Танец лунного света

Рональд откашлялся:

— У меня не осталось ни гордости, ни претензий. Ты победил, мы оба знаем это.

Рейф ждал, что сладкое чувство победы разольется по его телу от этих слов, но не почувствовал ничего.

— Тогда зачем вы здесь?

— Я пришел попросить тебя не закрывать фабрику.

— И все? — Рейф насторожился еще сильнее. Вполне возможно, что это очередной трюк. — Я деловой человек, закрыть фабрику — решение, имеющее смысл с деловой точки зрения.

— Если бы я верил в это, я не пришел бы к тебе. — Уорт повернулся к нему, гордо вскинув подбородок. — Твоя ненависть ко мне, к фабрике ни для кого никогда не была тайной.

Рейф встретил его взгляд:

— И?…

— Хороший бизнесмен учитывает всю информацию, имеющую отношение к делу, и на ее основании принимает решение. — Уорт помедлил, оглядывая свой бывший кабинет. — Ты кое-чего не знаешь.

— Не думаю, что моему адвокату это понравится. — Рейф потянулся к мобильному. — Ему стоит поприсутствовать при этом разговоре.

— Подожди, — поднял руки Уорт. — Это не требует присутствия адвоката. Мне было трудно решиться, но то, что случилось с Эммой, подтолкнуло меня. Жизнь — слишком хрупкая вещь. Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Так приступайте. У меня не слишком много времени.

Рейф не мог понять, почему не получает никакого удовольствия от исполнения своей мечты о мести. Может, Сара была права насчет его ненависти, вырвавшейся из-под контроля. Старик попортил Рейфу достаточно крови.

— Говорите, наконец, или я буду вынужден выпроводить вас.

Рейф пошел к двери. Уорт поймал его за руку:

— Настоящая причина ухода твоей матери с фабрики — наша с ней связь.

Уорт отпустил его, но Рейф этого не заметил. Он даже не сразу понял, что Уорт продолжает говорить:

— Я был женат, и моя жена узнала об этом. Она чуть с ума не сошла от ревности. — Уорт сунул руки в карманы и заходил по кабинету, ссутулившись. — Она угрожала мне, что заберет детей, отнимет у меня Эмму и Брэндона. Единственным способом сохранить семью было вычеркнуть твою мать из моей жизни.

Этого просто не может быть. Его мать ни за что не обратила бы внимание на такого холодного, бессердечного мерзавца.

— Тогда моя мать уже встречалась с моим отцом. Вы уволили их за этот роман. Ее беременность стала вашим доказательством…

Уорт молча смотрел на него своими голубыми глазами.

Ее беременность.

Рейфу показалось, где-то рядом взорвалась бомба или в него ударила молния.

Его мать забеременела одновременно с этой интрижкой, если она действительно была.

— Нет. Нет, я ни за что не поверю, что я ваш сын. — Рейф не хотел думать о том, что они оба — голубоглазые блондины, в то время как все в семье Рейфа — темноволосые. Уорт просто использовал это сходство в своих целях. — Вы просто пытаетесь заставить меня сохранить вашу фабрику, и делать это подобным способом — низко даже для вас.

— Давно надо было сказать тебе. — Уорт сел на диван, внезапно осунувшись и постарев. — Сразу после смерти жены. Но часть меня надеялась, что Боб и Ханна избавят меня от этого испытания и сами скажут тебе. Не слишком честно по отношению ко всем, но тогда мое поведение было далеко от идеала.

Рейф едва сдерживался, чтобы не потереть ноющую переносицу: он не хотел проявлять слабость в любом виде перед этим человеком.

— Давайте-ка еще раз. Вы, женатый человек, переспали с моей матерью, обрюхатили ее, а потом уволили вместе с мужчиной, который согласился стать отцом для вашего незаконного сына.

— Что-то вроде того. — Уорт нервно поправил манжету. — Если не веришь мне, спроси Боба.

Боба. Его отца — или нет? Рейфа затошнило от осознания, что это могло быть правдой. В противном случае Уорт не стал бы отсылать его к Бобу. К тому же всегда можно провести тест на отцовство, его результат уничтожит последние сомнения.

— Хорошо, если это правда, почему вы думаете, что эта новость расположит меня к вам? — Рейф схватил старика за грудки и встряхнул. — Наоборот, мне очень хочется стереть вас в порошок за то, что вы сделали с моей матерью.

Уорт даже не попытался увернуться или защититься.

— Во всем виноват я, и только я заслуживаю твоей мести. Рабочие фабрики ни при чем, они такие же люди, как твоя мать и Боб. Ты мой сын, но я не хочу, чтобы ты уподоблялся мне. Не заставляй других страдать из-за своей прихоти.

Рейф много лет ненавидел Рональда Уорта сильнее, чем кого бы то ни было, а теперь могло оказаться, что этот ублюдок — его отец. Рейф отпустил Уорта; тот рухнул на диван и спрятал лицо в ладонях:

— Так или иначе, я любил твою мать и искренне верил, что ей и ребенку — тебе — будет лучше с Бобом. — Он провел руками по своим серебряным волосам и посмотрел на Рейфа: — Я сделал то, что считал нужным, чтобы защитить всех моих детей.

Эти слова заставили Рейфа подумать о том, что Эмма и Брэндон могли быть — и, скорее всего, были — его единокровными сестрой и братом. Однажды он назвал Эмму «семенем дьявола»; теперь и его самого можно так назвать.

Это потрясение, наложившееся на стресс от катящихся под откос отношений с Сарой, было вдвойне тяжело вынести. Рейф почувствовал сильнейшее желание бежать отсюда. Ноги сами вынесли его из кабинета, и впервые в жизни он не знал, куда податься.

Отключив сигнализацию, Сара открыла свою новую дверь, сгорая от желания и в то же время боясь услышать, что случилось с Эммой. В свете последних событий ее собственные проблемы отошли на второй план, но Сара все равно не могла не думать о них с Рейфом. Их отношения развивались слишком быстро, нырять сразу так глубоко — опасно для жизни. У них достаточно времени, чтобы все спокойно обдумать, и достаточно проблем, которые стоило решить немедленно. Они так ни к чему и не пришли касательно закрытия фабрики или хотя бы дальнейшего трудоустройства рабочих в случае, если Рейф останется при своем мнении.

Дверь широко распахнулась, и у Сары сбилось дыхание, как всегда, когда она видела Рейфа. Он заполнял собой дверной проем, такой напряженный, что мускулы натягивали рубашку. Он был без пиджака и ослабил узел галстука. Его лицо выражало невообразимую смесь чувств, и Сара испугалась:

— Господи, Рейф, что-то с Эммой?

Он сжал ее плечо:

— С ней и ребенком все хорошо, к счастью, ложная тревога.

Не чувствуя ног от облегчения, Сара вошла в прихожую и закрыла дверь. Они прошли в гостиную.

— Все равно они, наверное, страшно перепугались. — Сара проглотила комок, стараясь не смотреть на стоящую на полке свадебную фотографию. — Тогда что случилось, Рейф?

— Сегодня я встречался с Уортом. — Рейф расхаживал по гостиной, как лев в клетке, стуча каблуками по плетеной циновке на полу. — Он пустил в ход последнее средство, пытаясь убедить меня не закрывать фабрику.

Ого. Не совсем то, что она ожидала услышать, но это можно использовать как предлог для серьезного разговора, который они так долго откладывали.