Танго Мотылька

Но, черт возьми, я уже до смерти завидовала женщине, которая сможет приручить этого мужчину.

Самое главное, что после всего самого интересного, о чем я, естественно, предоставлю вам возможность только догадываться, Никита Максимович направился на кухню. Нет, не покурить, как подумали бы все и я в том числе. Нет, мой дорогой клиент пошел варить мне кофе, о чем меня тут же оповестил разлившийся по всей квартире аромат. А затем и чашка, оказавшаяся в моих руках.

Удивленно посмотрев во все понимающие глаза цвета горького шоколада, я выскользнула из кровати и, завернувшись в одеяло, устроилась в кресле, стоявшем рядом, и ушла в себя. Никита же удобно расположился на кровати, полный решимости созерцать протекание моих мыслительных процессов. Надо сказать, он сегодня многим удивил меня, но это было то, чем он меня попросту сразил наповал.

Разумеется, процесс обдумывания ситуации длился недолго. Через полчаса нетерпеливые руки мужчины выудили меня из кресла и из одеяла.

Глава 6

Утро напомнило о продолжении странного и интригующего процесса под названием «жизнь».

Совершенно привычно я проснулась одна, потянулась и позволила себе вольности в виде воспоминаний о прекрасно проведенной ночи. С великим удовольствием потраченной вовсе не на привычный мне банальный сон. Эта мысль освежила мне память, и я вспомнила о чудной, в моем теперешнем представлении, пылкой страсти, предсказанной костями.

Кто сказал, что мужчины и женщины неизменно приходят к какому-нибудь соглашению именно в постели? О, дорогой мой, я с вами совершенно согласна. И если Казанова был хоть чуть-чуть похож на моего чудесного теперешнего клиента, я вполне могу согласиться с его жизненным кредо: лучше много женщин сделать всего на миг счастливыми, чем одну на всю жизнь, но несчастной. Любой женщине захотелось бы побывать в такой сказке хоть на мгновение. Но для меня, я прекрасно понимаю, подобные расхолаживания слишком опасны. Я не женщина в обычном понимании этого слова, я женщина – частный детектив, и такие моменты немного опасны для моего психического здоровья. Ведь я не чувствую себя полезной обществу гражданкой, если не вывожу кого-нибудь на чистую воду, не считаясь с ценой, если, конечно, она не измеряется человеческими жизнями. Именно в размышлениях о том, насколько серьезно я позволю Никите Максимовичу покушаться на мое эмоциональное здоровье, меня застал телефонный звонок.

А звонил мой незаменимый в этой борьбе сотоварищ по несчастью или по жизненному кредо, кому как приятнее думать, Кирьянов Владимир Сергеевич. Чего хотел обозначенный мною доблестный представитель милиции?

– А ничего!!! – довольно ухмыляясь, бросил он в ответ на мой каверзный вопрос. – Хотел узнать, до чего ты домаялась в своем интересном расследовании, изобилующем небывалыми чудесами в виде замороженных иногородцев.

Ну, я бы не сказала, что замороженные трупы действительно изобилуют. Кстати, что совсем неплохо. Но послушать бывалого трудягу маловидимого обывателю фронта мне было очень даже интересно. Сам факт того, что он позвонил сам, в такую рань, способствовал моему высокооплачиваемому божественному снисхождению, как он иногда это любит называть. Не говоря уже о том, что интересное расследование упало на мою голову не без его помощи. К тому же, я чувствовала себя сегодня великолепным сытым хищником, способным на многое. И в первую очередь на то, что смогу удивить свою чуткую и слишком умную дичь. На самом деле, дичь была очень даже неглупой, но я чувствовала в себе силы и способности к подвигам.

Немного поговорив о том о сем, Киря все же не сдержался. Он был, как ребенок, прибежавший к родителю рассказать о том, какой чудесный подвиг он совершил.

– Детка, я тебе говорю, по всему выходит, что искали малюсенькую вещь. – Сообщил он мне заговорщицким тоном. – Я говорил с ребятами, и в первом и во втором случаях искали мелочь.

По поводу второго случая я и сама пришла к такому же выводу. А о первом не мешало бы узнать побольше.

