Танец мельника

— Тем не менее, это так! Неудивительно, что мне плохо, я больна, я увядаю, как цветок без воды. Брошена! Почти у алтаря! А все эти обещания, которые ты расточал!

— Знаю, знаю, — Стивен сокрушенно качал головой.

— Вот что я сделаю, — продолжала Вайолет. — Перед твоей свадьбой я умру и буду преследовать тебя у алтаря, и когда священник спросит «Знает ли хоть один человек о причинах, по которым эти двое не могут быть соединены в браке?», я закричу: «Я не человек, уже нет, а всего лишь призрак!.. Но могу вам рассказать ужасные вещи!» И я надеюсь, Клоуэнс упадет в обморок, а тебя вышвырнут из деревни, как ты того и заслуживаешь, — Вайолет закатилась глубоким грудным кашлем, слишком тяжелым для такого хрупкого создания.

— Лишь бы ты не преследовала меня в первую брачную ночь, — ответил Стивен.

— Мне почти жаль эту девчонку, хотя она сама на тебя накинулась. И ладно, когда она выйдет за тебя, она получит то, что ей причитается!

— Ты знаешь, что причитается тебе, — сказал Стивен, — хороший шлепок. Который ты бы получила, если б не была больна.

— Только тронь меня, и я закричу!

— Попросишь добавки?

Вайолет взглянула на него. Ее ясные голубые глаза, поблекшие от болезни, внезапно наполнились слезами.

— Эй! — Стивен заговорил другим тоном. — Это что такое? Мы же просто дурачились, ведь так?

Она вырвала свою руку из его ладони и нащупала платок.

— Ах, отстань от меня! Это всё глупости.

— Вайолет, дорогуша, ну правда, я не хотел тебя обижать.

— Глупости это, дурачина!

— Нет, скажи.

— Не думай, что я из-за тебя плачу!

— Уж я надеюсь!

— Ну вот, теперь ты это знаешь.

— Хорошо.

— Ты всего лишь никчемный бесполезный висельник, мистер Каррингтон.

— Благодарствую за комплимент, — он замялся и продолжил: — Должен сказать, я никогда тебя такой не видел.

— И не увидишь, уверяю тебя.

— Что с тобой случилось?

— Прошу, не смущайся. Видишь, всё уже прошло, — она вытерла глаза и улыбнулась. — Забудь.

— Я очень стараюсь.

— А теперь, если можешь, рассмеши меня.

Стивен не ответил на эту просьбу. Он сидел, покусывая ноготь и опустив голову.

— С тобой всё будет хорошо, — сказал он наконец.

— Ты так думаешь?

— Уверен. Когда потеплеет, тебе снова станет лучше.

— Я не хочу умирать, — тихо сказала Вайолет.

— Кто об этом заикался, кроме тебя, да и то в шутку. Слушай...

— Я и слушаю! И смерть уже рядом, разве нет? Очень, очень близко. Понимаешь, я никогда не состарюсь и не узнаю, каково это, но, по крайней мере, я хочу знать, что пожила свое. Я могла бы прожить много дней, много лет, которые были бы наполнены чем-то... ведь мы приходим в этот мир, чтобы наслаждаться или хотя бы испытывать что-то новое. Но я... я пока что ничего не испытала.

— Да нет же, старушка, ты хорошо пожила, например...

— Прекрати меня утешать! Терпеть тебя не могу! Ты ведь никогда не думал об этом, правда? Такой сильный и здоровый! Не думал, каково это — умереть, стать ничем, ничего больше не чувствовать, не видеть, не думать...

— Не так давно, — ответил Стивен, — всего полтора года назад, я лежал на плоту после крушения «Бесподобного». Только я и матрос-ласкар. Мы дрейфовали. Без еды, без воды, мы слабели и слабели. Тогда я думал. Я был уверен, что испущу дух. Я молился... впервые за много лет.

— Но у тебя была надежда.

— А у тебя ее нет? Да погляди же, ради всего святого...

— Нет, — ответила она, — у меня надежды нет.

Он взял ее за руку.

— Что на тебя нашло сегодня? Ты не та Вайолет, которую я знаю...

— Нет, не та Вайолет, которая всегда широко улыбается и шутит. Да, порой это всё исчезает. Потому что я вижу свою кончину на лице моей матери. Доктор Энис пытается меня ободрить, он улыбается и говорит всякое-разное, но я знаю, что он говорит им за моей спиной! Ничто на меня сегодня не нашло, дурачина, это было со мной с Рождества, просто я скрывала, а теперь не могу. Так что сейчас я... со мной не так весело...

Слезы снова полились из глаз Вайолет. Стивен сел на кровать, погладил Вайолет по щеке и обнял ее голову ладонями.

— Ну, успокойся. Поплачь, это поможет. Или ругай меня, если это еще лучше помогает.

— Поругать тебя, — ответила она, — поругать тебя, бродячая, бесчувственная, безмозглая ты скотина!

— Вот, — сказал Стивен, — вот так.

— И теперь, конечно же, ты больше ко мне не придешь.

— Конечно же, приду!

— Она тебе не разрешит!

— Нет, она не такая вредная.

— Не обязательно быть врединой, чтобы ревновать. Она всегда ревновала ко мне, еще с праздника солнцестояния.

— Я ей расскажу. Объясню.

— Ты ее любишь?

Стивен поколебался.

— Если я отвечу «да», ты меня возненавидишь еще больше. А если отвечу «нет», ты запишешь меня в лжецы. Да и какое это имеет значение, старушка?

— Это имеет значение для нее!

— Я обещаю, что буду приходить к тебе каждую пятницу, пока ты не поправишься.

— Пока не поправлюсь... Знаешь, Стивен, это всё очень странно. Недавно я посадила резеду в горшках, чтобы она цвела у меня за окном. Горшки сейчас в оранжерее. Ростки уже окрепли. Но каждый день я гадаю, какого они будут цвета и доведется ли мне это узнать. Это... Это ужасно.

— Теперь ты себя жалеешь?

Почуяв в его словах шуточный вызов, Вайолет оттолкнула его.

— Тебе бы стоило пожалеть себя, ты, невежа! Правда, мне жаль Клоуэнс Полдарк. Она приходит навестить меня, сидит, такая простая и милая, и Бог знает, что она думает о своей добыче! Будто маленькая девочка пошла порыбачить с сетью и возвращается с осьминогом!

— Вот теперь я вижу, что тебе легче, — заметил Стивен, — мне всегда удается поправить твое самочувствие. Меня должны называть доктор Каррингтон.

— Хирург Каррингтон с окровавленным ножом, вот кто ты! Вонзаешь его прямо в сердца невинных девушек, в одно за одним! Уйди, сил моих нет, как ты меня раздражаешь!

— Я приду в пятницу, старушка, — Стивен поцеловал Вайолет, пока та пыталась увернуться, — обещаю, в пятницу снова приду.

II

Внизу, в маленькой комнатке за гостиной, где у доктора Чоука была когда-то аптека, Стивен обнаружил Пола. Молодой человек что-то писал за столом, заваленным счетами, брошюрами, бланками, картами и накладными.