Тайна Красного озера

В эту минуту Орлан, дремавший у костра, вдруг поднял голову, уставился в сторону озера и тихо зарычал.

Дубенцов всмотрелся в темноту. До его слуха долетел тихий всплеск, как будто кто-то отплыл от берега. Он бросился за карабином и разбудил Пахома Степановича.

–  Из темноты надо смотреть, - посоветовал старый таежник.
– От костра ничего не увидишь.

Дубенцов исчез в темноте и вскоре проговорил оттуда приглушенным голосом:

–  Кто-то поплыл на лодке…

Отодвинувшись от костра, Пахом Степанович прилег песок и стал всматриваться в густую темь над озером вскоре разглядел: по озеру двигался еле очерченный силуэт маленькой лодки; в ней был человек. Минуты через две лодка пропала. Прошло некоторое время, и на противоположном берегу зазвенели потревоженные кулики. Их крики поднялись в вышину и стали удаляться в сторону высокой горы.

–  Вот загадка!
– воскликнул Пахом Степанович.
– Не преступник ли какой скрывается здесь?
– Один в тайге?

Что-то не попадались мне такие люди.

–  Но в том, что человек прячется, есть какай-то свой смысл, - говорил Дубенцов.
– Нам нужно быть настороже каждую минуту…

Происшествие отвлекло Дубенцова от его опыта. Вернувшись к костру, он нашел лист бумаги засыпанным песком. Геолог осторожно сдул песок и, поднеся лист ближе к свету, отчетливо увидел на бумаге черное круглое пятно…

«Кто же был ночью на лодке?» - этот вопрос серьезно обеспокоил путников.

Утром разведчики решили тщательно обследовать все прибрежные распадки и кустарники; если же и таким путем не удастся ничего выяснить, то придется подняться на Лысую гору, как назвали они между собой сопку с безлесной вершиной, и с нее осмотреть окружающую местность; может быть, поблизости и в самом деле окажется стойбище «лесных людей».

Пахом Степанович долго ломал голову, раздумывая, куда спрятать имущество. Не наблюдает ли за каждым их шагом из лесу чей-нибудь зоркий глаз? «Оставь имущество, и его растащат, - рассуждал он.
– А брать с собой - тратить лишние силы». Пораздумав, Пахом Степанович предложил взять груз с собой и направиться в первый же распадок, сделав вид, будто они покидают озеро. В распадке зарыть вещи в землю, пройти лесом до того места, где кончается коса, и оттуда уже направиться вдоль северного берега озера, где тянется цепь невысоких лесистых сопок.

На выходе из леса к озеру Дубенцов обратил внимание Пахома Степановича на большое количество берез с ободранной корой. Стволы уже почернели от времени. Пахом Степанович разглядел на древесине надрезы,

–  Тут где-то живет бывалый человек, - промолвил он.
– Видать, на оморочку драл бересту, хорошую бересту отбирал…

По берегу озера они двигались медленно, просматривая каждый куст. У прозрачного шумного ручейка, бежавшего в зарослях ветлы, присели отдохнуть. Пахом Степанович наклонился над ручейком, чтобы напиться» и выругался. В ручейке плавали выпотрошенные внутренности рыбы. Чуть ниже по течению ручейка он нашел на гальке иссохший рыбий пузырь.

–  Не иначе, как ключом принесло, - заметил таежник.
– А ну, давайте-ка по ручью вверх…

Ручеек привел их к живописной поляне, окруженной со всех сторон высоким лесом. За лесом с трех сторон поднимались крутые обрывы, словно стены двора. Посреди поляны, стояла глинобитная избушка-фанза с берестяной крышей и длинной трубой из жести. Рядом стоял на четырех столбах лабаз - старый, покосившийся. Под лабазом, между столбами, лежали опрокинутые вверх дном две оморочки из березовой коры, валялись весла. Недалеко от входа в фанзу темнел очаг, сложенный из камней и обмазанный глиной.

Пахом Степанович и Дубенцов с ружьями наготове появились на поляне. Подошли к фанзе. Дверь была привалена бревном. По таежному обычаю, это означало, что хозяина нет дома. Пахом Степанович откинул бревно и открыл дверь. Запах протухшей рыбы, сырости и каких-то трав наполнял фанзу. Все углы были заполнены какой-то рухлядью. Справа вдоль стены шли невысокие нары, упирающиеся в печку. На земляном полу и на нарах в беспорядке лежали травяные циновки. Возле печки, на полочке, стояли деревянные чашки. По стенам висели скатки шкур, пучки трав, заготовки обуви из рыбьей кожи.

