Тайна Верховной жрицы

Новость о погроме ушла в народ, получив поддержку среди протестующих горожан. Рурык, фактически, стал одним из символов борьбы против власти. Так сказать, узником кровавого политического режима.

Среди митингующих нашлись добровольцы, изъявившие желание помочь несчастному королю восстановить банк. Впрочем, энтузиасты больше развозили грязь по полу, чем наводили порядок.

Клиенты тоже появились: несколько известных предпринимателей, открыто выступающих за идеи парламентарной монархии, открыли счета в банке. Сие действо опять же широко освещалось прессой и разворачивалось под одобрительные крики митингующих.

Но зря аферист радовался — спустя пару дней эти предприниматели тайно явились к нему в гости и деликатно намекнули, что хотели бы без всякого шума забрать обратно свои вклады. А за это, разумеется, обещали всяческую помощь и поддержку. «Мы же вместе боремся! — говорили они. — За общее дело! Мы теперь как одна семья!.. Но деньги сейчас всем нужны. Сами понимаете, государственным переворотом попахивает… Да вы не расстраивайтесь! Главное, что своим поступком мы показали другим пример! Теперь у вас появятся клиенты!»

Однако вкладчики так и не шли, и Рурык терпел колоссальные убытки. Он-то полагал, что народ к нему валом повалит. Специально арендовал огромное помещение в здании старой фабрики. Полностью облицевал весь холл мрамором, установил шесть касс и одну приватную кабинку для важных клиентов. А теперь вся эта роскошь, да еще и подпорченная (причем, не столько погромом, сколько помощниками из числа добровольцев) простаивала. Кассирши от скуки вязали шарфики и читали дамские романы, митингующие, отчего-то решив, что теперь им в банке всегда рады — по-свойски заходили погреться. Кассиры охотно угощали их чаем и подкармливали печеньем. Все друг другу сочувствовали. Мир и взаимопомощь царили в банке, и только Рурык ходил мрачнее тучи.

И все же мошенник категорически не желал отступать. Савениец напоминал влюбленного. Причем из той породы мужчин, что привыкли с легкостью добиваться и так же легко бросать, но стоит девице показать характер, как самоуверенный ловелас превращается в одержимого романтика, готового на все, лишь бы покорить сердце неприступной пассии. Савениец, не дождавшись мгновенной отдачи от затеи с островным королевством, оффшорами и банком, с головой увяз в собственной задумке.

И, разумеется, как все влюбленные, Рурык был слеп и глуп. Он не замечал очевидных фактов и никого не хотел слушать, твердя, что его идея прибыльная, и он обязательно это всем докажет.

С иривийским жречеством тоже не складывалось. На словах служители Собора были готовы оказать прием иноземной монаршей особе, но на деле, давали отворот поворот, объясняя подготовкой к выборам Высшего магистра. Причем, было не ясно: то ли действительно такие важные выборы, что все жречество буквально живет этим событием? Или же религиозная организация не считает Рурыка достаточно серьезной фигурой?

Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что нужно обязательно свидеться с новой Верховной жрицей, но пока приходилось отодвигать эти планы на десятое место. Куда как насущнее была проблема с жильем.

Буквально нынешним утром хозяйка дома (жил теперь Рурык именно в доме: на дорогие гостиницы денег не было, а останавливаться в дешевых — не позволяла королевская гордость) решила поднять арендную плату. Дескать, из-за журналистов, то и дело снующих в гости, у нее постоянно болела голова и пропадали серебряные ложки.

— Так что или тысяча сверху — или можете искать себе другое жилье! — веско заявляла хозяйка, добавляя: — Вам тут не бордель! У меня, между прочим, сам король гостит!

На фразу Рурыка: «Так я и есть тот король», — отмахивалась. Дескать, это уже к делу не относится. «Или плати — или проваливай».

Еще неделю назад Рурык бы с легкостью швырнул тысячу-другую сварливой бабе и голову бы ломать не стал, а теперь времена изменились — в кошельке оставались пара сотен алынов. Пришлось использовать все обаяние, чтобы уговорить хозяйку повременить с повышением тарифов.

Как по закону подлости, в тот момент, когда Рурык клятвенно заверял домовладелицу, что с этого дня больше не пустит на порог ни одного гостя — в дверь позвонили.

— Опять эти ваши писаки? — насупилась женщина.

— Душенька, голубушка, умоляю — скажите, что меня нет, — лебезил Рурык, побаивающийся грозной домоправительницы.

— А сам чего?!

— Я вам объяснял: никак не могу. Я король!

— Король! — хмыкнула женщина. — Водить в приличный дом всякую шантрапу с улицы — это он может, а дверь открыть — королевское величие не позволяет! Хорошо устроился!

Ворча, она направилась ко входу, готовясь высказать нежданным визитерам все, что о них думает, но успела лишь гневно воскликнуть: «Ну и кого там…» — после чего ойкнула и замолчала. Рурык, находящийся в тот момент в гостиной, не на шутку переполошился: не убили ли хозяйку?

Ответ на вопрос был дан незамедлительно — в комнату вошла бледная перепуганная домовладелица, а за ней двое мужчин. Оба в гражданском, но по выправке и тому, как уверенно держались господа, стало понятно, что люди военные. Домовладелица пискнула: «У меня дела», — и убежала на улицу.

Савенийцу это не понравилось еще больше. Что это за гости, если даже такая крепкая баба испугалась?

Первый мужчина был плечистый, крепкий, с густой темной бородой и шрамом на щеке. Он стоял на месте, переваливаясь с пятки на носок.

Второй повыше, жилистый, сутулый, с вытянутой, как яйцо, лысой головой.

— Вы ко мне? — расплылся в улыбке савениец, прилежно отыгрывая роль добродушного королька. — Проходите, прошу вас. Чем обязан?

За показным радушием скрывался страх. Особенно его напугал лысый. Несмотря на щуплое телосложение, чувствовалось, что именно он в этой паре наиболее опасен.

Рурык только сейчас спохватился, что не подумал о собственной безопасности. Против самого императора пошел и даже телохранителем не обзавелся! Ведь что проще — убить Рурыка и дело с концом. Никто даже не удивится, мало ли недругов у монарха? Каждый так и норовит если не подсидеть, то свергнуть.

— Разрешите представиться, — прогнусавил бородач. — Старший уполномоченный по делам безопасности Ольф Топорище. Мой помощник, руководитель департамента по вопросам эвакуации, титулярный советник Сольц Мыльцов.

Лысый молчал. Вместо приветствия он принялся неспешно бродить по комнате, осматривая мебель, точно турист в музее. Особенно его заинтересовали портреты родственников домовладелицы, висевшие над камином.

— Очень! Чрезвычайно! Просто от всей души рад знакомству! — Рурык с жаром потряс руку бородача, гадая, кем же на самом деле работают визитеры. Скорее всего, являются сотрудниками министерства внутренних дел, а то и вовсе из личной канцелярии Его Величества.