Тайные признания

Когда Баркли открыл дверь и Дэниел с Каролиной вошли в холл, их тут же окружили представители «семейства», каждый из которых лаял или мяукал на разные голоса и с разной степенью громкости. Дэниел подумал, что их далеко не самый изысканный вид наряду с оглушительными приветствиями могут испугать Каролину, как это было с другими женщинами в прошлом, когда он приглашал их в дом. Однако вместо того чтобы попятиться назад от этой оравы, Каролина улыбнулась и двинулась навстречу домашним любимцам.

Кошки терлись о сапоги Дэниела, тогда как четыре неугомонные собаки продолжали приветствовать его с таким энтузиазмом, словно он отсутствовал несколько недель. Обнюхав Каролину, они явно одобрили ее и начали здороваться так, как будто она была их давней подругой. Каждым лаем и каждым мяуканьем они, казалось, спрашивали Дэниела: «Кто это прелестное создание, которое ты привел к нам?»

«Это Каролина. И вы должны обожать ее», – мысленно произнес он, глядя на нее с волнением в груди.

Дэниел присел на корточки и сразу стал объектом неуемной собачьей радости, от чего едва не повалился на пол. Каролина громко рассмеялась и примостилась рядом с ним. Это вызвало новый прилив собачье-кошачьего восторга.

– Удивительные создания, – сказала она, смеясь и стараясь увильнуть от собачьих поцелуев.

– Скорее безумные, – поправил ее Дэниел, посмеиваясь, несмотря на сердитый тон. – Позволь представить тебе эту компанию, – сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно среди царящего шума. Потом похлопал по загривку лохматого серого пса сомнительной породы и без хвоста. – Это Стаби. – Вслед за этим кивнул в сторону среднего размера рыжеватого кобеля без задней ноги, который упорно старался лизнуть Каролину в подбородок, и сказал: – Этого флиртующего парня зовут Лимпи.

– А это, вероятно, Болди? – сказала она, беря на руки гладкошерстного щенка, который радостно лаял.

– Верно. А этот дьяволенок – Друпи, – обобщил Дэниел, беря в руки маленький пушистый черно-белый клубочек с одним торчащим ухом. Затем кивнул в сторону пары кошек, которые теперь сидели степенно в нескольких шагах, обвив себя хвостами и наблюдая за всем происходящим с надменным видом, демонстрируя свое презрительное отношение к такому недостойному поведению собак. – Та, что совершенно черная и с одним глазом, – Блинки, – пояснил Дэниел.

– Да, я видела ее прошлой ночью.

– А та, что пестрая, – Типпи. Она самая необщительная из этой компании. У нее отсутствует часть передней лапы. Эта пара считает, что это их дом, и они любезно позволяют мне и слугам проживать здесь, но только потому, что мы кормим их. Я убежден, что они, когда не спят, только о том и думают, как бы избавиться от собак.

Дэниел опустил Друпи на мраморный пол, потом поднялся и протянул руку Каролине. Она тоже отпустила Болди и подала руку Дэниелу.

Как только она встала рядом с ним, он взглянул на пляшущий квартет собак и скомандовал:

– Сидеть!

Услышав этот властный голос, Лимпи, Стаби и Болди мгновенно подчинились. Однако Друпи продолжала стоять, махая пушистым хвостиком.

Каролина засмеялась, глядя на маленького песика, который тоже смотрел на нее черными пуговками глаз.

– Кажется, ему требуется дополнительная дрессировка.

– Ей, – поправил Дэниел. – И боюсь, в данном случае требуется не обычная дрессировка.

– Что ты имеешь в виду?

– Она не говорит по-английски.

Каролина заморгала:

– Прошу прощения?

– Правильнее было бы сказать – она не понимает английского языка. Сэмюель нашел ее около дома, где раздавались крики по-французски.

– Никогда не слышала ничего подобного. Может быть, она лишилась слуха из-за травмы?

– О, у она прекрасно слышит. Особенно когда речь заходит о еде.

– А ты пробовал говорить с ней по-французски?

– К сожалению, мой французский ужасен, и я искал кого-нибудь, кто говорит на этом языке, чтобы научиться произносить соответствующие собачьи команды. – Дэниел с надеждой посмотрел на Каролину: – Может быть, ты говоришь по-французски?

– Немного и, боюсь, не очень хорошо. Однако попробую. – Она посмотрела на Друпи и откашлялась. Потом громко произнесла: – Asseyez-vous!

Друпи тотчас села на мраморный пол. Дэниел удивленно смотрел несколько секунд на Каролину, потом рассмеялся:

– Гениально!

Каролина улыбнулась:

– Едва ли. У меня ужасный акцент.

– Вздор. У тебя прекрасно получилось. А теперь, моя милая, ты можешь ей сказать, чтобы она перестала грызть мою обувь? И мебель? И мою трость?

– Боюсь, я не знаю, как сказать это.

– Мои вещи ежедневно подвергаются порче. Пожалуйста, попытайся.

– Хорошо. – Каролина сложила губы, потом сказала: – Me parlez.

Друпи разразилась в ответ громким лаем.

– Что ты сказала ей? – спросил Дэниел, перекрывая шум.

– Поговори со мной.

– Прекрасно. – Поскольку Друпи продолжала оглушительно лаять, он добавил: – Надеюсь, ты знаешь, как сказать, чтобы она замолчала.

Каролина посмотрела на беспрерывно тявкающий пушистый комочек:

– Calmez-vous, sil vous plait.

Друпи мгновенно замолчала.

– Блестяще, – сказал Дэниел. – Мне надо записать эти команды. Я бесконечно благодарен тебе.

– А что, если обучить ее английским командам, произнося их вместе с французскими?

– Ты так думаешь? Я же говорю, что ты гений.

Каролина засмеялась. Дэниел взглянул на нее, освещенную лучами солнца так, что казалось, над головой ее сиял золотистый нимб, и у него перехватило дыхание. Он просто лишился дара речи и мог только восхищенно смотреть на нее.

Он не знал, как долго стоял так до того момента, когда она спросила с легкой усмешкой:

– Может быть, твоя бесконечная благодарность включает еще и чашечку чая? Я хотела бы поговорить с тобой о Кейти.

Ее голос проник в его затуманенное сознание, и он мысленно выругал себя. Черт побери, достаточно одного лишь взгляда на нее, чтобы полностью забыться.

– О, разумеется. Чай. И даже с печеньем.

При упоминании печенья Друпи дважды тявкнула. Дэниел посмотрел на машущую хвостом собачонку: