Тайна лотоса

— На что ты злишься? На верблюда? Ну кто же знал, что он заартачится и не пойдёт гулять! И это ты не пожелала пересесть на другого. Какой к чертям знак!

— Я теперь во всём буду видеть знаки, — пробубнила Сусанна в подушку и повернулась лицом к Резе. — И даже в том, что ты намеренно не вернул билет на самолёт.

— Сусанна, — Реза аж глаза закатил, — это такие мелочи, ну, правда. Я просто о нём забыл. Если бы ты не согласилась стать моей женой, я бы и не думал лететь в Санкт-Петербург, поверь. Что я там забыл, кроме тебя? Но злишься ты не из-за этого, так ведь?

Он улыбался, не усмехался, , но снисходительную улыбку хотелось стереть с его лица куда сильнее усмешки, и Сусанна резко села в подушках.

— Твоя семья меня не примет, — выпалила она и уставилась на него с вызовом.

— Моя семья — это только я, и больше никто. Вернее теперь — это ты и я, это мы и дети, которые у нас будут, — Реза опустил руки ей на плечи и дунул на чёлку, чтобы рассмешить. Однако Сусанна осталась суровой. — Латифа в шоке, оно и понятно, , но за ужином, не сомневайся, она будет бегать вокруг тебя, как курица.

— Чтобы ублажить тебя! — рычала Сусанна снова в подушку, выкрутившись из его рук.

— Началось! Ложись-ка спать! Я не хочу больше слушать этот детский лепет! — Реза чуть ли не швырнул в неё одеялом. — Когда я вернусь из душа, чтобы ты спала. Поняла?

Сусанна кивнула, стараясь проглотить подкатывающуюся к горлу горьким комом фразу «Слушаюсь, мой господин». А, может, фараон был прав? Он забрал с собой английского джентльмена и оставил на его месте спесивого восточного мальчишку! Или это она изменилась… А он, конечно, оставался прежним — когда она не успела просушить на залитой солнцем палубе платье, они отправились за новым, и пусть она уже клевала носом, он вызвонил бедуина — да, да, раз пообещал прогулку на верблюде, так пренепременно исполню! Хорошо хоть верблюд поставил мистера Атертона на место, послав далеко и надолго, даже плюнуть, кажется, собирался… А потом этот ужас дома. Реза отвёл мать в сторону и что-то нашептал по-арабски, и больше мадам Газия к ним не выходила. А Аббас, тот честно сказал, что Сусанна дура, раз решила связать судьбу с его братом! Да, да… Прямым текстом, памятуя опыт пустой балконной беседы. И его презрительный взгляд не смыл даже душ, хотя она сделала воду горячей аж до чёртиков в глазах. Тело до сих пор горит. От душа ли, Суслик? Или от ожидания женишка?

— Почему до сих пор не спишь?

Почему у него нет в ванной комнате двери! И почему он двигается тихо, как кошка! Она осторожно повернула голову — странно, что они не всё с Аббасом одинаковое покупают, , а только пижамы. Хотя кожаные штаны братца пришлись бы мистеру Атертону к лицу куда больше этих размахаек.

— Не могу уснуть, — честно призналась Сусанна. Сон, сморивший её в машине, здесь напрочь развеялся от грустных мыслей. Или радость единения со спасённым ею собственноручно внуком Раймонда Атертона спалили безжалостные лучи Амона… А, может, Суслик, тебе по совету Нен-Нуфер просто надо прекратить думать…

— Принести ещё чаю с мёдом?

В голосе такая забота, что аж сахар на зубах скрипит, или песок, хотя мадам Газия намыла в их отсутствие полы. И чай успела приготовить, пока они шли от машины к дому. Электровеник, , а не баба!

— Нет, спасибо.

— Тогда спи.

Кровать огромная. Тяжело даже почувствовать движение матраса на второй половине. Но Реза точно уже забрался под одеяло и отвернулся к двери в сад.

