Тайное проникновение. Секреты советской разведки

Райт приводит и другой пример того, как британским спецслужбам, также с его участием, удалось провести аналогичную операцию в египетском посольстве. Это произошло как раз перед Суэцкой войной Франции, Англии и Израиля против Египта, что позволило британским спецслужбам в период войны своевременно добывать информацию из шифрпереписки египтян, которая оказалась очень актуальной для указанных стран-противников Египта.

При этом англичане читали не только переписку Египта с посольством в Лондоне, но и с посольством в Москве и других странах. Это позволило им быть в курсе советско-египетских отношений в этот критический период.

Наиболее важным успехом британских спецслужб, по словам П. Райта, было вскрытие французских шифров, благодаря разработанному новому методу перехвата линий коммуникаций, получившему кодовое название «Стокэйд», то есть по-русски что-то вроде «перехватчик». Этот метод позволял раскрывать шифр по перехваченным излучениям шифровальных машин при зашифровке или расшифровке телеграфных сообщений. Используя метод «Стокэйд», англичане успешно читали шифрованную переписку французского посольства в Лондоне в течение трех лет — с 1960 по 1963 год. С их же подачи этот метод применило АНБ и также получило доступ к чтению шифртелеграмм французского посольства в Вашингтоне. Так продолжалось до тех пор, пока французы не обнаружили слабую защищенность своих шифрмашин и не усилили экранизацию их излучения. Рассказывает Райт и о том, как английские спецслужбы, используя «Стокэйд», добывали секреты шифров многих других государств, чьи шифровальные машины не были защищены надежными экранами. В том числе они читали шифрпереписку Греции, позволившую англичанам быть в курсе греческой политики в период обострения греко-турецких отношений из-за Кипра.

Подобного рода сообщения о получении чужих шифровальных секретов имеются и у других авторов книг на темы о разведке. Хотя они и не отличаются такими подробностями, как у Леруа-Фэнвилля или П. Райта, по ним можно составить представление о том большом значении, которое все спецслужбы придают этой области разведывательной деятельности. При этом делаются попытки «разоблачений» внешней разведки и КГБ как чуть ли не единственных спецслужб, которые занимаются операциями ТФП, хотя, как видно из представленных примеров, западные спецслужбы, и американские, и британские, и французские, теперь не скрывают, что этот вид разведки давно и активно взят ими на вооружение и успешно используется.

Например, два автора одной книги — К. Эндрю и О. Гордиевский в основном пишут только о КГБ, распространяясь о том, что и как совершал Комитет в этой области. При этом, явно с подачи изменника Гордиевского, сообщается все то, о чем твердили в разное время другие изменники. Ведь сам-то Гордиевский был не особенно осведомлен в этой области разведывательной деятельности. Наиболее часто в их книге фигурируют изменники Ю. Носенко и П. Дерябин, причем по большей части их «позиции» в изложении этих двух авторов представлены неточно и в основном являются пересказом давно прошедших и недостоверных событий, ничем другим, кроме доносов указанных изменников, не подтвержденных.

Так, утверждается, что КГБ широко проводил операции ТФП почти во все иностранные посольства в Москве. Наиболее часто и успешно добывались японские шифры из посольства Японии, где якобы шифровальщиком работал агент КГБ, который имел возможность делать слепки с ключей от всех посольских сейфов. Имея ключи, специалисты КГБ получали доступ к японским шифрдокументам, копии которых затем передавались в 8-е ГУ для чтения всей закрытой переписки японского посольства.

В книге пересказывается также сообщение Носенко о том, как КГБ осуществлял операцию ТФП в шведское посольство — также с целью добычи шифров. Об этом более подробно было сообщено еще в 1974 году в книге Д. Баррона с описанием того, как КГБ смог преодолеть преграду в лице охранника и его злобной сторожевой собаки, отвлекая их внимание от охраняемого объекта с помощью любовницы и большого куска мяса, скормленного, пока шло проникновение в здание посольства.

Ссылаясь на другого изменника, Илью Джерквелова, сбежавшего на Запад в 50-е годы, авторы констатируют, что КГБ проникал в посольства Турции, Ирана, Сирии, Египта и других ближневосточных государств.

