Тайны Шерлока Холмса (сборник)

Я допускаю, что убийцы порой действуют вопреки логике, однако данное преступление, если вы приписываете его бородачу, с рациональной точки зрения вообще необъяснимо. Если убийство действительно совершил бородач, он не только ничего этим не добился, но и подставил себя под удар, поскольку теперь по следу убийцы идет полиция.

– А если убийство – результат ссоры между ворами? – предположил я.

Это мое предположение Холмс принял куда охотнее:

– То есть вы считаете, что эти двое вместе украли перстень, а потом его не поделили? Возможно, Уотсон, вполне возможно! Впрочем, у вашей гипотезы имеется один существенный недостаток: в последнее время я что-то не слышал ни о громких кражах, ни об ограблениях. О пропаже украшения такой цены непременно бы написали в газетах.

– Я вполне допускаю, что законный владелец предпочел не предавать случившееся огласке.

– Ага! Вот мы и заговорили о законном владельце. Но помилуйте, старина, с чего вы взяли, что ларец и его затейливое содержимое принадлежит законному владельцу перстня? Он ли, этот законный владелец, спрятал украшение в тайник? Вы улавливаете мою мысль? Если бы речь шла о банальной краже с убийством, я бы оставил это дело полиции. Нисколько не сомневаюсь, что подобная скукотища вполне по зубам инспектору Лестрейду и его коллегам из Скотленд-Ярда. Однако, сдается мне, дело далеко не такое простое, каким кажется на первый взгляд. В нем имеется пара загадок, которыми я хочу заняться.

– Так вы расскажете полиции то, что нам известно?

– Ну конечно же, дружище! Сегодня же вечером наведаюсь в Скотленд-Ярд, передам представителям закона шкатулку и во всех подробностях расскажу о том, что нам удалось узнать. Однако, пока Лестрейд будет заниматься расследованием, мы тоже не станем сидеть сложа руки. Вы готовы составить мне компанию, Уотсон?

– Ну конечно, Холмс, – с жаром согласился я.

Увы, судьба распорядилась иначе. На следующий день в мое отсутствие к Холмсу обратились с просьбой о помощи. Речь шла об исчезновении леди Френсис Карфэкс [37] . Холмс не хотел покидать Лондона, поскольку старый Абрахамс по-прежнему не находил себе места от страха, будучи уверенным, что его жизни угрожает смертельная опасность. Мой друг попросил меня съездить в Лозанну и попытаться отыскать пропавшую женщину.

37

См. «Исчезновение леди Френсис Карфэкс». Доктор Уотсон был в турецких банях, когда к Холмсу обратилась старая гувернантка мисс Добни, сообщив сыщику о пропаже своей бывшей воспитанницы, с которой состояла в переписке. Точная датировка событий, описываемых в этой истории и рассказе о мистере Абрахамсе, неизвестна, однако они, очевидно, произошли, когда доктор жил на Бейкер-стрит, т. е. либо в конце 1880-х годов, до его первого брака, либо после весны 1894 года, когда Шерлок Холмс вернулся в Англию и Уотсон вновь поселился вместе с ним в доме 221-b.

Поиски мои, увы, не увенчались успехом. Я вернулся в Лондон ни с чем. Дело об исчезновении Френсис Карфэкс оказалось настолько сложным, что расследование его целиком захватило меня, и я позабыл справиться у Холмса, как дальше развивались история со шкатулкой.

Только через две недели после спасения леди Френсис, сопряженного с рядом драматических событий, я вспомнил о деле Абрахамса. Случилось это за завтраком, когда мы обсуждали таинственное исчезновение этой дамы, благодаря вскользь брошенной Холмсом фразе.

– Нам, конечно, несказанно повезло, – промолвил мой друг, – что мы нашли ее серебряную подвеску с брильянтами в ломбарде на Вестминистер-роуд. Если бы этого не произошло, похитители похоронили бы бедняжку заживо и никто бы не узнал о случившейся с ней трагедии.

– Кстати, коль речь зашла об украшениях, – промолвил я, – вам удалось отыскать законного владельца золотого перстня с рубином?

– Да, удалось. История оказалась на удивление необычной.

– Так расскажите ее поскорее, дружище, – с настойчивостью в голосе промолвил я. – Кем был тот бородач? Это он убил молодого человека в шарфе и шапке? И почему?..

– Погодите, погодите, Уотсон! – воскликнул Холмс и протестующе поднял руки. – Вы меня просто засыпали вопросами.

– Простите, старина, но мне не терпится узнать, как завершилось ваше расследование.

– Ваше любопытство вполне понятно, и я даю слово непременно его удовлетворить. Вы ведь завтра днем собираетесь заглянуть к себе в клуб?

– Я обещал Сэрстону партию в бильярд [38] .