— Если я просплю ужин, не лей на меня воду, ладно?

Ох, мистер Атертон, когда же вы научитесь молчать! И это ещё не витиеватая арабская речь! Твоё счастье, что он не помнит пощёчины. Твоё счастье, Суслик…

— Реза, — позвала Сусанна тихо. — Почему Аббас так злится?

Реза нехотя обернулся, и в этот раз ощутимо продавил матрас.

— Я должен был сказать ему раньше… По его мнению. Сказать, что я не врал полиции. Он обиделся. Он считает, что я предал братское доверие, — Реза повернулся к ней всем телом. — Да тысяча чертей, как я могу сказать ему правду про тебя, как? Он и так считает меня сумасшедшим! Ну и конченным наркоманом в довершение всего. А теперь ещё и мерзавцем, решившим напоследок захапать себе малолетнюю идиотку. Ну что я должен ему сказать про нас?

Ласковые пальцы Резы скользнули под волосы и погладили розовеющую щёку Сусанны.

— А как я могу сказать о тебе родителям? — пролепетала она, чувствуя, как теряет от его близости голос.

— Им уж точно не следует говорить правду о твоём рождении.

Он улыбался, , а ей хотелось плакать. Или прижаться к его груди, и она действительно ткнулась носом в рифленый трикотаж, и Реза тут же нашёл губами её макушку.

— Не переживай. Для них у меня заготовлена достоверная легенда, , но расскажу я её только после живительного сна. Спи, моя царица.

Вот как! Вы снова играете со мной, как с ребёнком! Какого шайтана, мистер Атертон?! И, поймав испепеляющий взгляд, Реза добавил, убирая со лба Сусанны чёлку.

— Скоро Латифа придёт нас будить. Ты же помнишь, сколько всего нам предстоит съесть до отъезда, помимо торта, хотя я бы ел только его. Но ведь ты испечёшь для меня новый? — и добавил, запнувшись: — Через год.

Он смеётся или спать её укладывает? Или целует в конце-то концов!

— Спеку…

Его губы оставались на свободном от чёлки лбу, и Сусанна поспешила

обвить руками шею Резы, но тот не позволил ей запрокинуть голову и мягко уложил на подушку.

— Спи.

Сусанну тут же отвернулась. Да идите вы к шайтану, мистер Атертон! Какого тогда запирались! Чтобы побольше разозлить братца?

Но Реза не думал отвечать, он похоже уже спал. Тогда можно спокойно ворочаться, потому что уснуть не удастся — ещё Анубис приснится! Ну почему Реза не верит, что она была в царстве мёртвых, почему? Да потому что фараон ушёл и забрал с собой его временное помешательство. Чего тут непонятного, Суслик?! Теперь мистер Атертон нормальный. Никакой он не нормальный, раз спит, когда к нему лезут с поцелуями!

Сусанна ещё не успела как следует разозлиться, когда почувствовала голым плечом лёгкий поцелуй. Один, второй… Мурашки собрались в комок и скатились к животу. Бретелька майки соскользнула с плеча и замерла под пальцем Резы. Но лишь на краткое мгновение. В следующую секунду рука нырнула под одеяло в поисках сердца.

— Я ведь попросил тебя уснуть, — рука по груди поднялась к подбородку. — Я не из железа и не из золота. Я из плоти, а эта кровать недостаточно большая, чтобы я не чувствовал тебя!

В глубине тёмных глаз разгорался неземной свет — огонь фараона. Чтобы прогнать наваждение, Сусанна дёрнулась, и губы Резы ткнулись ей в щёку. Дура ты, Суслик! Но исправлять ошибку было поздно: Реза молниеносно спустил с кровати ноги и отвернулся. Сусанна потянулась за ним, но он, не глядя, поймал её руку и заставил улечься обратно.

— Ты права, — он потёр лоб и тяжело выдохнул. — Сейчас не время и не место. — Реза поднялся с кровати и остался к ней спиной. — Я пойду в кабинет на диван.