Тайна голубиного пирога

Внезапно все замолчали: графиня вышла из-за угла и присела на скамейку рядом с ними.

– Страшно даже подумать, что среди нас убийца! – воскликнула она, заправляя седые волосы под черный капор. – А если эти сплетни дойдут до королевы? Уверяю вас, я ни в чем не виновата, что бы ни говорили обо мне во время слушаний.

– И я не виновата, – откликнулась леди Монфор-Бебб, поправляя норковый палантин. – Поверьте мне, это служанка. Все они губят нас так или иначе. Если не ядом, то гневом, который они в нас будят. Я сильно сомневаюсь, что эти машины для домашней работы нам во благо. Одна из служанок только что попросила меня о свободном вечере раз в неделю и выходном каждое второе воскресенье! – Она повернулась к Минк. – А для вашей служанки все складывается плохо. Очень жаль, мне понравилось, как она держалась на судебном заседании.

– Но ведь еще не доказано, что это действительно убийство, – поспешила ответить принцесса.

– И все же непохоже, что генерал отравился случайно, – парировала леди Монфор-Бебб. – И уж конечно, он был не из тех, кто способен огорчить окружающих, совершив самоубийство.

– Бедная миссис Бэгшот! И муж, и ребенок лежат на одном и том же кладбище, – сказала леди Беатрис. Она объяснила Минк, что пару лет назад жена генерала потеряла дочь всего нескольких месяцев от роду. – Отказало ее больное сердце. Нет слов передать, как печальны были эти похороны!

– Мы обязаны помочь ей чем можем в это тяжелое время, – сказала леди Монфор-Бебб. – Остается надеяться, что полиция успешно завершит расследование, хотя у меня на этот счет большие сомнения. Вспомните хотя бы их неспособность обуздать буянов у «Королевского герба» в субботнюю ночь.

Графиня подалась вперед:

– Кстати, во дворце появился инспектор полиции, который задает всем вопросы. Его до этого видел на Теннис-Корт-лейне рассыльный мясника.

Минк мгновенно охватило беспокойство за Пуки.

Леди Беатрис сказала, теребя челку:

– Мы решили, что он, наверное, пришел допросить американца. Как можно доверять человеку, который называет ботики «галошами»?

Внезапно послышались шаги, и перед дамами предстал доктор Хендерсон. Они кивнули ему, а тот в ответ помахал шляпой. Темные кудри терапевта развевались на ветру.

Когда доктор оказался вне пределов слышимости, Минк спросила:

– У этого человека что-то не в порядке со шляпой?

– Она слишком для него велика, – предположила графиня, провожая доктора взглядом.

– А может, голова дала усадку, – пошутила леди Беатрис. Остальные дамы удивленно посмотрели на нее. Внезапно нахмурившись, она стала разглядывать что-то в отдалении. – Кто это, черт возьми?

Все обернулись. К ним шел высокий мужчина с пышными седыми усами, казавшийся сутулым в своем расстегнутом реглане.

– Это человек, который стоял на дознании рядом с констеблем, – сказала Минк. – Похоже, он нездешний.

– Какой несусветный костюм! – обронила леди Монфор-Бебб. – Цвет как у осла уличного торговца.

Инспектор Гаппи загасил сигарету и представился.

Разглядывая его давно не стриженные бакенбарды, лоснящиеся поля цилиндра и брюки явно из магазина готовой одежды, женщины натянуто улыбались. Но его интересовала только Минк. Она встала и, пожелав всем удачного дня, разгладила платье. Следуя рядом с инспектором вдоль восточной стороны дворца к Чащобному дому, девушка хранила молчание. Весть о том, что полицейский явился для допроса принцессы, мгновенно взбудоражила всю тюдоровскую часть дворца.

Когда в дверь позвонили, Пуки, высунувшись в одно из окон спальни, кричала экскурсанту, заплутавшему в лабиринте:

– Вам надо пройти еще несколько шагов, сэр! Затем поверните налево, иначе никогда больше не увидите жену и детей.

Услышав повторный звонок, служанка поспешно закрыла окно и сбежала по ступенькам вниз. Распахнув дверь, она долго, словно в забытьи, смотрела на визитера, потом наконец отошла в сторону, впуская его. Минк провела инспектора в гостиную и жестом предложила занять место на кушетке рядом с камином. Однако Гаппи уселся в кресло ее отца.

– Не хотите ли чая, инспектор, или вас будет беспокоить мысль, что в него что-то подмешано? – улыбнувшись, спросила принцесса, занимая место на кушетке.

Инспектор отказался, положив шляпу на приставной столик.

– Должна заметить, для меня оказалась неожиданной причина смерти генерала, – сказала Минк. – Если верить статистике, приведенной коронером, сорок шесть процентов случаев отравления мышьяком – самоубийства. Почти половина. Не исключено, что генерал покончил с собой. А вы как думаете? У вас ведь большой опыт в подобных делах, – добавила она, улыбнувшись.

Лицо инспектора оставалось непроницаемым.

– Мне не хотелось бы давать комментарии на этот счет, принцесса.

– Вы действительно полагаете, что генерала убили? – продолжала гнуть свою линию Минк. – Нельзя сказать, что он был здесь самым популярным жильцом, но я не могу взять в толк, зачем кому-нибудь понадобилось его убивать. А у вас какие соображения?

Инспектор провел кончиком пальца по краю подлокотника.

– Я могу предложить самые разнообразные версии, – сказал он, рассматривая портреты предков Минк на стенах. – Ведь уже прошло больше года со дня смерти махараджи?

– Совершенно верно.

– Ужасная кончина.

– Да.

Помолчав немного, он спросил:

– С ним была та девчонка, что приходила по утрам чистить ножи и обувь?

Минк мгновение разглядывала его.

– Я бы попросила вас, инспектор, перейти к сути дела. Иначе я буду вынуждена указать вам на дверь.

Откинувшись на спинку кресла, Гаппи признался, что цель его визита – допросить служанку принцессы. Минк встала и позвонила в колокольчик. Вскоре появилась Пуки, она нерешительно топталась в дверях, пока Минк не велела ей войти. Служанка села так близко к своей госпоже, что их юбки соприкасались.

– Как вы появились в Англии? – спросил Пуки инспектор, открыв записную книжку.

Сцепив руки на коленях, индианка объяснила, что работала нянькой, сопровождавшей британских женщин с детьми, возвращавшихся на родину. После одной из поездок она оказалась в Лондоне без денег на обратный билет в Индию.

– Значит, ваши наниматели бросили вас, не оплатив дорогу домой?

– Да, сэр.

– А почему?

Служанка проглотила застрявший в горле комок:

– Не знаю, сэр.

– Женщина была недовольна вашей работой?