Тайный враг

— Странно, что-то Амалия совсем притихла. Может, готовит новую реформу? — размышляла вслух Нина Ивановна.

— Да нет, Нина Ивановна, нашу Амалию уже саму реформировали. Сейчас всем заправляет Маргарита Викторовна со своими коллегами…

— Люда, на что ты намекаешь? Ты хочешь сказать, что мы с Таней подсидели Доминику? — возмутилась Нина Ивановна.

— Не ссорьтесь.

— Нет уж, пусть она объяснит. Люда, для того чтобы пойти на повышение, нужно, как минимум, работать в поте лица, а не разводить сплетни. Будь директором Доминика или Маргарита, не говоря уже об Амалии, работа остается работой, — возмутилась Нина Ивановна.

— А порядок порядком. Как говорится, Орднунг юбер аллес! — заявила Ольга.

Амалия заглянула в отдел, привлеченная громкими голосами.

— У вас обеденный перерыв? Я пришла напомнить о том, что смена руководства не должна влиять на качество работы коллектива. Производственных заданий никто не отменял.

— Амалия Станиславовна, вам не о чем беспокоиться, — заверила ее Нина Ивановна. — Мы и не останавливали работу ни на одну минуту.

— Нина Ивановна, подготовьте отчет за неделю, — потребовала Амалия. — В первую очередь меня интересует перспектива сети закусочных и наш общий рейтинг на рынке потребителей.

— Я представлю его Татьяне Николаевне, — предложила Нина Ивановна, но Амалия возразила:

— Не стоит, с начальниками отделов я предпочитаю работать напрямую. Кстати, поздравляю вас с переходом на новую должность.

— Погодите, а как же Сергей Анатольевич?

Амалия пожала плечами:

— Сергей Анатольевич — рядовой сотрудник отдела. Он ваш подчиненный, не мой.

К Виктории Павловне пришла нищенка Валентина. Ее было не узнать: скромная, бедненькая, никакой косметики, взгляд испуганный. Охранник Жорж преградил ей дорогу:

— Вы к кому? По какому делу?

— Я… я не знаю… мне директор нужен, — прошептала нищенка. — По личному делу.

Охранник спросил по телефону:

— Виктория Павловна, к вам… Как ваша фамилия?

— Сверчкова, — прошелестела нищенка.

— К вам Сверчкова. Хорошо. Идите. Подождите. Запишитесь. Вот здесь. — Жорж протянул нищенке журнал.

— Слушаю вас, — встала ей навстречу Виктория Павловна.

— Здесь охрана… Я без предупреждения, — запнулась Сверчкова.

— Да, у нас строгий порядок. Охрана нужна. Все-таки дети.

— Это правильно. Простите, как вас зовут? Виктория Павловна? Виктория Пална, я к вам с просьбой. Понимаете, я — мать-одиночка, у меня сынок маленький, Дениска. Сейчас так трудно найти работу в Радужном, мест раз-два и обчелся, и те заняты. Нужно искать какой-то выход, не просить же милостыню…

— Простите, но я, к сожалению, не могу принять вас на работу. Не сейчас. Может, чуть позже…

— Не можете? — Сверчкова горестно вздохнула. — Нет, мне, конечно, предлагают работу. Подруги. Говорят, прибыльная… Но это очень далеко, в Португалии, на уборке апельсинов. Виктория Пална, а ведь у меня и квартиры-то нет. Вот съезжу, может, заработаю, а?

— Но чем я вам могу помочь? — недоумевала Виктория Павловна.

— Так у меня сыночек. Его не с кем оставить. Можно ли его к вам, в детдом? На время, конечно. А я через полгода вернусь и тут же заберу. У меня здесь никого нет, — пожаловалась Сверчкова.

— Этот вопрос не я решаю. Напишите заявление, укажите все подробно. Сами понимаете. Хотя, извините, но я не одобряю вашего решения. Подумайте, как же можно бросить ребенка? Впрочем, положение у вас действительно сложное. Я ничего не обещаю, но попробую посодействовать, — заверила Виктория Павловна.

— Вот спасибо, вы добрая женщина, Виктория Пална. Дай бог вам здоровья. Моему бы Дениске да такую бабушку. — Она попятилась к двери, да так, пятясь, и вышла из кабинета.

Виктория Павловна некоторое время размышляла, а потом решительно направилась к охраннику.

— Жорж, я к вам. Так нельзя работать. Вы устроили возле моего кабинета просто противопехотное заграждение. Ко мне теперь сложней попасть, чем в ставку верховного главнокомандования. А ко мне идут люди. Так нельзя, понимаете?

— Понимаю. У меня и журнал есть, где посетители расписываются, — невозмутимо ответил охранник.

Виктория Павловна охнула, набрала номер Самвела.

— Самвел Михайлович, это Виктория Павловна из Радужного.

— Виктория, что случилось? — испугался тот.

— Еще пока ничего, но случится. Я вас прошу, снимите охрану. Они мне тут всех распугали, — попросила Виктория.

— Дайте мне Жоржа.

— Жорж, отличная работа! Премия у тебя в кармане. Продолжайте работать и берегите эту прекрасную женщину.

— Что? Что он сказал? — теребила его Виктория.

Жорж улыбнулся и протянул ей телефон. Виктория только махнула рукой и вернулась в кабинет.

Юрий Владимирович наконец-то дозвонился до зятя.

— Это Юрий Владимирович. Сережа, не вешай трубку, — попросил он.

— Что вам надо?

— Сереженька, есть разговор. Нам нужно срочно встретиться. Я хочу с тобой побеседовать с глазу на глаз, как отец с сыном. Это важно, — предупредил Юрий Владимирович.

— Да неужели? Хотите прочитать лекцию: «Идеальный зять, или Сережа, ты — подонок!»? Так я уже выслушал все, спасибо! — рявкнул в трубку Сергей.

— Нет, дорогой. Я с миром. Понимаешь, я долго думал и понял, что был несправедлив к тебе. Ты должен мне верить. Особенно сейчас, когда ты в опасности. Я обязан тебя предупредить.

— Где встречаемся? — напрягся Сергей, услышав про опасность.

— Я приеду в офис.

— Нет. У меня отпуск. Я сам к вам заеду.

Юрий Владимирович положил трубку и удовлетворенно потер руки: птичка сама летит в клетку.

Птичка, то есть Сергей, в клетке была ровно через час. Он был насторожен, Юрий же Владимирович — сама приветливость.

— Проходи, родственничек… Ты сейчас в отпуске? Собираешься уезжать из города?

— Юрий Владимирович, вы меня зачем позвали, поболтать?

— Ты присаживайся. Главное — не волнуйся. Просто мне стали известны очень неприятные факты, касающиеся тебя. Сережа, ты продал все акции Никуши и некую кругленькую сумму положил в банк на свой счет, правда?

Сергей вскочил с намерением уйти.

— Ну вот, начинается. Я так и знал.

— Сергей! За тобой охотится налоговая, — воскликнул Юрий Владимирович. Сергей остановился. Юрий Владимирович подошел к нему: