Танки, вперед! Курьезы танковой войны в битве за Ленинград

Через несколько части войска Волховского и Ленинградского фронтов соединились. Блокада Ленинграда была прорвана. 18 января 1943 года завершилась операция «Искра». Отличившаяся при ее проведении 61-я легкотанковая бригада впоследствии получила наименование 30-й гвардейской танковой бригады.

За бои по прорыву блокады звание гвардейской получило еще одно соединение Ленинградского фронта: 136-я стрелковая дивизия, с которой взаимодействовала 61 лтбр, стала 63-й гвардейской дивизией. Танкисты послали ханковцам, ставшим за 7 дней их боевыми братьями, самые сердечные поздравления.

После завершения операции «Искра» прошло еще несколько дней. Комбриг 61 получил записку от члена Военного совета Ленинградского фронта генерал-майора Штыкова.

«Тов. Хрустицкий!

Искренне поздравляю с наградой и гвардейским званием.

Будучи у тов. Сталина 6 февраля докладывал о действиях вашей бригады и поведении танкистов. Сталин сказал: „И на маленьких танках при желании тоже можно хорошо воевать“.

Надо теперь закрепить достигнутое и боевыми делами заработать орден. При желании это возможно».

В эти же дни вышел указ о присвоении Осатюку и Макаренкову званий Героев Советского Союза.

Макаренков, как уже говорилось, лежал в это время в ленинградском госпитале, в здании Педагогического института имени А. И. Герцена.

В день опубликования указа сосед по койке спросил Макаренкова:

— Иван, тебя как по батюшке величают?

— Михайлович.

— Указ есть: звание Героя присваивают Ивану Михайловичу Макаренко, не тебе ли?

— Не, моя фамилия Макаренков, а не Макаренко. Да и какой я герой!

Но в госпиталь уже явились танкисты, поздравляли боевого друга, объяснили, что в указ будет внесена поправка.

В Музее обороны Ленинграда с марта 1947 года экспонировался танк Т-60 с номером «164» лейтенанта Д. И. Осатюка. Правда, вероятность, что именно на этой машине его экипаж и совершил вышеописанный подвиг, весьма мала. Впоследствии при ликвидации музея в 50-е годы этот Т-60 бесследно исчез [53] .

Но в памяти потомков надолго останутся стихи из произведения поэта Виссариона Саянова, посвященные 61-й легкотанковой бригаде.

53

Прочко Е. И.Легкие танки Т-40 и Т-60. «Бронеколлекция» № 4 за 1997 год. М., 1997, с. 32.

…И день настал — Нева и Волхов Вперед рванулись в час один, Когда смешался свист осколков С полетом пуль и воем мин. Шли батареи, шли родные, Шли по дороге снеговой, Пехоты цепи боевые Вгрызались в берег за Невой. И маршал русский в тесном штабе Следил по карте, как врага Теснили воины сквозь хляби, Сквозь все заневские снега. И вдруг — как рухнула ограда, Моторов мощных гулкий рев, То танковая шла бригада На укрепления врагов.

«Недоросли»

Одной из причин, определяющих боеспособность танковой части или подразделения, является компетентность его командного состава. Германский офицерский состав был сложившейся многовековой кастой и в целом являлся более образованным, нежели наши доблестные командиры. Отечественная каста находилась, как тогда говорили, «в Париже», да и вообще после революции была рассеяна по всему миру. Однако нет худа без добра. Изменение социальной системы позволило сделать военную карьеру многим народным самородкам, которые в царской армии не пробились бы дальше унтер-офицера. Эта генерация умела побеждать за счет нестандартных тактических решений и морально-волевых качеств. Но иногда среди командиров РККА встречались такие экземпляры, от которых в ужас приходили даже наши «народные» военачальники. На 2-й технической конференции бронетанковых и механизированных войск Ленфронта [54] , проводившейся 22 сентября 1943 года, было приведено несколько примеров «выдающейся компетентности», выявленных в результате проведения проверок и зачетов.