Конечно, надо полагать, что этого «дыма» не могло быть «без огня», о чем был осведомлен Ю. Носенко, будучи руководящим работником 2-го Главного управления КГБ, ведавшего такими операциями. Чего-либо более определенного сказать не могу, так как в те годы не имел никакого отношения к операциям ТФП и ничего о них не знал.

Одно могу утверждать: иностранные шифры советская внешняя разведка умела добывать и добывала успешно, о чем свидетельствуют операции «Олимп» и, конечно же, «Карфаген». Видно это будет и на других примерах, которые смогу описать с большей определенностью дальше.

Подытоживая сказанное об АНБ, еще несколько слов об этой самой мощной западной спецслужбе, занимающейся раскрытием шифров. Ее штаб расположен в Форт-Миде и представляет собой большое 9-этажное здание, окруженное трехэтажными строениями, в которых идет гигантская по объему и сложности компьютерная и аналитическая обработка перехватываемых по всему миру материалов. Математики и лингвисты с помощью грандиозных компьютерных систем, включающих два суперкомпьютера «Карилльон» и «Лоадстоун», размещенных в подземной части здания, выпускают до 40 тонн секретной бумажной продукции в день. Когда не удается «раздеть» перехваченные шифрованные сообщения и извлечь содержащиеся в них секреты при помощи компьютеров, совершающих миллиарды комбинаций, АНБ обращается, как уже упоминалось, к помощи других спецслужб, чтобы они своими средствами попытались добыть нужные шифры.

Что касается советских шифров, то после удачи с кодовой книгой, добытой в Финляндии, АНБ никаких успехов не имело. И это не только сведения Бамфорда, но и многочисленные свидетельства агентов внешней разведки, работавших в АНБ. Кроме того, как говорили ответственные сотрудники этой службы, она испытывала и другие большие затруднения с перехватом и незашифрованных линий связи Советского Союза. По их словам, до 75 % советских линий связи хорошо защищены и замаскированы и не поддаются перехвату. Остальные же советское руководство не считало нужным защищать из-за их малой значимости. Действительно, как свидетельствует американская пресса, тот же журнал «Ньюсуик», операции АНБ в этой области были чрезвычайно малоэффективными и не оправдывали большие затраты на них.

В этой связи хочу напомнить операцию «Берлинский тоннель», когда в течение нескольких лет АНБ впустую работало по перехвату советских линий коммуникаций, по которым вся активная секретная связь была прекращена. Это стоило АНБ многих десятков миллионов долларов, затраченных на перевод и анализ по существу бумажной макулатуры. Очевидно, трудно ожидать эффекта от таких перехватов. Другие аналогичные трудности АНБ проистекали также из-за успешной работы советской разведки по агентурному ТФП в эту службу. Так, Бамфорд сетует на то, что два агента внешней разведки — Д. Бойс и X. Ли — информировали внешнюю разведку о перехватах американцами советских космических линий связи. В результате коммуникации советских спутников были переведены на слаботочную аппаратуру, которая перестала поддаваться перехвату.

Глава XI. Все те же шифры и коды

Если подходить к операциям ТФП с позиций только или главным образом добычи шифровальных документов, что, безусловно, в прейскуранте ценностей разведывательной информации стоит на одном из первых мест, то в работе внешней разведки в послевоенный период три агентурных операции ТФП должны считаться наиболее важными и ценными: операция «Карфаген» в начале 60-х годов и операции с участием агентов Прайма и Уокера.

С точки зрения значения их для успешной деятельности электронной разведки (ЭР) Советского Союза, все они равнозначны по своим принципиальным результатам. Все три давали такую массу ценнейших криптологических сведений и информационных материалов, что трудно предпочесть значение одной из них.

Операция «Карфаген» снабдила нашу ЭР такими материалами, которые имели как текущее значение для чтения современных тому периоду коммуникаций по линии военных ведомств США и НАТО, так и долговременный характер, то есть в течение ряда лет наши специалисты были в курсе развития американской криптологии и практических усовершенствований в этой области, в том числе современной шифровальной аппаратуры.

Операции Прайма и Уокера в определенной степени явились как бы продолжением операции «Карфаген». В связи с этим вернусь еще раз к операции Прайма, но теперь с точки зрения добычи шифрдокументов, а затем подробно остановлюсь на операции Уокера.