Он немного просветил меня насчет того, почему он пришел к такому выводу. Злоумышленник перевернул все кверху дном, но не просто так, а основательно, не пропустив даже такие мелкие вещи, как шкатулки для колец. Он решил совершенно бескорыстно мне помочь по причине того, что мы делаем, в сущности, одну работу, но за разные деньги. В общем, он говорил о многом, без чего мы могли обойтись в наших давно не лирических отношениях, в конце концов, придя к тому, что его просто загрызло любопытство. Такое в нашем деле не редкость, поэтому я клятвенно пообещала ему визит моей несравненной особы в компании коньяка, закуски и с подробнейшим описанием моих недавних приключений.

Дальнейший наш разговор строился по схеме горячо-холодно, поскольку подогретое нашей беседой любопытство Кири не хотело замирать до момента нашей встречи. Как я уже сказала, мы были снисходительны друг к другу в таких ситуациях, поэтому я послушно, не без ехидства конечно, какое-то время подыгрывала ему, подогревая его интерес.

В процессе интересного общения с давним другом я позволила себе забыть о проблемах и о том, что проснулась одна. Что показалось мне странным, теперь, когда я обратила на это внимание.

Словно в ответ на эту мысль раздался звук открываемой двери, возня в прихожей, и вот, наконец, мужчина всех девичьих грез материализовался рядом со мной. Проявив деликатность, он небрежным жестом позволил мне продолжить разговор. В ответ на мой откровенно недовольный взгляд он показал мне пакет в одной руке и пачку конвертов в другой. Конверты он не замедлил бросить мне на колени, прикрытые одеялом, поскольку я еще не удосужилась одеться.

Я уставилась на письма, пытаясь уловить мысль, настырно утекающую из моего сознания. За этим немаловажным мыслительным процессом я не заметила, что Киря положил трубку, а Никита, вызволив ее из моих рук, положил мою трубку. Затем я позволила Никите увлечь меня в вихре плотских удовольствий, в ходе которых он сам успел позабыть о принесенном им пакете и ворохе писем.

Письма… хм… письма…

Хм…

Вот оно!!!

Я почти слышала, как в моей голове щелкнула мысль. Те самые альбомы, воспоминание о которых мне исподволь не давало покоя всю дорогу…

Они были точь-в-точь такие же, как у моего знакомого Минина. Тут мне живо представился своеобразный исторический иконостас, которым так по-детски гордился Сергей Григорьевич. Отчетливо, во всех красках и деталях мне вспомнились раскрытые страницы альбомов, заполненные разноцветными марками.

Петр Иванович занимался собирательством. Так же, как его отец, а до него дед и прадед. Таких альбомчиков в его шкафу я насчитала шесть штук. А вот это уже вполне подходит под категорию быстрых и легких денег.

Сокровище маленькое?

Марка вполне подходит для такого описания.

Вот сейчас, сию минуту позвоню Сергею Григорьевичу и проконсультируюсь. Его делом я занималась в прошлом году, но что такое год для моей феноменальной памяти?

– Таня? – удивленно спросил Никита, когда я сначала замерла, а потом начала рьяно выбираться из его объятий.

Все, конечно, замечательно, но он мне платит за расследование, а не за то, что получается в постели. Помимо дела все остальное просто приятное приложение, на которое можно тратить свободное от работы время.

Я добралась до телефона и набрала номер Минина.

Сергей Григорьевич подхватил трубку на втором гудке, его шумное дыхание говорило о том, что он торопился. Возможно, ждал важного звонка. А тут я…

– Здравствуйте, Сергей Григорьевич. Таня Иванова, помните?

– О, Танюша, конечно помню. Что-то случилось? Я могу чем-то помочь?

– Ну, вообще-то, да. Мне нужны ваши знания.

– Конечно, в чем вопрос, Танюша. Я всегда готов делиться знаниями…

– Вы все еще собираете марки?

– Да, и моя коллекция за этот год пополнилась несколькими раритетами. Хотите взглянуть?

– Как-нибудь обязательно. Скажите, ведь филателисты знакомы между собой?

– Конечно, Танюша, по крайней мере, те, кто о себе заявляет, всегда находятся на виду или на слуху у остальных.

– А имя Кусков Петр Иванович вам о чем-нибудь говорит?

– Кусков? Да, этот парень из нашей братии.

– Он умер.

– Жаль, а что с его коллекцией?

– Вот о ней-то и речь, Сергей Григорьевич. Насколько ценна коллекция Кускова, вы знаете?