– В таком случае, – мой друг поднялся из-за стола, – если после этого вы решите прогуляться до Коулвилл-Корта и навестить старого Абрахамса, вам представится возможность во всех подробностях узнать о том, как развивались события и чем завершилось расследование, а произошло это, между прочим, как раз в лавке старика. Ну как, вас устраивает мое предложение? Тогда вплоть до нашей встречи в означенном месте я отказываюсь отвечать на любые вопросы. Ну а сейчас, – глаза великого сыщика озорно блеснули, – позвольте откланяться. Мне надо отправить две важные телеграммы.

38

Сэрстон был единственным, с кем доктор Уотсон играл на бильярде. См. «Пляшущие человечки».

В тот день, несмотря на свой зарок, Холмс мимоходом коснулся дела Абрахамса еще один раз. Когда после обеда я уже собирался в клуб, Холмс оторвался от свежего выпуска «Телеграф» и будто бы между делом бросил: «Кстати, Уотсон, когда сегодня подойдете к лавке антиквара, настоятельно рекомендую обратить внимание на витрину. Там вы увидите нечто весьма занятное. Ну а сейчас не смею вас больше задерживать. Приятной игры, старина!»

Несмотря на это искреннее пожелание, игра не доставила мне почти никакого удовольствия. Я был так занят размышлениями о предстоящей встрече с Холмсом, что несколько раз промазал по самым простым шарам, к восторгу Сэрстона, обставившего меня в два счета. Он тут же предложил сыграть еще одну партию, но я ответил отказом, сославшись на срочное дело. Попрощавшись, я поспешно вышел из клуба, остановил проезжавший мимо экипаж и отправился в Коулвилл-Корт.

На сей раз ставни были отворены, а занавеска на дверях отдернута, из чего я заключил, что лавка Абрахамса открыта. Как только я вылез из экипажа, взгляду моему сразу предстала согбенная фигура седовласого старика, сидящего за прилавком. Однако, памятуя о рекомендации Холмса обратить внимание на витрину, я ненадолго задержался, чтобы изучить ее содержимое.

К моему величайшему изумлению, прямо посередине витрины я обнаружил знакомый мне маленький черный ларец, в котором Холмс обнаружил перстень с рубином. Шкатулка была закрыта, а на крышке белела бумажка со сделанной от руки надписью: «Цена договорная».

– Мистер Абрахамс! – распахнув дверь, воскликнул я и быстрым шагом направился к старику. – Почему шкатулка выставлена на продажу? Я полагал, что ее вернули законному владельцу…

Я не закончил фразы, поскольку удивление мое сменилось смятением: передо мной предстало два мистера Абрахамса, похожих друг на друга как две капли воды. Один продолжал сидеть за прилавком, а другой вышел мне навстречу из задней комнаты.

Так бы я и таращился на них, разинув от изумления рот, если бы вдруг старик за прилавком не поднялся и, весело рассмеявшись, не снял очки вместе с шапочкой. Когда он стянул седой парик и расправил плечи – но никак не ранее, – я понял, что передо мной стоит мой добрый друг Шерлок Холмс.

– Простите, если ошарашил вас, Уотсон, – промолвил он, – однако я не смог преодолеть искушение и решил еще разок разыграть для вас сценку из спектакля, который мы устроили в этой лавке, пока вы находились за границей по делу леди Карфэкс. Судя по всему, маскарад удался. Вы купились!

– Купился, – уныло признал я. – Но скажите, старина, зачем вы все это устроили?

– Чтобы заманить сюда некоего хромого и чернобородого джентльмена, – начал Холмс.

Тут моего друга прервал настоящий мистер Абрахамс, который до того стоял на пороге и, наслаждаясь моим замешательством, кудахтал от смеха, потирая немощные руки. Неожиданно улыбка пропала с лица старика, и оно исказилось от страха – совсем как в первый раз, когда я увидел его. Издав пронзительный вопль, он поднял дрожащий палец и указал на дверь.

Повернувшись и глянув в том направлении, я с ужасом увидел, как к дверному стеклу прижался лицом какой-то бородач, злобно взиравший на нас. Вид у него был грозным и пугающим: кустистые брови сведены, в глазах сверкает ненависть.

– Холмс! – вскричал я, желая предостеречь друга, поскольку он, казалось, совершенно не обратил внимания на незнакомца.

Услышав мой вопль, великий сыщик кинул на бородача небрежный взгляд. С невозмутимым видом Холмс открыл дверь и любезно промолвил:

– Ну вот и вы, Ханнифорд! Благодарю вас, дружище, вы как раз вовремя. Прошу вас, заходите! Мистера Абрахамса вы, разумеется, уже знаете, а вот свести знакомство с моим коллегой доктором Уотсоном у вас еще возможности не было. Уотсон, позвольте представить вам Джорджа Ханнифорда, бывшего инспектора Скотленд-Ярда, который в настоящее время – как, собственно, и я – занимается частным сыском.