Тайный враг

— Я отойду на часок? — попросила Доминика.

— А вы справитесь за часок? Шучу-шучу, я все-таки базарная торговка, и шутки у меня соответствующие. Иди, конечно. Ты мне здесь только помешаешь, когда мой Совиньончик прибудет.

— Боишься конкуренции?

— Не-а, не боюсь. Потому как запал он на меня серьезно, сердцем чувствую. И Ритка мне как-то говорила, что моя комплекция у них самая популярная — «Венера ля Рюс» называется. Послушай, как я буду звучать после свадьбы — Анжелика Совиньон! А? По-моему, шикарно. Правда, Зямчик Совиньонович?

Доминика улыбнулась.

— Что за экстренный вызов? Ты же знаешь, Ритка меня отпустила костюм ей довязывать, — спросила Диана у Юльки, войдя в офис «СуперНики».

— Сядь, тут дело серьезное. Скажи честно, Сергей тебя бросил или по-прежнему за тобой таскается? Лично меня он поматросил. Еще и через колено обломал.

— Ну и вопросики. А почему ты вдруг сегодня об этом вспомнила?

— Потому что сегодня в чашу моего терпения упала последняя капля. Он меня назвал дыркой от бублика, которая не смеет делать ему замечания. Представляешь? Я жажду мести, и у меня есть план. Но одна я его не вытяну, присоединяйся.

— А что, это интересно. Выкладывай, — с готовностью придвинулась поближе Диана.

— Месть ювелирная и жестокая. Помнится, ты говорила, что имеется подружка-фотограф, которая тебе портфолио для института делала?

— А, Ванда. Она у нас в Радужном с пятого класса в фотокружке занималась. Единственная девчонка среди двенадцати пацанов. Ее снимки даже в районной газете печатали.

— А она может сейчас сюда подтянуться? — поинтересовалась Юлька.

— Не знаю даже. Я с ней давно не общалась, — пожала плечами Диана.

Юлька протянула ей телефон:

— Так общнись, вот тебе телефон. Междугородный звонок за счет компании. Ее приезд и работа — за мой личный.

Артем, волнуясь, позвонил в дверь квартиры Елизаветы Андреевны. Ему открыла Доминика. Артем и Доминика долго смотрели друг на друга, ничего не говоря. Елизавета Андреевна все поняла:

— Ника, я выйду ненадолго. Говорят, у краеведческого музея в этом году разбили замечательной красоты клумбу, давно хотела взглянуть. А ты тут угости гостя чаем.

Когда Елизавета Андреевна вышла, Артем осторожно прикоснулся к плечу Доминики, она положила руки ему на плечи. А уже через секунду они страстно целовались.

Время пролетело незаметно. Наконец Доминика очнулась:

— Сейчас Елизавета Андреевна вернется. Не вечно же ей любоваться музейной клумбой.

— А я бы мог тобой любоваться вечно, — улыбнулся Артем.

— Перестань, — отмахнулась Доминика. — Сама не знаю, как я могла поверить, что тебя интересуют мое положение и деньги?

— Видишь, ты сама признаешь, что руководить коллективом — это не твое. Ты совсем не разбираешься в людях.

Доминика рассмеялась:

— Да я прирожденный руководитель. И ты на себе это еще почувствуешь. Какие у тебя, кстати, планы на будущее?

— Никаких, я достиг всего, о чем мечтал. Слушай, а давай все бросим. Сбежим от всех, построим на берегу моря хижину, будем жить там долго и счастливо. Что нас держит? Ни положения, ни денег у тебя сейчас нет.

— Зато у меня есть перспектива стать совладелицей посудной лавки на нашем рынке, — рассмеялась Доминика.

Артем только вздохнул:

— Тогда, пожалуй, для меня открывается перспектива стать начальником гаража при твоей посудной лавке.

Когда Доминика с Артемом наконец сели пить чай, Артем поделился новостями:

— Мы с Юрием Владимировичем вычислили, что компромат на меня мог состряпать только Сергей. Только он мог знать электронный адрес Дианы и первым отправить письмо.

— А что Лилия наша Многолетняя? — спросила Доминика.

— Она подтвердила подозрения относительно Сергея. Лиля слышала, как врач ответил тебе, что доверенность выписана на имя Юрия Шевчука. А на самом деле она была оформлена на Сергея. Так, может, вообще вся эта история — его рук дело?

— Я всегда гнала от себя мысль, что он мелочен, жаден и неверен мне. Но опуститься до такой низости… — Доминика покачала головой. — Это слишком простой ответ на все вопросы. Слишком сложная, многоходовая комбинация, а Сергей никогда не отличался мышлением шахматиста. Он смотрит всего лишь на один ход вперед и даже так умудряется на каждом шагу спотыкаться. Думаю, и сейчас он просто пешка в чужих руках. У меня к тебе просьба. Не говори папе пока ничего обо мне. Я так перед ним виновата. Но я хочу сама во всем разобраться. Чувствую, что разгадка где-то рядом.

— Ты за этим ездила в Радужное? — предположил Артем.

— Я искала следы Ритки. Мне кажется, что когда я раскрою наконец ее тайну, найдется разгадка моей. Кто она, откуда, случайно ли попала в мою жизнь, как сумела выбросить меня из седла? Это простой базарной девчонке не под силу. Не такие старались… Женщины в детдоме пообещали навести справки.

— Ну, раз ты решила стать Шерлоком Холмсом, то и у меня к тебе будет просьба: не ходи одна на торфяные болота. У тебя есть верный доктор Ватсон. И вместе мы быстро отыщем нашу собаку Баскервилей, — нежно посмотрел на Доминику Артем.

Анжела, скинув туфли на шпильке и подвязавшись передником, принимала товар. Она отвернулась за какой-то кастрюлей, и тут подошел Андре. В руках у него был большой пакет.

— Бон матен, мадемуазель Анжелика, вот и я.

Анжела проворно всунула ноги в шпильки и сдернула передник. Андре, отступив на шаг, с восторгом глядел на нее:

— Мадемуазель сегодня идет в опера?

— Да, на «Евгения Онегина», проворковала Анжела.

— Мадемуазель позволит предложить ей свою компанию? — Андре был сама галантность.

— Да я пошутила. У нас и театр-то оперный уже год как на ремонте. Так обветшал, что когда Ленский в последний раз на дуэли падал, в подпол провалился. Всем залом его, бедолагу, доставали.

— О, это печально. А что еще есть у вас в городе? Для души, — поинтересовался Андре.

Анжела вздохнула:

— Пивбар «Набекрень», или «Перевернутая бочка».

— Увы, мадемуазель Анжелика, этот вариант абсолютно не мой. Франция — родина изысканнейших в мире вин. И национальная гордость не позволяет французу пить пиво.