–  Пожалуй, паря, тут живет нанайская семья, - сказал Пахом Степанович, осмотрев фанзу.
– Нары-то сделаны по-нанайски.

–  Почему же люди ушли отсюда?
– спросил Дубенцов.
– Они, как видно, недавно ушли, остались даже куски вареной рыбы.

Не прикоснувшись ни к одному предмету, Пахом Степанович и Дубенцов оставили фанзу, снова привалив дверь бревном.

Анюта поджидала их на дворе.

–  Однако, вот что, паря, - сказал Пахом Степанович.

–  Мы заставим хозяина самого явиться к нам. Пускай расскажет, как нам выйти на Хунгари. Принесем сюда свои пожитки и поселимся тут вот, на этой муравке у ключа…

Так, на полянке возле фанзы, основали они свой лагерь.

Однако хозяин фанзы не появлялся. Разведчики занялись починкой обуви и одежды, стиркой белья. На ужин они достали с чердака фанзы несколько вяленых рыб, что не возбраняется обычаями тайги, сварили их и уселись ужинать.

Вдруг в кустах послышались чьи-то шаги, затрещали сучья. Все невольно вздрогнули, повернув туда головы.

Показался человек с ружьем за спиной. Он подошел к костру. Это был старик с морщинистым, дряблым лицом и реденькой седой бородкой, в халате без вышивок, подпоясанный кушаком. Обут он был в торбаза из рыбьей кожи; на голове красовалась соболья шапочка-камилавка.

–  Сарадэ, [5] Пахом Степаныч, - поздоровался старик.

Все с изумлением смотрели на него.

–  Бельды! Конга Бельды!
– вскочил таежник.
– Здравствуй, окаянная твоя душа!
– загремел он дружелюбно.

–  Узнал, Пахом Степаныч?
– сильно шепелявя из-за отсутствия передних зубов, спросил старик.

–  Так это ты морочил нам голову? Ты пошто же прятался в лесу, а?

Бельды присел к костру, отложив ружье. Он достал медную трубку с длинным резным мундштуком, скрутил табачный лист, затолкал его в трубку и закурил.

5

Сарадэ - здравствуйте (по нанайски).

–  Тебе пришел мой забирай?
– спросил он. Пахом Степанович расхохотался. Бельды, покуривая, задумчиво глядел на огонь.

–  Кому ты нужен? Там, в стойбище, поди, давно забыли о тебе. Где же твоя семья?

–  Семья спрятался тайга. Его боюсь - твоя забирай.

Ах ты, чудак! Иди-ка ты, Конга, за семьей и веди ее в фанзу. Нам не до тебя. Сын-то, поди, взрослый стал? Как его звали-то, запамятовал…

–  Его Никифор зовут.

–  Никифор? Ага, теперь помню, Никишкой звали.

Пахом Степанович помолчал и заговорил с Бельды понанайски. Старый таежник отлично владел нанайским языком, и старик оживился. Говорил он уверенно и быстро, растягивая некоторые слова.

Так они говорили минут двадцать. Затем Бельды поднялся, закинул ружье за спину и торопливо направился в лес. Когда он удалился, Дубенцов и Анюта в один голос спросили: - Кто это?

Пахом Степанович рассказал им историю старика…

Бельды - бывший нанайский шаман. Он жил в стойбище на Амуре, рядом с селом Пермским. В 1932 году на месте Пермского началось строительство города Комсомольска. Одновременно в амурских селах стали организовываться рыболовецкие артели. Шаман завел у себя в избе чугун с травяным жгутом и объявил, будто в чугуне у него живет злой дух. Так как нанайцы не хотят больше признавать шамана главой стойбища, то он пошлет злого духа к непокорным, и тот принесет им несчастье. Так говорил Бельды. «Кто не хочет несчастья, - предупреждал он, - тот должен ходить на поклонение к злому духу и приносить ему в жертву рыбу, сахар, чай, крупу, муку». Некоторые нанайцы действительно приходили к Бельды с жертвоприношениями.