Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1]

— А за то, что мы услышали тебя две минуты назад, — ответил Гайал.

— Подумаешь, — Димтер одним движением перемахнул перила и мягко опустился на пол тремя ярдами ниже. — Я не очень–то и скрывался, между прочим. Знал, что вы должны быть здесь. А вы припозднились.

— Все равно, — сказал Гайал нравоучительно, — ты должен был двигаться тихо, чтобы блоха носа… И что вы здесь вообще делаете? Ты же ушел с майором в цоколь.

— Там оказалась куча незанесенных на планы ходов в стенах, — ответил Димтр. — Это не дом, а сыр с дырами какой–то. Майор послал нас в разведку, даже ребят со двора вызвал. Так что поосторожнее со стрельбой, как бы не перестреляли друг друга.

— Учтем, — ответил Гайал. — Начинаем зачистку, господа! — обернулся он к своим. _ Что там внизу?

Димтер махнул своим:

— Присоединяйтесь, ребята! — потом пожал плечами и ответил: — То же самое — никого. Но мы ушли наверх почти разу, так что ничего точно сказать не могу.

Работали сразу обеими группами, не столько уже опасаясь какого–то нападения, сколько осматривая следы, которых здесь было больше.

Обиженный временным начальством лейтенант внимательно осматривал порученный ему ряд столов, стараясь ничего не упустить. Думаете, хотел заполучить расположение? Вы плохо думаете об офицере Королевской Охоты, господа! Рану немножко саднило, напоминая об уроке, преподнесенном ему, но он не думал обижаться. Все было правильно. Просто досадно, что его ровесник да еще поручик к тому же (хотя звания в спецполуроте Отдельной Тайной Канцелярии по табели о рангах были на два пункта выше армейских, но ведь и он не просто офицер, а егерь Королевской Охоты!) можно сказать, унизил его при всех. Пусть в назидание. Только… Только он тоже не сопливый юнец и у него за плечами тоже есть боевые операции. Один рейд через Большую Пограничную в глубину Чифандийской территории на сто с лишним миль дорогого стоит! Неужели нельзя было просто сказать, одернуть — он бы понял, не дурак ведь! А тут еще этот несчастный орангес… Ну не везет сегодня, хоть тресни! А раз так, то ни о каком выслуживании речи быть не может. Речь идет о том, чтобы переломить это дурацкое невезение.

И ему удалось, все демоны мира и Аха в придачу!

Под одним из столов мелькнуло что–то белое, и лейтенант нагнулся, потом присел и осторожно поднял смятый листок обыкновенной писчей бумаги. Он осторожно развернул его, будто из листка могла выпрыгнуть какая–нибудь ядовитая тварь (а то и еще один орангес), или он рассыпался бы у него в руках. Конечно, никто оттуда не выпрыгнул и листок не рассыпался.

Это была записка.

Лейтенант прочел ее и выглянул из–за стола.

— Господин поручик! — негромко позвал он.

Гайал моментально оказался рядом.

Лейтенант протянул ему записку.

Карандашом, торопливым почерком было написано:

«3 пополуд. 24 м. Люди в плащах и капюшонах уводят всех вниз. Лиц не видно. По несколько чел. зараз. Остальн. держат под дулами арк–ов, я таких не видел, со стр. утолщ. за стволом. Они спешат, нервничают. Угрожают. Говорят: будем заложниками для свободы Товьяра. Скажите маме, что…» — длинный росчерк от обломанного грифеля. И все. Сломанный карандаш валялся тут же, под столом.

— Ну, слава Небесам. Теперь все понятно, — сказал Гайал. — Благодарю вас, лейтенант.

Лейтенант пожал плечами: мол, чего там, рады стараться.

— Я вниз, — продолжал Гайал, засовывая записку в карман жилета. — Поручик Легир за старшего. Продолжайте осмотр. На четвертый этаж до моего возвращения не подниматься. Димтер, ты со мной? Доложишь по начальству.

Димтер кивнул.

— Будет исполнено, поручик, — кивнул белобрысый Легир. Скомандовал: — Продолжаем осмотр, господа офицеры!

