Тайный враг

— Ты сегодня так рано, девочка, я рада, давай чайку попьем. А хочешь — у меня супчик есть. Постный, зато свеженький, — обрадовалась Доминике Елизавета Андреевна.

— С удовольствием. Сейчас руки помою.

Хозяйка стала накрывать на стол.

— Елизавета Андреевна, у меня к вам просьба, дайте мне то кольцо, — попросила Доминика, вернувшись в комнату.

— Понадобилось?

— Заложу. Мне деньги нужны, — сообщила Доминика.

— Это хороший перстень. Я немного разбираюсь, у меня дед был известным ювелиром. Жалко.

— Не жалейте, несчастливое оно, ничего хорошего колечко мне не принесло. Его подарил мне муж как обручальное. А семья распалась… Потом я подарила его своей названой сестре. И потеряла ее. Так пусть послужит восстановлению справедливости.

Когда Юрий Владимирович вернулся домой, Диана как всегда вязала. Юрий Владимирович поцеловал ее в лоб:

— А ты почему дома?

— Отпустили домашнее задание выполнять, — улыбнулась Диана.

— А ты что — в школе учишься? — не понял отец.

— Я про школу уже забыла, тут у вас поинтересней. У меня заказ, видишь? Вяжу новый костюм Ритке. Она собирается часто в свет выходить. Ей понравилось.

Юрию Владимировичу было неприятно все, что связано с Ритой, но он промолчал и сменил тему:

— Как роман?

— Мой или твой? — хитро подмигнула Диана. — Мой в начальной стадии, твой — нужно завершать тебе самому. Я тут прослушала молодое дарование и пришла к выводу, что как потенциальный ухажер он на безрыбье сгодится. А вот как писатель… Тексты типа «графиня изменившимся лицом бежит к пруду» ты и сам благополучно можешь написать, помощники не требуются.

— Спасибо, дочь. Вот зачем нужны дети — утешить в старости, — потрепал ее по щеке отец.

Диана прыснула со смеху:

— Ты еще до нее доживи, Ромео.

Юрий Владимирович засобирался, и Диана удивленно спросила:

— Ты куда? Уж не в Радужное ли?

— Да, — почему-то виновато кивнул Юрий Владимирович.

— Зачастил, папаша, ох зачастил, — погрозила ему Диана. — А работа? Вон лист в машинке торчит. Пожелтел уже, наверное.

— Я утром поработал, можешь проверить, — защищался Юрий Владимирович.

— А как я пойму — много ты написал или нет?

— Как там у великих — ни дня без строчки. Я свою строчку уже написал, значит, свободен, — заявил отец.

— А зачем тебе в Радужное?

— Даже не знаю, что тебе ответить. Придумай повод сама, ты же у меня умница.

Отец и дочь понимающе переглянулись.

Борюсик сидел на трибуне для гостей, пил воду из бутылки и наблюдал, как монтируют декорации и как Ольга распоряжается художниками. Неожиданно сзади прозвучало:

— Добрый день.

Борис вздрогнул: за ним стоял Николай Николаевич.

— Если снова появились вы, значит, день недобрый или может таким стать.

— Не бойтесь, я не к вам. Ольга Алексеевна, вы можете подойти к нам? У меня возникла новая идея, я хочу ее проверить. Скажите, пленки с записью программы сохраняются на студии?

— Да, мы пишем эфиры и храним их. А этот особенно, — кивнула Ольга.

— Вот и чудно. Можно эту запись принести сюда? — попросил Николай Николаевич.

— Олег, сбегай, принеси запись эфира со смертью. Если ее не будет в хранилище, спроси у директора.

— А почему пленка у директора? — заинтересовался Николай Николаевич.

— А мы по ней изучали динамику зрительского интереса, рейтинги… — Ольга не подозревала, какую делает ошибку, произнося эти слова.

После просмотра записи эфира, когда чуть не убили Риту, Николай Николаевич довольно улыбнулся:

— Чисто сработано. Если бы у меня на руках не было официального медицинского заключения по Калашниковой, я бы мог даже предположить, что это — мастерская инсценировка.

— Как вы можете, ведь человек чуть не погиб! — возмутилась Ольга Алексеевна.

Следователь только этого и ждал:

— А как вы могли все это организовать и осуществить?

У Ольги глаза полезли на лоб:

— Что вы сказали?

— То, что вы слышали. И еще один вопрос: ваше ток-шоу возобновлено?

— Да, — пролепетала телеведущая.

— И не в последнюю очередь потому, что к вам имеется повышенный интерес публики? Рейтинги возросли, реклама, деньги… Какой у вас откат в процентах? — допрашивал растерянную Ольгу следователь.

— Я протестую. Как вы можете заявлять подобное? — попытался вмешаться Борюсик.

— Борис Михайлович, я с вами поговорю отдельно, — отрезал следователь, но тот не сдавался:

— Ко мне это тоже имеет отношение. Может, моими доходами поинтересуетесь? Скоро начну бутылки сдавать, чтобы прокормиться.

— Не пугайте. Это телевидение. Тут важно подогревать к себе интерес любыми способами. Я не прав, Ольга Алексеевна? — Николай Николаевич внимательно посмотрел на готовую разрыдаться Ольгу.

Рита сидела за своим столом, перед ней лежала кипа газет. Она что-то старательно вырезала из них и складывала отдельной кучкой, сбрасывая на пол бумажный мусор. Пол уже весь был усеян обрезками. Рита полностью сосредоточилась на своем занятии. Нажав кнопку селектора, она спросила у Юли:

— Юлька, какой клей самый лучший?

— Смотря что или кого клеить? — деловито уточнила та.

— Крашеный металл и бумагу. Желательно, чтобы водой не смывалось.

— Тогда «Момент», зубами не отгрызешь, — порекомендовала Юля.

Рита выскочила из кабинета с полиэтиленовым мешком, набитым бумагой.

— Уже приклеила? — удивилась Юля.

— Собираюсь, — загадочно ответила Рита.

— Выискиваешь новое место для объявлений? Мол, молодая привлекательная особа для интеллектуальных… бесед. Работу не предлагать.

— Что-то вроде того. Я ненадолго. Ты, как узкий специалист, скажи: Сергей Анатольевич свою машину где обычно ставит?

Юля всплеснула руками:

— Вах-вах! И ты не устояла?! У тебя с ним стрелка в его машине?