Тайный враг

Анжела развернула газету и увидела большой портрет Милы, под которым красовалась подпись: «Разыскивается Доминика Никитина, в прошлом глава компании «СуперНика». Недавно отпущенная под подписку о невыезде в связи с незаконченным расследованием дела о покушении на Маргариту Калашникову в прямом эфире телевидения, Никитина перестала поддерживать связь с милицией. Просим знающих место ее пребывания сообщить по телефонам…»

— А в другой газете вот что написано: «Из непроверенных источников известно, что Никитина подозревается в совершении нового преступления. Похоже, на этот раз ей удалось совершить задуманное злодеяние. Маргарита Калашникова убита. Будем надеяться, что теперь следствию удастся найти всех исполнителей и заказчиков этих страшных преступлений. Следствие должно сказать свое последнее слово и поставить точку в этом грязном деле, где большие деньги уродуют души людей, затмевают голос разума и лишают совести. Это первое подобное преступление в нашей области».

Анжела ахнула:

— Наша Милка — Никитина? Она убила Ритку? Этого не может быть. Ей же Ритка кровь свою дала! Нет, нет… не верю, что она на Риточку мою руку подняла. Кто ж таким злом за спасение жизни расплачивается?

— Не знаю, а только в газете просто так ничего не пишут. Мне сестра говорила, что они информацию у ментов покупают. За большие деньжищи!

— Так, думаешь, она специально сюда проникла? В доверие втерлась?

— А ну, вспоминай. Она тебя ни о чем не выспрашивала?

— Выспрашивала… — вспомнила Анжела. — И как раз про Ритку! А я ей, дура, все и выложила, и про детдом, и про Радужное… Еще и по-французски со мной говорила! Недаром она мне с первого дня не понравилась!

Отдел маркетинга гудел, как улей. Все обсуждали трагические новости.

— Ой, девчонки! А все потому, что носить с собой большие бабки можно лишь при спецназе!

— А чего она кредитками не пользовалась? — удивилась Нина Ивановна.

— А ты ее спроси? Вернее, теперь и спрашивать некого, — вздыхала Людмила.

— А мне кажется, дело тут совсем не в деньгах. Тут вопрос в другом: как ей удалось за считанные дни так взлететь? — заметила Ольга.

— Из грязи — в князи… — прокомментировала Людмила.

— Вот-вот, — подтвердила Ольга. — Как мгновенно Ритка стала хозяйкой всего того, что Доминика годами строила.

В отдел заглянула Татьяна.

— Танюш, а что там наверху слышно? Что дальше будет? — беспокоилась Нина Ивановна.

— Ой, девчонки, знаю не больше вашего, — призналась Татьяна. — Из начальства одна Амалия утром мелькнула. По радио сказали, что милиция проводит «следственные действия».

— Девочки, меня осенило’ — воскликнула Ольга. — Это конкуренты. Это «Систем сервис» хочет уничтожить нас. Миллионный контракт сгорел — это не шутки. И все из-за Ритки.

— Доминика тоже не собиралась с ними контракт подписывать, — напомнила Татьяна.

— Да, не собиралась. И где она теперь? Кто-нибудь что-нибудь о ней слышал? — спросила Ольга.

— Что за несанкционированный митинг? — появилась на пороге Амалия.

— Что же будет? Мы волнуемся.

— Волноваться обязано руководство, а в ваши обязанности волнения не входят. О положении дел на текущий момент скажу следующее: пока никто ничего толком не знает, прошу коллектив не поддаваться панике. Руководство фирмой я беру на себя. Пока. До выяснения обстоятельств. Мы должны работать и доказать, что «СуперНика» — непотопляемый корабль, которому не страшны никакие преграды на пути.

— Это она Риткину смерть называет преградами на пути? — тихо спросила Ольга у Людмилы.

— Девочки. Я впервые обращаюсь к вам так фамильярно. Но ситуация меня оправдывает. Девочки, в эту сложнейшую минуту мы не должны опускать руки, — продолжала Амалия.

— А не то протянем ноги, — шепнула Ольга Людмиле.

— Может, это не последняя беда в нашем коллективе… — продолжала Амалия.

— Амалия Станиславовна, вы уж говорите прямо, кто там на очереди после Доминики и бедной Ритки? — вскрикнула Ольга.

Амалия даже не глянула в ее сторону.

У Борюсика было много работы. Он был счастлив. Пациентки шли косяком.

— У меня постоянно болит спина. От сидения за компьютером ломит шею, — жаловалась одна из них.

— Отлично, — кивал Борюсик.

— А потом эта боль начинает распространяться на правое плечо и спускается почти до локтя.

— Превосходно.

— К вечеру немеют кончики пальцев на правой руке.

— Просто великолепно!

— Что же хорошего? Мне жизнь не в радость, а вы так радуетесь, будто встретились не с моим остеохондрозом, а со старым добрым знакомым.

— Так оно и есть, — признался Борюсик. — Вы читали мою вывеску? Там написано, что я борюсь со всеми перечисленными вами симптомами. Борюсь и побеждаю.

Пришел Юрий Владимирович, с порога выпалил:

— Борис, случилось непоправимое.

— Извините, Юрий Владимирович, но у меня пациентка, я сейчас закончу и мы поговорим.

— Ты ничего не знаешь? — удивился Юрий Владимирович.

— А что я должен знать… Прошу вас, дайте мне наконец работать.

— Борис, мужайся. Сегодня ночью убили Маргариту.

— Что вы сказали? — Борюсик изменился в лице.

— У тебя есть телевизор? — спросил Юрий Владимирович.

— Да.

— Включи, сейчас должны быть последние известия, сам все услышишь.

Борис был бледен как смерть.

— Борис, так нельзя. Крепись. Мне не легче, чем тебе, — успокаивал его Юрий Владимирович.

— Но у вас все живы.

— Они подозревают, что покушение организовала моя бедная Доминика. Все СМИ об этом гудят. А следствие радо и счастливо — настоящего убийцу где найдешь, а посадить кого-то надо! Амалия была утром у следователя.

— У этого подонка? — возмутился Борюсик. — Его долго убеждать не нужно. Версия сама идет в руки. В первый раз не убила, так во второй догнала.

— У этой версии, к сожалению, есть крепкая улика — орудие убийства, принадлежавшее моей дочери, и мотив. Они считают, что Доминика мстила Ритке за то, что по ее вине лишилась своей фирмы. Для них это более чем убедительно. Да, тебе нельзя особенно светиться. Ведь это преступление косвенно подтверждает и твою вину в первом случае.

— Как это? — не понял Борюсик.

— Если это преступление совершила Доминика, то и первое совершила тоже она. Только твоими руками. Я думаю, ты должен скрыться на время.

— Никуда я не буду скрываться, — возмутился Борюсик. — Я сейчас сам пойду в милицию. И все выясню. Этого просто не может быть! Это чудовищная ошибка! Юрий Владимирович! Почему все говорят только о преступнике? Тот убил, не тот убил? А почему они ничего не говорят о моей Маргариточке? Где она? Что с ней? Почему молчат врачи «скорой»? Я хочу все знать, меня ничто не остановит!