она хотела за него замуж, но по объективным причинам.

Сара ждала, наблюдая, как Рейф мысленно выстраивает ответ. Что это будет — внимательно просчитанный ход или искреннее признание?

Тишину разорвал звонок, и Сара чуть не подпрыгнула от неожиданности. Рейф оглянулся; только тогда Сара поняла, что это его телефон, лежащий на столике.

— Ответь, — устало сказала она.

— Мы разговариваем.

Холод в его голосе отнюдь не способствовал продолжению приятной беседы. Сара взяла телефон и кинула Рейфу.

— Ответь. Наверное, это важно. — Она посмотрела на дисплей, прежде чем бросить телефон: Чейз Ларсон. — Твой… сводный брат.

Нахмурившись, Рейф нажал кнопку приема и сухо произнес:

— Надеюсь, это очень важно, брат; я страшно занят сейчас. — Послушав несколько секунд, он озабоченно взъерошил волосы рукой. — Конечно, конечно, прости. Поезжай с Эммой, я все устрою. Уже еду домой.

Он отключился, и Сару пронзило беспокойство от одного только взгляда на его встревоженное лицо. Эмма Ларсон была беременна, примерно на восьмом месяце. Сара очень хорошо знала, как легко гаснет еще толком не начавшаяся жизнь.

Рейф сунул телефон в карман:

— Нам надо вернуться, Эмму увезли в больницу. Доктор считает, что это преждевременные роды.

Рейф стоял в своем кабинете в «Кэмерон энтерпрайзес» (до недавнего времени «Уорт индастриз») и смотрел в окно. Теперь он что угодно мог сделать с Виста-дель-Мар, но вкуса победы не чувствовал: жизнь жены брата и их ребенка была в опасности. Рейф нервно провел руками по волосам, пытаясь представить себя на месте Чейза и Сару — на месте Эммы. Она говорила, что у нее было несколько выкидышей. Что, если бы с ней что-то случилось? Что, если это повторится в будущем? Над ней нависла угроза, которую Рейф не мог отвести: на этот раз проблема не решалась кулаками, опасность таилась в самой Саре. Чейзу и Эмме Рейф тоже был не в силах помочь.

После звонка Чейза Рейф и Сара быстро собрались и отправились в обратный путь, не пытаясь закончить разговор. Самолет доставил их в город к утру. Сара казалась встревоженной не меньше Рейфа. К тому же воспоминания о покойном муже расстроили ее так сильно, что у Рейфа не осталось сомнений в искренности и глубине ее чувств к Доббсу. Она вышла за него замуж не ради кольца на пальце, а потому что очень любила его и хотела создать с ним настоящую семью. Желание Рейфа отобрать у Квентина место в сердце Сары толкнуло его на необдуманный шаг, заставило надавить на нее, когда она совершенно очевидно была не готова к подобным отношениям. Он не имел права узнавать такие подробности о ее браке, он еще не доказал, что достоин возвращения в ее жизнь, и было очень глупо думать, что несколько дней исправят все прошлые ошибки.

Как получилось, что он утратил способность мыслить здраво?

С того самого дня, когда выяснилось, что его мать больна и виной тому, скорее всего, работа на фабрике, Рейф мечтал оказаться в этом кабинете на правах хозяина. Его мать постоянно откладывала поход к врачу, чтобы сберечь деньги, а когда все-таки собралась пойти на обследование, было уже поздно. Врачи ничего не могли сделать для Ханны, только более-менее облегчить страдания, которые причиняла ей болезнь легких. Ей было всего тридцать пять, когда она умерла из-за того, что в юности работала на этой проклятой фабрике.

И вот Рейф наконец получил возможность стереть фабрику с лица земли, но все, чего он желал сейчас, — быть с Сарой или поехать в больницу к своему сводному брату и поддержать его в трудную минуту.

Загудел коммуникатор, и секретарша сказала:

— Мистер Кэмерон, к вам Рональд Уорт.

Рональд Уорт? Какого черта ему надо? Понимание ударило в самое сердце: Уорт — отец Эммы. Неужели он принес вести, сообщить которые Чейзу не хватило сил?…

— Пригласите его.

Рейф отвернулся от двери, собираясь с силами, чтобы достойно встретить своего давнего врага. Щелкнул замок открывшейся двери. Раздались тяжелые, медленные шаги; Рейф думал, что Уорт будет двигаться быстрее, но возраст, по-видимому, брал свое: ему перевалило за шестьдесят. Некогда золотистые волосы, которые унаследовали его дети, теперь были серебряно-седыми. Уорт подошел к Рейфу и встал рядом с ним, плечом к плечу. Они были одного роста. Когда Рейф впервые сел в кресло главы фабрики, оказалось, что оно отрегулировано как раз под Рейфа; он воспринял это как хорошее начало кампании по уничтожению Уорта. Когда-то старик был не менее безжалостным, однако сейчас он пришел к Рейфу как отец.

— Как Эмма?

— В порядке, и ребенок тоже. Ложная тревога; врачи еще немного подержат ее в больнице, на всякий случай: на раннем сроке у нее были небольшие проблемы, лучше последить за ней.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Рейф и удивленно посмотрел на Уорта: — Тогда зачем вы пришли? Почему просто не позвонили?

Уорт покачался на пятках:

— Я хотел поговорить с тобой лично. Нам давно пора сделать это.

Рейф встревожился. Не стоило опускать щиты, даже на короткий срок. Никто не знал, какое оружие прячет в рукаве этот ублюдок.