Тайный час

–  Это не дикость, а настоящее уродство, - буркнула Лиз.

–  Да в Биксби все не как у людей.

–  Не «не как у людей», а по-уродски.

–  А тебе Биксби странным не кажется, Джессика?
– поинтересовалась Джен.

–  Ну… не очень. Мне тут нравится.

–  Врешь, - не поверила ей Лиз.
– Это после Чикаго?

–  Правда, тут очень здорово, - Джессика сама себе удивилась, произнося эти слова, но так оно и было. По крайней мере сегодня утром она чувствовала себя счастливой. Но остальные девочки смотрели на нее с недоверием.
– Но что-то непонятное в Биксби все-таки есть. Вот, например, вода. У нее такой… забавный вкус. Ну, да вы про это, конечно, все знаете.

Остальные непонимающе уставились на нее.

–  Но знаете, как только я к нему привыкну… - начала было Джессика.

–  А как насчет Змеиной ямы?
– прервала ее Мария.

За столом на несколько мгновений воцарилось молчание. Джессика заметила, что мисс Томас сразу посмотрела в их сторону, привлеченная неожиданной паузой в болтовне девочек, однако тут же вновь уткнулась в монитор.

Констанца кивнула.

–  Номер три: «Змеиная яма», – чуть ли не шепотом проговорила она, записывая слова в блокнот.

–  Ну… - протянула Джессика.
– Если я не ошибаюсь, то эта ваша Змеиная яма - больше загадочная и дикая, чем уродская?

–  Ну да, - кивнула Лиз.
– Это, конечно, если веришь во всю эту дребедень.

–  В какую дребедень?
– спросила Джессика.

–  Да во всякие байки дурацкие, - ответила Лиз.
– К примеру, про то, что там вроде как черная пантера живет.

–  Она из цирка сбежала, который через эти края проезжал давным-давно, - пояснила Джен.
– Про этот случай и статьи имеются - они в библиотеке городской хранятся. Из какой-то газеты тридцатых годов - не то из «Биксби Регистр», не то из еще какой-то.

–  И что, ты эти статьи сама читала?
– поинтересовалась Лиз.

Джен вытаращила глаза:

–  Ну, я-то, может, и не читала, но все говорят…

–  И этой пантере, выходит, лет восемьдесят, да?
– не унималась Лиз.

–  Ну, может, это не в тридцатых годах случилось…

– Все равно, Джессика, - объявила Лиз, - в этой уродской Змеиной яме находят древние наконечники стрел. Индейские. Жуть как интересно.

–  Нас положено называть коренными американцами, - поправила ее Констанца.

–  Но эти наконечники - они вправду жутко древние, - вмешалась Мария.
– Из тех времен, когда англичане еще не согнали сюда все племена с востока. Тут было поселение, где жили самые ранние обитатели Оклахомы - пещерные люди каменного века, а совсем не те коренные американцы, которые тут живут теперь.

–  Ты права. Никакого уродства в этом нет, - согласилась Джессика.
– Только ужасно трудно представить себе, каким был Биксби в каменном веке.

–  Там же не только наконечники стрел находят, - вполне серьезно объяснила Джен.
– Там еще есть здоровенная скала, она торчит из земли прямо посередине Змеиной ямы. Туда некоторые ходят в полночь. И если там выложишь из камней какой-то знак, то он превратится прямо у тебя на глазах, как только пробьет полночь.

–  Во что превратится?

–  Ну… камни - они ни во что не превращаются, - ответила Джен.
– Они остаются камнями. Но начинают двигаться.

–  Уродство, - объявила Лиз.

–  Мой старший брат так сделал год назад, - сообщила Мария.
– До смерти напугался. Теперь он про это даже говорить не хочет.

Джен наклонилась к столу и произнесла голосом, каким принято рассказывать истории про привидения:

–  Археологи там уже давно копаются, но только наконечники стрел все равно можно найти, если поискать хорошенько. А наконечникам этим тысяча лет.

–  Ты хотела сказать: «десять тысяч».

Джессика и все остальные обернулись и устремили взгляды в тот угол, откуда донесся голос. Там в полном одиночестве за столом сидела Десс, девочка, с которой Джессика сидела рядом на уроках математики.

–  Ну… - протянула Лиз и, сделав большие глаза, обвела взглядом остальных девочек и прошептала: - Кстати, об уродах.

Джессика снова оглянулась и посмотрела на Десс. Та, похоже, ничего не услышала. Она уткнулась в учебник, не снимая темных очков. Судя по всему, болтовня девчонок ее больше не интересовала. Джессика даже не заметила Десс, но вполне могло статься, что она все это время сидела здесь, в уголке, обложившись книжками и тетрадками.

–  Номер четыре… - начала Констанца, и ее зеленая ручка повисла над страничкой блокнота.

Джен хихикнула, а Мария приложила палец к губам.

Джессика посмотрела на свои учебники, причем с особым унынием - на толстенный «Начальный курс тригонометрии». Как обычно бывало с ней перед большой переменой, ее энергия пошла на убыль. Констанца и ее компания ей нравились, но из-за того, что они насмехались над Десс, Джессике стало неловко. У нее даже неприятный привкус во рту появился. Она вспомнила о том, как ей самой жилось в чикагской школе, до того как она переехала сюда и стала «Мисс Популярностью».

Джессика перевела взгляд на Десс. Одной из книжек, лежавших на столе у той, был учебник тригонометрии. Если Десс и вправду такая умная, какую из себя строит, то, наверное, можно попробовать попросить ее о помощи.

–  Мне надо кое-какие уроки сделать, - призналась Джессика.
– Мама просто с ума сошла: запихнула меня во все «продвинутые» классы. Помру я с этой тригонометрией…

–  Понятно, - кивнула Констанца.
– Но если придумаешь что-нибудь еще особенное про Биксби, скажи мне. Мне не помешает мнение нового человека.

–  Ладно, скажу.

Джессика собрала учебники и тетради и отправилась в угол, к невысокому столу. Она села на большой стул напротив того, на котором, водрузив ноги на стол, сидела Десс. На лодыжках поверх черных колготок у нее были надеты блестящие металлические браслеты.

Джесс показалось, что позади послышался шепоток, но она не стала обращать на это внимания.

–  Десс?

Девочка оторвала взгляд от книги и равнодушно посмотрела на Джессику. Безо всякого раздражения или злости. Ее взгляд из-под черных очков был удивительно нейтрален.

Джессика взялась за корешок учебника тригонометрии.

– Ты как думаешь… - Джессика запнулась. Пристальный, немигающий взгляд Десс был так холоден.
– Я просто хотела тебя спросить, - предприняла Джессика новую попытку, - а… а ты всегда в темных очках читаешь?

–  Не всегда. На уроках меня заставляют их снимать.

–  А-а. Но почему…

–  У меня фотофобия. Светобоязнь. От света глаза болят. Сильно.

–  Ой! Но тогда тебе должны разрешать носить темные очки на уроках.