ТЕ МЕСТА:

СТОЛИЦА

19

Рет — Ратус подтянул к себе папку и какое–то время рассматривал незаполненные графы на обложке. Проставлен были только порядковый номер в разделе «ДЕЛО N …» — 58934.

Рет — Ратус макнул перо в чернильницу и внес данные в графы «Фамилия: … Имя: … Звание: …», строчкой ниже — «Поименование» — вписал: «Охота на лис–оборотней» — лучше ничего не придумалось; в графе «Открыто» написал позавчерашнее число. Вздохнул.

Да, кто бы мог подумать, что из простого, незатейливого можно сказать, частного поручения экс–канцлера за какие–то двое суток вырастет дело государственного масштаба. Если пока еще не об измене Короне и попытке государственного переворота, то уж о некоем тайном обществе, деятельность которого может быть приравнена к измене, пахнет именно попыткой переворота и уже не вызывает сомнения. И все из–за какой–то девчонки!..

Нескольких девчонок, поправил себя Рет — Ратус; и не важно, что одна из них была женой высокого вельможи Империи, вторая просто любопытная провинциалка, а третья… Впрочем, третья–то как раз не причем. Он вздохнул — а разбираться во всем ему.

Хотя все неприятности из–за них, из–за баб этих. Не любил Рет — Ратус с ними связываться.

Рет — Ратус открыл папку, положил перед собой и взял лист чистой бумаги и написал:

«Директору Внутреннего Имперского Департамента его высочеству князю Беруджи по делу Отдельной Тайной Коллегии Его высочества Департамента за номером 58934 поименовному «Охота на лис–оборотней» ДОНЕСЕНИЕ…».

Потом погрыз перо и отложил. Прежде чем начать излагать, надо было восстановить в памяти вехи.

Итак.

…Махрийская царевна Ксанта, будущая герцогиня Сагал, в детстве мало чем отличалась от прочих своих сверстниц: воспитывалась в обыкновенных для махрийки строгости в женской половине дома отца, получала обычное домашнее воспитание — довольно приличное и вполне достойное царевны. (Рет — Ратус внутренне усмехнулся. Там у них в Махрии чуть ни каждый дворянин царь. Царь чего–нибудь. А верховный правитель — царь царей. Это всем известно и служит постоянным поводом для шуточек — земли–то в той Махрии мыш наплакал. Но так уж там у них повелось с древних времен: любой маломальский землевладелец на своей земле был царем. Вот как, например, отец Ксанты носил гордый титул «Царя и властелина Верхних и Нижних Мхов, двух дорог и трех мостов» — и это было не мало.) Одним лишь отличалась девочка Ксанта с ранних лет: едва научившись читать, она увлеклась магией…

Впрочем, чему удивляться, раз в тех самых Верхних Мхах у ее отца было довольно большое карамельное производство, и девочка, можно сказать, росла среди карамели — играла карамельными игрушками, носила карамельные украшения, и вообще знала о карамели больше, чем иной взрослый. К тому же она читала все, что попадалось ей под руку, в том числе и о магических свойствах этого предмета…

Так что к двенадцати годам у маленькой Ксанты развилась страсть не только к карамели как таковой, но и к магии и волшебству в целом. Она уже не просто собирает карамельные безделушки — у нее появляется заветная тетрадка, куда наравне с обыкновенными девичьими записями царевна начинает заносить разнообразные заклинания, формулы заговоров, описания магических обрядов и гаданий. Ничего дурного ни в гаданьях, ни в заговорах от простуды и зубной боли, ни в приворотах–отворотах, конечно, нет — эта детская болезнь колдовства не минула многих знатных дам вообще, а в карамельной Махрии тем более.

Однако у юной царевны болезнь прогрессирует: рецепты, заносимые в тетрадь, год от года становятся все изощреннее, и к четырнадцати годам от невинных развлечений она переходит к настоящему чернокнижию: записи заносятся уже в отдельную тетрадь и шифруются. Код, конечно, самый простенький — царевна записывает рецепты печатными «полубуквами» — однако человек, не знающий хорошо по–махрийски, разобрался бы в записях далеко не сразу.

Рет — Ратус внимательно просмотрел приложенные к делу листки с расшифровками и даже выписал отдельно некоторые даты — совпадения получились любопытные.