Тайна Верховной жрицы

Рурык неожиданно усадил Элику к себе на колени.

— К тому же, — произнес он, глядя в ее глаза, — мы еще больше подхлестнем азарт: скажем, что некая дамочка сумела найти подход к загадочному изобретателю и почти заручилась его согласием на визит. Ничто так не мотивирует женщин, как зависть к чужому успеху. Наши изнеженные кошечки пойдут на все, лишь бы не уступить конкурентке.

Савениец резко поднялся, ставя оторопевшую девушку на землю.

— Но это все потом, — заявил аферист. — Сначала мы дадим рекламу!

— Расклеим по городу афиши? — хихикнула Элика.

— О нет! Афиши для низших слоев. О себе мы заявим через прессу!

***

В городе существовало две газеты: «Правда Гердены» и «Герденовский правдоруб». Рурык направился в редакцию первой и остался весьма недоволен визитом. Офис напоминала улей взбесившихся пчел: журналисты носились из кабинета в кабинет, бумаги трепетали в их руках как простыни на веревке, женский визг: «Кто взял фотографии?» — снарядом взорвался над головами.

Гость попытался сунуться к главному редактору, но секретарша не пустила. Руками замахала:

— Кто вы?! Куда?! Нельзя! Занят! Что у вас?!

Рурык приосанился:

— Я — известный во всем мире ученый-изобретатель Дальпир Кузенкевич-Эржанский. Только что прибыл…

Но секретарша не дослушала:

— Положите статью! Возможно, опубликуем! — и умчалась, крича на ходу: «Кто видел курьера?»

Рурыка такое пренебрежение крайне оскорбило. Он, гениальный ученый и бесстрашный путешественник, снизошел до того, чтобы лично прийти в редакцию, подарить сенсационную статью, а в ответ — хамство!

Оскорбленный в лучших чувствах, аферист направился к конкурентам — в «Герденовский правдоруб».

Вторая редакция встретила изобретателя пугающей тишиной. Ни секретарш, ни журналистов, ни корректоров… Никого. Лишь в кабинете главного редактора за пустым столом сидел унылый мужчина в дешевом потертом пиджаке и пил.

По перегару и скопившейся на полу грязи стало ясно, что запой продолжался вторую неделю. Начальник прибывал в том состоянии, когда ему не то, что на телепорт, на собственную жизнь было решительно наплевать.

И все-таки Рурык не ушел. Вместо этого взял стул и подсел к редактору:

— По какому поводу сей праздник души? — участливо спросил гость.

Начальник поднял мутноватый взор и, сведя брови к переносице, попытался сфокусироваться на говорящем.

— Вы кто? — изо рта вырвался сдавленный хрип.

— Ваш билет в счастливую жизнь, — пафосно изрек Рурык, но поняв, что в таком состоянии редактор не оценит метафоры, перешел на деловой тон. — Что случилось с редакцией? Где все?

— Предатели! — с отвращением махнул начальник. — Все предатели! Бросили меня. Сволочи!

На этих словах редактор приложился к початой бутылке и залпом отпил добрую четверть.

— Так все-таки, что произошло?

Пьяница тяжело вздохнул:

— Не покупают. Понимаешь? Не берут! Я уже не знаю, что делать. Работаешь, работаешь, а не берут!

Как выяснилось, вот уже который месяц тиражи «Герденовского правдоруба» стремительно падали. По какой-то причине горожане упорно отдавали предпочтение «Правде Гердены».

— И вот что им не нравится — не пойму, — жаловался редактор. — То же самое пишем, а не берут.

Положение выходило удручающее: в первой газете Рурык не нужен, вторая газета сама никому не нужна.

Аферист с сомнением посмотрел на начальника. Возвращаться в офис успешной газеты не хотелось. Да и было в этом несчастном выпивохе что-то родное, знакомое. Савениец интуитивно чувствовал в нем хватку коллеги по мошенническому цеху. Его бы в чувство привести, приободрить.

К тому же, весьма часто главные редакторы бывали вхожи в светские круги, а Рурыку как раз требовался свой человек на приеме.

Идея родилась молниеносно.

— Когда вы должны сдать свежий номер в печать? — бодро спросил Рурык, забирая у редактора бутылку.

— Вечером, — с тоской отозвался мужчина.

— Отлично! Я знаю, как распродать весь тираж и переплюнуть конкурентов!

— Серьезно? — оживился редактор, но мгновенно сник. — А толку? Продавать нечего. Номер не готов. О чем мы напишем?

— Вы не поверите… — расплылся Рурык в улыбке.

***

На следующее утро возле ларьков со свежей прессой творилась вакханалия. Народ толпился, скупая «Герденовский Правдоруб» пачками. Перекрикивая друг друга, толпа совала продавцу монеты, стремясь первыми урвать утренний выпуск.

Виной всему был крупный заголовок на первой странице:

«АКЦИЯ!

В честь дня рождения мы подготовили сюрприз!

В одном из номеров спрятан чек на ОДИН МИЛЛИОН алынов!

Найди счастливую газету — стань МИЛЛИОНЕРОМ!»

Горожане торопливо разбирали газеты и прямо здесь, на месте, перетряхивали их, в надежде отыскать заветный выигрыш. Не находили, покупали еще. То, что счастливая газета до сих пор не была обнаружена, лишь подогревало ажиотаж: значит, победа близка, чек где-то рядом!

План Рурыка побил самые смелые ожидания: тираж был распродан к одиннадцати утра.

По такому поводу, в полдень городу был предъявлен радостный победитель, купивший выигрышный номер. Розовощекий парень стоял на главной площади, пожираемый завистливыми взглядами горожан. Его пальцы крепко держали заветный чек, улыбка не сходила с лица. Что сказать? Племянник редактора крайне натурально изображал восторг и принимал поздравления.

Никто так и не узнал, что на самом деле никакого чека не существовало.

Зато город оказался буквально усеян разбросанными листами «Герденовского правдоруба», со страниц которого на прохожих смотрел великий изобретатель Дальпир Кузенкевич-Эржанский.

К вечеру в Гердене только и разговоров было, что об удивительной акции и о загадочном гении.

***

Поздней ночью Элика и Рурык сидели на берегу реки: всю вторую половину дня толпы людей приходили поглазеть на диковинного интуриста. Одни норовили завести беседу с изобретателем, другие жалостливо вздыхали: «Совсем, сердешный, умом среди летунов тронулся, жить негде — так он аж вона куда — на улицу перебрался».