54

ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 38801 сс, д. 10, лл. 106–146 («Протокол 2-й технической конференции БТ и MB Ленинградского фронта об итогах работы по техническому обеспечению БТ и MB фронта от 22 сентября 1943 года»).

Работники АБТВ Ленинградского фронта подошли к сложным проблемам, характерным для всей Красной армии того периода, достаточно творчески. В течение нескольких месяцев, предшествующих конференции, они письменно и устно тестировали различные категории руководителей, непосредственно связанных с бронетанковыми войсками (фронта). Не ленились даже ходить на занятия в учебные подразделения и слушали, как проходит обучение новобранцев. Подобные подходы свидетельствовали о том, что кризис поражений первых лет войны начал постепенно преодолеваться, а также о том, что начала формироваться армия победителей, разгромившая впоследствии вооруженные силы немцев — народа, по своему психотипу наиболее склонного к военному делу.

Сам доклад был построен не в характерной для советской системы обличительно-запугивающей манере, а в достаточно ироничном ключе сравнения известных российских и советских литературных персонажей с их аналогами из бронетанковых частей Ленинградского фронта.

Докладчик, оценивая ситуацию, перенесся на год назад — в страшный 1942-й, когда решались проблемы выживания нашего государства. Но и в этих условиях находились нарушители дисциплины, которые возили дрова для бани на танках Т-26, ездили на бензозаправщике «на пьянку», делали караульную будку из кабины автомобиля ЗиС-5 [55] . Тогда с лицами, замеченными в порче скудного военного имущества, поступали по закону «сурового военного времени». Осенью 1943 года была совершенно другая ситуация, требующая кропотливого воспитания различных категорий командного состава. Тем более что уровень теоретических и практических знаний некоторых офицеров и сержантов оставлял желать лучшего.

55

Эти случаи действительно имели место в 1942 году в 220-й Краснознаменной танковой бригаде.

Всех проверяющих просто поразил заместитель начальника штаба по спецсвязи 222-й танковой бригады техник-лейтенант Дубровин, который не знал, какие танки состоят на вооружении его соединения, и по внешнему виду не мог отличить танк KB от танка Т-34.

Среди командиров боевых машин было много таких, кто считал себя «великими полководцами», глупо уверенных в том, что знание материальной части им совершенно не нужно. Например, лейтенант Сайдуков из 46-го гвардейского танкового полка на вопрос, как устроен и как регулируется главный фрикцион машины KB, ответил: «Зачем мне это знать? Моя задача — командовать, воевать, а для регулировки, смазки и подготовки танка к бою есть техники и механики-водители».

Под общий хохот зала докладчик сравнил его с Митрофанушкой, В бессмертном произведении Фонвизина «Недоросль» мать Митрофанушки не советовала ему изучать географию, считая, что это не дворянское дело, — на то извозчики есть. Она, безусловно, поддержала бы своего «единоутробного дитятку» Сайдукова и не посоветовала бы, конечно, изучать материальную часть танков, забивать и без того свою слабую головку моторами, коробками, разными смазками, — пусть это техники да механики мучаются. Дело Сайдукова командирское — «впереди на лихом коне»: сесть в танк и сказать «повези меня туда-то», его и повезут.

Другой «самородок» — техник-лейтенант Маточкин — на вопрос о месте расположения ведущих колес танка БТ ответил: «Это смотря откуда смотреть и при какой скорости».

Докладчику невольно вспомнился… сам Митрофанушка, когда, показывая свои глубокие познания в грамматике, на вопрос Правдина: «Дверь — это что, имя существительное или прилагательное?» — глубокомысленно отвечал: «Это смотря какая дверь. Ежели вот эта, дак эта прилагательная, потому что она к своему месту приложена, а вот та, что у чулана шестую неделю стоит не навешена, дак это существительна». «Ну, а дурак? — спрашивал Правдин. — Что это, прилагательное или существительное?» — на это Митрофанушка, не задумываясь ответил: «Известно, прилагательное, раз к дураку приложено».